Коллектив авторов - Поэтический калейдоскоп XIX в. Страница 4

Подняться бы мне в гору

Отправившись в горы, увидеть бы мнеПавлина, унесшего долю мою,Орла бы в хунзахской найти стороне,Того, о ком слезы горючие лью.

Я всем облакам, что кочуют в горах,Для друга любимого дам по письму.О, ветер, летящий на крыльях в Хунзах,Ты другу поклон передай моему.

Мне данного слова не смог он сдержать,Поэтому слезы туманят мой взгляд,Лишь стоит мне вспомнить его, как опятьЖемчужные плечи мои задрожат.

Откуда ты родом, неведомо мне,Нарушивший клятву лихой муталим?В насмешках тону по твоей лишь вине,Доставил утеху ты сплетницам злым.

О, беркут, разбивший немало сердец,Кого собираешься нынче когтить?Где скачешь, не знавший узды жеребец,Кому пожелал показать свою прыть?

На девушек красных охотясь давно,Во скольких аулах вздыхал под луной?Влечет тебя лишь сладострастье одно,Со сколькими близок ты был, как со мной?

Туман по ущелью клубится – взгляни:То ветер не вздохи мои ли принес?На дождик взгляни – не ему ли сродниПотоки моих нескончаемых слез?

Будь горлинкой я, отыскала б тотчасТо место, где беркут гнездится в горах,А на плоскогорье я тысячу раз,Чтоб друга найти, обошла бы Хунзах.

Мой род почитаем с древнейшего дня,От века людьми уважаем окрест,Но ты очернил его, бросив меня,Лукавый жених из неведомых мест.

Провидец Иса[11], что из мертвых воскрес,Не ты ль соблазнил меня, страстный пророк?Хазри[12], не с тобой ли, избранник небес,Я впала однажды в опасный порок?

Кто может в кремневке заметить изъян,Которой коснулся туман[13] золотой?Тигрица порой попадает в капкан,Порой спотыкается даже святой.

Не горец простой, а ученейший мужВ обман меня ввел, погубил мою честь.Не только Коран, и Хадис[14] он к тому ж,Я знаю, сумел бы на память прочесть.

Уступит и сталь, если встретит онаС алмазным концом боевое копье.Чугун уступает, а ты чугунаСлабей, белоснежное тело мое.

Сразил мое сердце ученый женихНе мудростью строгих божественных книг,А тем, что из книжек он самых земныхНауку любви и соблазна постиг.

Хоть было мне больно порою до слез,Терпела я муки, от ближних тая.Орла, что любовь и страданья принес,Подвергнуть боялась опасности я.

Хотела б я книжкой божественной стать,Что издана в Мекке. Ведь мог бы тогдаЛюбимый меня на ладонях держать,И я б никакого не знала стыда.

Касаткой мне быть бы! Клянусь, что в гнездеЯ глаз не смыкала бы ночи и дниУ входа в ту келью безмолвную, гдеНаходятся с милым лишь книги одни.

На кадия[15] нынче не в силах смотреть,Был кадий жесток с ненаглядным моим,Теперь, когда сокол покинул мечеть,Мне в ней ненавистен любой муталим.

О ветер, сорвавшийся с горных вершин,Скажи, почему не остудишь меня?Ответствуй, родник, что наполнил кувшин,Зачем ты во мне не погасишь огня?

Ужели сура[16] есть в Коране о том,Что господом будет прощен муталим,Коль я, воспылавшая жарким огнем,Погибну обманутой милым своим?

Моей красотою пленен Дагестан,А мне от нее только горе одно.Я гурия рая в глазах аульчан,Не легче от этого мне все равно.

О конь необъезженный, как ты хорош!Где топчешь теперь облюбованный луг?О сокол, где нынче охоту ведешь,Кому на перчатку садишься, мой друг?

Шумайсат из Каха

Ужели ты, зная, как я одинок,Пройдешь стороной, не взглянув на меня?Ужели повесишь на сердце замок,Послание страсти моей отстраня?

Боится признаньем бумагу прожечьПеро, находясь в подчиненье души.Давно моя грудь раскалилась, как печь.Огонь, если можешь, ты в ней потуши.

Зачем же на пламя ты льешь керосин,Жестокая, будто бы царский приказ?!С ума по тебе я схожу не один,Вздыхать ты заставила многих из нас.

Как всем правоверным, Аллах мне судья.Став к югу лицом, начинаю намаз.Но южной считаю ту сторону я,В которой находишься ты в этот час.

Когда бы к дровам обратил я словаС такой огнедышащей страстью в душе,Уверен, что, будь хоть сырыми дрова,Они превратились бы в пепел уже.

Когда бы скала, что как лед холодна,Была мной воспета не меньше, чем ты,Наверное, облаком стала б она,Иль кинулась в пропасть с крутой высоты.

Любовь от тебя я пытался скрывать,Но утро не скроешь за спинами туч,Когда б на уста я поставил печать,Дыханье любви растопило б сургуч.

Река прорывает плотину порой,И каждый о том узнает человек.Ты лучше преграды меж нами не строй,Прославиться страсть моя может навек.

Зажгла ты в костях моих адский пожар,Я муки такой не могу превозмочь.Больных исцеляет лечебный отвар,Свиданье влюбленному может помочь.

