Демьян Бедный - Том 1. Стихотворения 1908-1917 Страница 31

1914

«Пирог да блин»*

   Жил негде старичок,   Убогий мужичок,   С женой старушкой.Вот как-то говорит старуха: «Дед, а дед?Как быть-та? Что тебе я дам-от на обед?Вечор последнею ты ужинал краюшкой».   Впал дед в тоску,   Рвет бороду по волоску,   Кряхтит, усы топорщит,   Седые брови морщит:   «Ох, мать, не вой,   Чай, не впервой.Знать, не нашлось для нас у бога лучшей доли.   Бери лукошко, что ли.Идем-ка в лес».   Пошли. Набравши желудей,Вернулися домой. «Чем хуже мы людей? –Дед бабе говорит. – Глянь, не обед – пирушка!»   Заплакала старушка.   Да, плакавши, один-то желудок   И урони в подполье.   Зерну в земле раздолье.Стал желудь прорастать. Уперся в пол росток.«Дед! – сердце все зашлось у бабы, так-то радо. –Ты пол-та проруби. Чай, выгода ж – тебе:Как вырастет дубок, и в лес ходить не надо, –   Рви желуди в избе!»«Ин ладно! – отвечал старик старухе. – Ладно.Такой-то дуб взрастить кому же не повадно?   Прорубим, баба, пол».   Дубок пошел, пошел…Пришлось рубить проход и в потолке и в крыше.   А дуб тянулся выше,   Все рос да рос, покаВерхушкой не ушел совсем за облака.   Меж тем у бабы снова вздохи      Да охи:   Дела-де вот как плохи!   В дому ни желудка!..   Такие слыша речи,   Мужик мешок за плечи   И двинулся – не в лес:   На дуб на свой полез!   От ветки лез до ветки.Лез долго ль, коротко ль. Рябит в глазах у дедки.   «Ой, батюшки! Никак, добрался до небес?!» –   Снял шапку дед, перекрестился   И по небу пустился.   Исколесив без мала все концы,   Набрел наш дед на жерновцы.   Стал… Почесал в раздумье холку,   Поковырял в носу:   «Все небо исходил, а никакого толку!!!   Хоть жерновцы домой снесу!»Ан дома старику от бабы все ж досталось.   «Ой, – баба всплакалась, – ой, горе-голова!Ведь в закроме у нас соринки не осталось.   Зачем нам жернова?   Да я б на них и не взглянула! –Тут баба жерновцы в досаде повернула      И обмерла: –   Пирог да блин! Ох, дед, мне худо!»   Дед суетится: «Вот дела!   Мать пречестная, вот так чудо!Ису-се господи! Святители-отцы!..»   Сел с бабой дед за жерновцы.   Работа стала не в работу:   Вертели до седьмого поту.      «Пирог да блин!»         «Пир-рог да блин!..»   Считавши, сбилися со счету.      «Еще кружок!»         «Еш-шо один!»   «Ну, бабка, ешь теперь в охоту!»   «Пир-рог да блин!»      «Пирог да блин!..»

       Сказать по правде между нами:Я чудо-жернова, ей-богу, сам видал.И сам я пироги с небесными блинами   У стариков едал.   К чему мне лицемерить?   Ведь сказка не нова,   Ее легко проверить.Но если все-таки скуплюсь я на слова,Так потому, что страх берет за жернова:Боюсь открыть туда для жадных душ дорогу.   Уж мы учены, слава богу!

Что верно, то верно!*

Клеветник без дарования.

«Куда мне, Бедному Демьяну! –Скажу я Мартову и Дану. –Ведь вы по части клеветы –            Киты!И я ль оспаривать таланты ваши стану?»

Рабочим*

Спеша заместь свои преступные следы,Чтоб под гнетущею вас удержать пятою,Лжецы пыталися рабочие рядыСмутить змеиной клеветою.На клевету лжецам достойный дав ответ,Вы показали всем ответом этим,Что ночь идет к концу, что близится рассветИ что мы все его семьею дружной встретим.

И там и тут…*

«Химический анализ мази показал, что она не содержит никаких ядовитых веществ, за исключением свинца».

«Умер рабочий завода „Вулкан“ Андреев, застреленный городовым во время демонстрации».

   На фабрике – отрава,На улице – расправа.   И там свинец и тут свинец…      Один конец!

Добряк («Какой-то филантроп…»)*

Какой-то филантроп, увидевши с крыльцаИзнеможенного оборвыша-мальца,   Лежащего средь цветника врастяжку,Воскликнул: «Жалко мне, дружок, измятых роз,   Но больше жаль тебя, бедняжку.Скажи, зачем ты здесь?»         «Ах, – отвечал сквозь слезМалютка голосом, исполненным страданья, –Я третий день… без пропитанья!..      И здесь я рву…      И ем… траву!»«Траву? – вскричал добряк, разжалобившись пуще. –Так обойди же дом и поищи во рву:Там ты найдешь траву куда погуще!»

Змея…*

Вчера неведомо откуда в Государств, думу вползла самая настоящая змея.

Суеверные депутаты говорили:

– Не к добру это!

