Евгений Витковский - Век перевода (2006) Страница 32

ШЛОМО КРОЛ{105}

ШМУЭЛЬ ХА-НАГИД{106} (993 — 1056)

«Будь море между нами — мне…»

Будь море между нами — мнеУжель препятствие волна,Чтоб я твой прах не посетилС душой, что трепета полна?Тогда б я братству изменил,На мне была б моя вина!Увы, о брат, я здесь сижу,Где плоть твоя погребена,И в сердце, как в тот день, когдаТы умер, — так же боль сильна.Я говорю тебе: привет,А мне в ответ — лишь тишина,И мне навстречу не придешьТы, как в былые времена,И мне не пить вина с тобой,Тебе не пить со мной вина,Ты лик не видишь мой, а мнеТвоя улыбка не видна,Ведь дом твой нынче — мрачный гроб,Шеол теперь — твоя страна.Да будет доля в мире душ,Мой старший брат, тебе дана!Я в землю ухожу свою,А над тобой земля черна.Мне — ночью спать, вставать с утра,А ты не встанешь ото сна.И о тебе, пока живу,В душе — печали пламена!

ШЛОМО ИБН-ГВИРОЛЬ{107} (1021/22 — после 1045)

«Смотри, алеет солнце в час вечерний…»

Смотри, алеет солнце в час вечерний,Надев багрец, на западном пределе,Снимая ризы с полночи и с юга,И волны моря пурпур свой надели,Земля же остается неприкрытой,В одной рубахе тьмы ночной на теле;И небо вмиг покрылось мраком, словноОдеждой скорби о Йекутиэле.

«Пой песню, о пчела, неспешным ладом…»

Пой песню, о пчела, неспешным ладом,Узнал «Шема» я, вняв твоим руладам:Протяжное «Един», и звон «Запомни»О Том, Кого узреть не можно взглядом,Что мед вложил в уста твои, а жало,На страх врагам твоим, наполнил ядом.Пусть телом ты мала, но первородствоТебе дано и ты с почтенным рядом,Очищенная прелестями, птицамПодобна ты, не насекомым гадам.

«Коль мимолетна радость молодая…»

Коль мимолетна радость молодая,И в персть земную мы сойдем, страдая,И дни людские — тень, сосуд скудельный,Что разобьется вдруг, не ожидая, —К чему стремиться в мире, кроме Бога?Всё в мире бренно, кроме Эль Шаддая.

«Украв мой стих, ты отрицаешь ныне…»

Украв мой стих, ты отрицаешь ныне?Разрушив благочестия ограды,Чужим кичишься ты в своей гордыне,Чтобы снискать в нем помощь и награды?Когда на небе солнце светит ярко,То могут ли затмить его Плеяды?В моих глазах проступок твой ничтожен:Не вычерпаешь кадкой водопады.

«Шею склонив и преклонив колена…»

Шею склонив и преклонив колена,Я в страхе пред Тобой стою смиренно.Лишь малый червь я пред Тобой, влачащийВсе дни свои во мгле земного плена.Объявши мир, и ангелы не вместятТебя, а кольми паче дети тлена!Мне ль восславлять Тебя? Твое величьеБезмерно, беспредельно, неизменно!О, я умом стремлюсь к Тебе, Чье имяВосславит всё, что жизнью вдохновенно.

«Коль вожделенна горняя услада…»

Коль вожделенна горняя усладаИ коль страшит тебя горнило ада,Не дорожи мирским, да не влекут тебяБогатство, слава и сыны-отрада.Но принимай легко позор и нищету,И что, как Селед, не родил ты чада.Знай душу лишь свою: пребудет лишь она,Когда прейдет телесная ограда.

ИЕГУДА ГАЛЕВИ{108} (до 1075 — после 1141)

«Моя душа на востоке — я в закатной стране…»

Моя душа на востоке — я в закатной стране.Найду ли вкус я в еде и наслажденье в вине?И как обеты мои смогу исполнить, когдаРаб Идумеев — Сион, Араба узы — на мне?Презрел бы я все сокровища Испании, кольУзрел бы пепел святыни, что сгорела в огне.