Ах, что ты за диво, коль звери и те,Покорные, лижут следы твоих ног!Глашатай не зря о твоей красотеПо царским войскам раструбил, словно в рог.

И слух о тебе обогнал, говорят,Купцов, что в далекие ездят края,И строки во славу твою, Шумайсат,Прочел на воротах египетских я.

Наверное, изобретен телеграфЗатем, чтоб депеши во все городаО том, как божественна ты, передав,Гудели над путниками провода.

Давно я к тебе направляю стопы,Надежда мне посохом служит в пути.Уж лучше мне в пропасть сорваться с тропы,Чем, жизнь сохранив, до тебя не дойти.

«О яркая птичка, при встрече хоть раз…»

О яркая птичка, при встрече хоть разВ объятья тебя заключить разреши.Лишь стоит обнять мне тебя, как тотчасВсе тучи растают на склонах души.

Твоей красоты жесточайшую властьИ Кайс ощутил бы на месте моем.Я Кайса слабей, и к тебе моя страстьПодавно соперничать может с огнем.

Растаял на солнышке лед до конца,Стал воском, кто кремнем считался досельМеня променять стерегись на глупца,А пуще того – с ним ложиться в постель.

Разговор влюбленных на свидании

ПареньФорму из золота сделав вначале,Вылил фигуру твою ювелир.Выслушай слово любви и печали,Жемчуг, собою украсивший мир.

Жадным тебя я преследовал взором,Но нерешительным был чересчур,Глаз обладательница, по которымИстосковался непонятый тур,

Станом черкесским сумела не ты лиШаха персидского очаровать?Лечь и заснуть, как другие, – не в силеНочь под окном твоим встречу опять.

Выразить жест твой способен не меньше,Чем на бумаге любые шрифты.Замужем ты, но какая из женщинДевичьи так сохранила черты?

Вот уж и лето достигло предела,Травы поблекли, а ты среди гор,Ставшая матерью, похорошелаВластному времени наперекор.

Счастье ты губишь, красавица, даром.Сладко ль с ощипанным жить петухом?Если пчела насладилась нектаром,Это не может считаться грехом.

ЖенщинаТы не терзай меня, милый, не мучай,И без того мне не сладко, поверь.Бог не пожаловал долею лучшей,И ничего не исправишь теперь.

Замуж пришлось мне идти против воли,Коршун в полете голубку настиг.Голову гордо державший давно ли,Тонкий, под ветром согнулся тростник.

Разве тебе я, мой друг, изменила —Знатный тухум[17] мой во всем виноват.Золотохвостая рыбка из НилаВ невод попалась, чье имя адат.

Пусть же мой род разорится за это,Будет его мне нисколько не жаль.Что ж опоздал ты, сплетенный из света,Крепкий, как будто дамасская сталь?!

Ночью под буркой меня почему жеТы не увез на излуке седла?Дочери царской была я не хуже,Выдали замуж меня за осла.

Даже небесная птица не смелаНежным пушком прикасаться ко мне.Грязью покрылось жемчужное тело.Где пропадал ты, в какой стороне?

ПареньАх, куропатка, достойная Мекки,Птичка, чей голос звенит бубенцом,Зря ты себя обрекаешь навекиЖить под единою крышей с глупцом.

Дам я совет: измени ты походку,Принарядись – и тайком за порог.Если и схватится муж твой за плетку,Не пропадешь ты, спаси тебя бог.

Сердце мое обливается кровью,Ты мне не меньше, чем жизнь, дорога,И не оставлю, зажженный любовью,Я у чужого тебя очага.

Нет в Дагестане такого аула,Где б о твоей не слыхали красе.Знают о ней и в прядильнях Стамбула,Люди тобой очарованы все.

В белых церквах не с тебя ли иконыРусские пишут, любви не тая?Вижу я золота слиток червонный,Проба на нем, словно подпись твоя.

Как без тебя я в печали утешусь?Вмиг воскресишь и умершего ты.Девичья прелесть и девичья свежесть —Лишь отражанье твоей красоты.

ЖенщинаГубы мои были персика слаще,Словно в соку алычовом к тому ж.Страшный, как филин, что ухает в чаще,Их исцарапал усищами муж.

Груди – две сахарных белых головки, —В лапищах мужа не раз побывав,Требуют нынче льняной упаковки,Прежнюю форму свою потеряв.

Будто бы вата, что свернута туго,Все белизной отливая, как рис,Было и тело когда-то упруго,Да изглодал по ночам его лис.

ПареньКак ни жестоки слова твои эти,Чувствует сердце, что ты не права.Может, с обиды – над ним, словно плети,Горькие ты заносила слова.

От чистоты своей не отрекайся,Телом похожая на молоко,Первой красотке арабского Кайса,Как до небес, до тебя далеко.

Так хороша ты, что кажется, право,Сам Константин[18] тебе только чета.Время сильнее, чем царская слава,Но не сильней, чем твоя красота.

Царская слава блеснет и померкнет,А красота твоя не такова,Мчится сквозь время и, будто бы беркут,Всюду когтит она чудо-слова.

Не говори мне, что пыл мой напрасен,Строит надежда над бездною мост,Жизнь положить за тебя я согласен,Слышишь ли это, соперница звезд?

Араканинка