Владимир Набоков - Трагедия господина Морна. Пьесы. Лекции о драме Страница 38

Поспешно входит Клиян.

                   Блистательная весть!В предместии веселая толпавзорвала школу; ранцы и линейкипо площади рассыпаны; детейпогибло штучек триста. Очень Тременсдоволен.

             Он… доволен! Братья, братья,вы слышите? Доволен он!..

                                       Ну, что ж,я доложу вождю, что весть мояне очень вас порадовала… Все,все доложу!

                  Мы говорим, что Тременсмудрее нас: он знает цель свою.Как сказано в последней вашей оде,он — гений.

                 Да. В грома моих напевовдостоин он войти. Однако… солнце…в глазах рябит.

(Смотрит в окно.)

                      А вот — предатель Ганус!Там, меж солдат, стоящих у ограды:смеются. Пропустили. Вон идетпо тающему снегу.

(смотрит)

                            Как он бледен!Наш прежний друг неузнаваем! Все в немвзгляд, губы сжатые, — как у святых,написанных на стеклах… Говорят,его жена сбежала…

                            Был любовник?

Нет, кажется.

                    По слухам, он однаждывошел к жене, а на столе — записка,что так и так, решила переехатьодна к родным… Клиян, что тут смешного?

Все доложу! Вы тут плетете сплетни,как кумушки, а Тременс полагает,что вы работаете… Там пожары,их нужно раздувать, а вы… скажу,все, все скажу…

(Ганус стал в дверях.)

                      А! Благородный Ганус…Желанный Ганус… Мы вас ждали… рады…пожалуйте…

                 Наш Ганус…

                                Здравствуй, Ганус…

Ты нас не узнаешь? Твоих друзей?Четыре года… вместе… в ссылке…

                                                 Прочь,наемники лукавого!.. Где Тременс?Он звал меня.

                    Допрашивает. Скоросюда придет…

                   Да он не нужен мне.Сам приглашал, и если… нет его…

Постойте, позову…

(Направляется к двери.)

                          И мы пойдем…Не так ли, братья? Что тут оставаться…

Да, столько дел…

                        Клиян, мы с вами!

(Тихо.)

                                                   Братья,мне страшно…

                  Допишу я после…Пойду…

(тихо)

          Брат, брат, что совершаем мы…

Клиян и мятежники ушли. Ганус один.

(оглядывается по сторонам)

…Здесь жил герой…

Пауза.

(входит)

                             Спасибо, что пришел,мой Ганус! Знаю, жизненной печальюты отуманен был. Едва ль заметил,что с месяц — да, сегодня ровно месяц —я обладаю пьяною страной.Я звал тебя, чтоб ты сказал мне прямо,чтоб объяснил… — но дай сперва счастливцупоговорить о счастии своем!Ты знаешь сам — всех лучше знаешь, Ганус, —дня моего я ждал в бреду, в ознобе…Мой день пришел — нежданно, как любовь!Слух пламенем промчался, что в страненет короля… Когда и как исчез он,кто задушил его, в какую ночь,и как давно мертвец страною правил,никто теперь не знает. Но народобмана не прощает: склеп — сенат —злым топотом наполнился. Как пышно,как строго умирали старики,и как кричал — о, слаще страстной скрипки —мальчишка, их воспитанник! Народмстил за обман, — я случай улучил,чтоб полыхнуть, и понял, что напрасноя выжидал так долго: короляи вовсе не было, — одно преданье,волшебное и властное! Очнувшись,чернь ворвалась сюда, и только эхорассыпалось по мертвому дворцу!..

Ты звал меня.

                    Ты прав, давай о деле:в тебе я, Ганус, угадал когда-томне родственную огненность; тебея одному все помыслы доверил.Но ты был женщиной гоним; теперьона ушла; я спрашиваю, Ганус,в последний раз: что, помогать мне будешь?

Напрасно ты призвал меня…

                                       Обдумай,не торопись, я срок даю…

Поспешно входит Клиян.

                                     Мой вождь,там этих самых, что намедни пелина улицах, пытают… Никого нет,кто б допросил… Помощников твоих —как бы сказать — подташнивает…

                                               Ладно,иду, иду… Ты у меня, Клиян,ведь молодец!.. Давно известно… Кстати,на днях я удивлю тебя: велюповесить.

              Тременс… Вождь мой…

                                              Ты же, Ганус,подумай, я прошу тебя, подумай…

Тременс и Клиян уходят.

(один)

Меня томит единственная дума:здесь жил герой… Вот эти зеркала —священные: они его видали…Он тут сидел, в могучем этом кресле.Его шаги остались во дворце,как в памяти — смолкающая поступьгекзаметра… Где умер он? Где выстрелего раздался? Кто слыхал? Быть может,там — за городом, в траурной дубраве,в снегах ночных… и бледный друг в сугробепохоронил горячий труп… Грех, грехнемыслимый, как искуплю тебя?Вся кровь моя благодарит за гибельсоперника и вся душа клянетсмерть короля… Мы двойственны, мы слепы,и трудно жить, лишь доверяя жизни:земная жизнь — туманный переводс божественного подлинника; общийпонятен смысл, но нет в его словахих первородной музыки… Что страсти?Ошибки перевода… Что любовь?Утраченная рифма в передачена несозвучный наш язык… Пора мнеза подлинник приняться!.. Мой словарь?Одна простая книжечка с крестомна переплете… Каменные сводыя отыщу, где отгулы молитви полный вздох души меня научатпроизношенью жизни…                                Вон в дверяхостановилась Элла, и не смотрит,задумалась, концы перебираяленивой шали… Что бы ей сказать?Тепла ей нужно. Милая. Не смотрит…

(в сторону)