Владимир Высоцкий - Сочинения Страница 45

x x x

Мы живем в большом селе Большие Вилы,Нас два брата, два громилы.Я ошибочно скосил дубову рощу,Брату — это даже проще.

Нас все любят, но боятся жутко —Вдвоем мыНе жидки!Мы с понятьем, конечно, не шутка —Убьем поОшибке.

Вот послали нас всем миром — ми и плачем —К чертям собачьим, к чертям собачьим,Но нашли мы избавление от смертиИ сами вышли в собачьи черти!

Мы теперь овес едим горстями.Кто скажется —Под дых ему!И с предшествующими чертямиСобачимсяПо ихнему.

Ну, побыли мы чертями — и обратно:Понятно, понятно!Если встретим мы кого-нибудь дорогой —Брат просит: «Не трогай!»

Я еще чуть-чуть тренировался —Гнул дулаНа танке.И поэтому братан боялся —Я: «Здравствуй!»Он — в дамки!

Жить можно бы, и даже — смело,Но нет подходящего дела.Так и мыкаемся с братом по свету,А дела подходящего нету.

Я всегда кричу братану:Гляди в оба,Братень!Я маленько поотстану,Может, обо-ротень!

Но послали на селе нас, как и раньше,Куда подальше, куда подальше…Мы же с братиком протопали планету —Такого места в помине нету!

И задумали мы с братом думкуВдвоем мыВ три смены…Брат все двери искусал — и все ж додумкал:Пойдем мыВ спортсмены!

Про двух громилов — братьев Прова и Николая

Как в селе Большие Вилы,Где еще сгорел сарай,Жили-были два громилыОгромадной жуткой силы —Братья Пров и Николай.

Николай — что понахальней —По ошибке лес скосил,Ну а Пров — в опочивальнеРушил стены — и входил.

Как братья не вяжут лыка,Пьют отвар из чаги —Все от мала до великаПрячутся в овраге.

В общем, лопнуло терпенье, —Ведь добро — свое, не чье, —И идти на усмиреньеПорешило мужичье.

Николай — что понахальней, —В тот момент быка ломал,ну а Пров в какой-то спальнеС маху стену прошибал.

"Эй, братан, гляди — ватага, —С кольями, да слышь ли, —Чтой-то нынче из оврагаРановато вышли!"

Неудобно сразу драться —Наш мужик так не привык, —Стали прежде задираться:"Для чего, скажите, братцы,Нужен вам безрогий бык?!"

Николаю это странно:"Если жалко вам быка —С удовольствием с братаномМожем вам намять бока!"

Где-то в поле замер заяц,Постоял — и ходу…Пров ломается, мерзавец,Сотворивши шкоду.

"Ну-ка, кто попробуй вылезь —Вмиг разделаюсь с врагом!"Мужики перекрестились —Всей ватагой навалились:Кто — багром, кто — батогом.

Николай, печась о брате,Первый натиск отражал,Ну а Пров укрылся в хатеИ оттуда хохотал.

От могучего напораРазвалилась хата, —Пров оттяпал ползабораДля спасенья брата.

"Хватит, брат, обороняться —Пропадать так пропадать!Коля, нечего стесняться, —Колья начали ломаться, —Надо, Коля, нападать!"

По мужьям да по ребятамБудут бабы слезы лить…Но решили оба братаС наступленьем погодить.

"Гляди в оба, братень, —Со спины заходят!"«Может, оборотень?»«Не похоже вроде!»

Дело в том, что к нам в селеньеНапросился на ночлег —И остался до Успенья,А потом — на поселеньеНикчемушный человек.

И сейчас вот из-за крикаНи один не услыхал:Этот самый горемыкаЧтой-то братьям приказал.

Кровь уже лилась ручьями, —Так о чем же речь-то?«Бей братьев!» — Но вдруг с братьямиСотворилось нечто:

Братьев как бы подкосило —Стали братья отступать —Будто вмиг лишились силы…Мужичье их попросилоБольше бед не сотворять.

…Долго думали-гадали,Что блаженный им сказал, —Как затылков ни чесали —Ни один не угадал.

И решили: он заклятьемОбладает, видно…Ну а он сказал лишь: "Братья,Как же вам не стыдно!"

x x x

С общей суммой шестьсот пятьдесят килограммЯ недавно вернулся из Штатов,Но проблемы бежали за мной по пятамВслед за ростом моих результатов.

Пытаются противникиРекорды повторить…Ах! Я такой спортивненький,Что страшно говорить.

Но супруга, с мамашей своею впотьмахПошептавшись, сказала, белея:"Ты отъелся на американских харчахИ на вид стал еще тяжелее!