«Биржевка» в страхе нам намедни рассказала,                   Что в Думу-де змея вползла.Взаправду ли вползла? Иль, может быть, из зала                    Обратно уползла,                    Успев наделать зла?Кто с буйным Марковым шипел все время рядом?Кто Пуришкевичу любезно плешь обвил?Кто клеветническим своим змеиным ядом                   Недавно нас травил?К чему одной змее дивиться, точно чуду,И лживо вопиять: к добру она иль к худу?                  Ни к худу, ни к добру.О, сколько их еще, злых, сытых и надменных,Людей по внешности, но гадов несомненных                    По их змеиному нутру!

Куры*

   «Ко-ко-ко-ко!»      «Ко-ко-ко-ко?»«Уж солнце вона – высоко,А ты, никак, все спишь, касатка? –   Хохлатке молвила хохлатка. –Ты чем же ночью-то так занята была?»   «Ох, мать, я вправду не спала.Лягушки – сгинь они! – всю ночь без промежуткаВопили так, что слушать было жутко:   Ква-ква! Ква-ква! Ква-ква!Уж я на чердаке не находила места.От шуму стала так кружиться голова,   Что я, поверишь ли, едва   Не кувыркнулася с насеста».«Ась? – на хохлаток тут накинулся петух. –   О чем вы шепчетеся, дуры?»   На крик сбежалися все куры,А через час гулял по всей деревне слух:   Мол, про лягушек вызнал кто-то,Что ночью был у них галдеж совсем не зря, –Лягушки задали банкет на все болото   В честь своего царя:Вернулся аист к ним вчера из-за границы.   И вот с пустяшной небылицы   У кур поднялся кавардак:   «Куд-куд-кудак!»   «Куд-куд-кудак!»   «Ведь, как-никак,   Мы всё же птицы!А что за жизнь у нас? Лягушка – эка фря! –   И та царем своим гордится.Так после этого нам, курам, без царя   Быть и подавно не годится!»     «Что „не годится“ – просто срам!»       «Мы – не народ, а сброд!»         «Мы – стадо!»       Пошел средь кур по всем дворам         Такой трарам,   Что просто страх: царя им надо!   Царя! Легко сказать, да потрудней найти.   Куда с поклонами идти?   С кем заводить переговоры?   Средь петухов пошли раздоры,   Ожесточились петухи:   Ни капли общего доверья.   Из-за малейшей чепухи   Лилася кровь, летели перья.   «Злодей!»   «Плутяга!»      «Вор!»         «Подлец!»   Каких тут не было словец?!   Но, притомившись долгим спором,   Бойцы смирились, наконец,   И, столковавшись, общим хором   Себе наметили царька –      Хорька.   «То ничего, что мал он с виду, –   А как силён и как зубаст!»   «Уж он подвластных кур в обиду,   Конечно, никому не даст!»«Все об уме его слыхали отзыв лестный?»«Мудрец известный!»«Он даст законы нам, распределит права,Искоренит вконец раздоры, своевольство!»Тут куры, времени не тратя на слова,К хорьку почетное отправили посольство.«Отец наш! – пред хорьком, волненье поборов,   Толпа послов заголосила. –   Ты нам прибежище и сила,   Защита наша и покров!Владыка, не отринь куриного моленья,Да благостью твоей мы токи слез утрем!О, согласись принять от нас бразды правленья!Взойди на новый трон и будь у нас царем!»«Да будет так! – сказал хорек с приметной дрожью,Припомнивши насест куриный и чердак. –Гнет власти я готов понесть во славу божью.      Да будет так!   Ни хищный зверь, ни злая птица   Вам не опасны с этих пор:Мной будет прогнана от ваших гнезд лисицаИ будет ястребу жестокий дан отпор.Всяк, вас обидевший, останется в ответе.Пусть зернышко у вас утащит воробей,И для него – клянусь, господь меня убей! –День этот будет днем… последним днем на свете!Я – меч народный! Я…»          Ну, словом, наш хорекНахваливал себя и вдоль и поперек.Вступив же на престол, на ласки не скупился,Нрав кроткий проявлял на деле и словах,Пока… пока в своих владетельных правах       Совсем не укрепился.Вот тут-то и пришла для подданных беда:Минуты не могли провесть они в покое.   Являясь к курам для суда,   Их повелитель иногдаИзволил проявлять усердие такое,Что утром, уходя с виновного двора,Не оставлял в живых ни одного пера!   Так – не прошло еще полгода,   Как обнаружилось зимой,   Что от куриного народа,   От стариков и от приплода,   Осталось… боже, боже мой!Те, что осталися, бранились: «Пёвни, пёвни!   Метлою гнать вас из деревни!   Кого избрали вы в цари,   Холера всех вас побери!Откуда нам теперь спасенья ждать? Откуда?   Просить у неба, что ли, чуда?   Ну, так идем тогда к попу».Но поп, узнав, с чего пошла у кур тревога:«О род мятущийся! – прикрикнул на толпу. –Несть власти, аще не от бога!   Как ваша участь ни горька,   Не ополчайтесь на хорька!»   Обескуражены, понуры,   Бранились крепко петухи:   «С таким попом одни грехи!»   И порешили снова куры   В собранье тайном на току:   «Идем к Вавиле – мужику!   С Вавилой всякое бывало,   Изведал горюшка немало   Мужик строптивый на веку.   Авось поможет нам советом!»   Помог мужик. Но как? Об этом   Я рассказать вам все могу   Лишь в тесном дружеском кругу   И то – под дьявольским секретом.

1914 г.