«Исполненный прелести, краса земель, град царя…»

Исполненный прелести, краса земель, град царя,Его я взалкал душой, от запада, чрез моря!И жалости полон я о славе минувших дней,Грущу об изгнаньи, о гибели алтаря.Я прах напоил бы твой горькой слезой, когдаУмел бы достичь тебя, на крыльях орлов паря!Радею о граде я, что днесь в запустении,Дом царский, где змеи лишь кишат, в нем пути торя.Развалины, сладостью меду подобные,Ах, как бы припал я к вам, любовью в душе горя!

«К живому Богу страстию объята…»

К живому Богу страстию объята,Душа моя взалкала града свята,И я не обнял даже домочадцев,Жену свою, друзей своих и брата,Свой сад не оросил своей слезою,Чтоб уродились в нем плоды богато,Не вспомнил Иегуду с Азарелем —Две лилии красы и аромата,Не вспомнил об Ицхаке, что как сын мне —Мой урожай восхода и заката.И я почти забыл про дом молитвы,Что был моей отрадою когда-то,И праздников забыл великолепье,Забыл про наслаждения Шаббата,И свой почет я уступил невеждам,Другим дана хвала моя, крылата.Я променял свой дом на тень деревьев,Был бурелом лесной — моя палата,Постыли благовонья мне, и запахРепья был вместо мирра и муската.И перестал я ползать на коленях,И в море устремился без возврата,Чтобы узреть Всевышнего подножьеИ там излить всё, чем душа чревата,Врата свои раскрыть вратам небесным,Встав у горы святой, что ввысь подъята,Чтоб нард мой цвел от влаги Иордана,Силоам силы дал корням граната.Господь со мной — чего же мне страшиться?Он охранит меня от супостата!И вечно буду славить имя Божье,Пока душа моя к Нему не взята.

ИММАНУЭЛЬ РИМСКИЙ (МАНОЭЛЛО ДЖУДЕО){109} (1261? - 1332?)

Похвала супруге

Спросили, как я стал мужам державнымПодобен славой мудрости толикой.Друзья, благодаря прекрасноликойЯ всё, что сокровенно, сделал явным.

Подумал я: не как неблагонравным,Во власти похотливой страсти дикой —Моей жене к лицу супруг великий!И, мудрость накопив, я стал преславным.

Чтоб не сказали про меня: колода,Лицом как человек, а ум — бараний,Взял в жены лань, чья прелесть безгранична,

Но чтоб сказали: солнце небосводаСоединилось с Аш, звездою ранней,Что паче всех светил ему прилична.

«Коль рок слепой, а мы — его сыны…»

Коль рок слепой, а мы — его сыны,То будем же и мы — подобье рока,Ведь из-за доброты мрачится окоИ щеки справедливого — бледны.

Богаты злые, добрые — бедны,Так, поневоле встав на путь порока,Быть может, мы поднимемся высоко,Ведь щедростью во прах мы сведены.

О щедрость! Я твое поставил словоПеред собой, и я не позабылИ не нарушил твоего завета,

Но день настал — не чаял я такого,Что было мерзко мне — я возлюбил,А что любил — мне стало чуждо это.

«Сказали лани грозной небеса…»

Сказали лани грозной небеса:О, полно тебе, полной благодати,Очами затмевать небесны рати,Ведь посрамила нас твоя краса,

И горних звезд мы слышим голоса:«Мы алчем в сей сокровищной палатеБлистать!» Не зря ваятель этой статиТворил усердно эти очеса!

И возроптали светочи денницы,Рекли Кассиль, Кима и Аш: «О, какХотим сиять мы на лице юницы!Ведь сей удел и сладостен, и благ!А небо зря величием хвалится:Лишь днем сиянье в нем, а ночью — мрак».

Бесприданница