Мне с соседями стало невмочь говорить,Вот на кухне натерпишься сраму!Ты же можешь меня невзначай придавитьИ мою престарелую маму".

Как же это попроще сказать им двоим,Чтоб дошло до жены и до мамы, —Что пропорционально рекордам моимВырастают мои килограммы?

Может, грубо сказал (так бывает со мной,Когда я чрезвычайно отчаюсь):"Я тебя как-нибудь обойду стороной,Но за мамину жизнь не ручаюсь".

И шныряют по рынку супруга и мать,И корзины в руках — словно гири…Ох, боюсь, что придется мне дни коротатьС самой сильною женщиной в мире.

"Хорошо, — говорю, — прекращаю разбег,Начинаю сидеть на диете".Но супруге приятно, что я — человекСамый сильный на нашей планете.

Мне полтонны — не вес, я уже к семистамПодбираюсь и требую пищи,А она говорит: "Что ты возишься там?!Через год, — говорит, — чтоб до тыщи!"

Тут опять парадокс, план жены моей смел,Ультиматум поставлен мне твердый,Чтоб свой собственный вес поднимать я не смел,Но еще — чтобы бил я рекорды.

И с мамашей они мне устроили пост,И моя худоба процветала,Штангу я в трех попытках ронял на помост.Проиграл я, но этого мало.

Я с позором едва притащился домой,И жена из-за двери сказала,Что ей муторно жить с проигравшим со мной,И мамаша ее поддержала.

Бил, но дверь не сломалась, сломалась семья.Я полночи стоял у порогаИ ушел. Да, тяжелая доля мояТяжелее, чем штанга — намного!

Песня о штангисте

Василию Алексееву

Как спорт — поднятье тяжестей не новоВ истории народов и держав:Вы помните, как некий грекдругогоПоднял и бросил, чуть попридержав?

Как шею жертвы, круглый гриф сжимаю —Чего мне ждать: оваций или — свист?Я от земли Антея отрываю,Как первый древнегреческий штангист.

Не отмечен грацией мустанга,Скован я, в движеньях не скор.Штанга, перегруженная штанга —Вечный мой соперник и партнер.

Такую неподъемную громадуВрагу не пожелаю своему —Я подхожу к тяжелому снарядуС тяжелым чувством: вдруг не подниму?!

Мы оба с ним как будто из металла,Но только он — действительно металл.А я так долго шел до пьедестала,Что вмятины в помосте протоптал.

Не отмечен грацией мустанга,Скован я, в движеньях не скор.Штанга, перегруженная штанга —Вечный мой соперник и партнер.

Повержен враг на землю — как красиво! —Но крик «Вес взят!» у многих на слуху.«Вес взят!» — прекрасно, но несправедливо:Ведь я внизу, а штанга наверху.

Такой триумф подобен пораженью,А смысл победы до смешного прост:Все дело в том, чтоб, завершив движенье,С размаху штангу бросить на помост.

Не отмечен грацией мустанга,Скован я, в движеньях не скор.Штанга, перегруженная штанга —Вечный мой соперник и партнер.

Он вверх ползет — чем дальше, тем безвольней, —Мне напоследок мышцы рвет по швам.И со своей высокой колокольниМне зритель крикнул: «Брось его к чертям!»

Еще одно последнее мгновенье —И брошен наземь мой железный бог!…Я выполнял обычное движеньеС коротким злым названием «рывок».

x x x

Я все вопросы освещу сполна —Дам любопытству удовлетворенье!Да, у меня француженка жена —Но русского она происхожденья.

Нет, у меня сейчас любовниц нет.А будут ли? Пока что не намерен.Не пью примерно около двух лет.Запью ли вновь? Не знаю, не уверен.

Да нет, живу не возле «Сокола»…В Париж пока что не проник.Да что вы все вокруг да около —Да спрашивайте напрямик!

Я все вопросы освещу сполна —Как на духу попу в исповедальне!В блокноты ваши капает слюна —Вопросы будут, видимо, о спальне…

Да, так и есть! Вот густо покраснелИнтервьюер: «Вы изменяли женам?» —Как будто за портьеру подсмотрелИль под кровать залег с магнитофоном.

Да нет, живу не возле «Сокола»…В Париж пока что не проник.Да что вы все вокруг да около —Да спрашивайте напрямик!

Теперь я к основному перейду.Один, стоявший скромно в уголочке,Спросил: "А что имели вы в видуВ такой-то песне и в такой-то строчке?"

Ответ: во мне Эзоп не воскресал,В кармане фиги нет — не суетитесь, —А что имел в виду — то написал, —Вот — вывернул карманы — убедитесь!

Да нет, живу не возле «Сокола»…В Париж пока что не проник.Да что вы все вокруг да около —Да спрашивайте напрямик!

Певец у микрофона