Владимир Сосюра - Стихотворения и поэмы Страница 49

313. АКАЦИИ

Иду на станцию. Легко мне.Мои мечты цветут, как сад…Мне ширь донецкую напомнилакаций белых аромат.

Шум листьев здесь, в родной сторонке,и мост, и рельсы над Донцом,дорожка, что вела к девчонкес таким задумчивым лицом.

И угля запахи… И грозы…Родная хата за селом,где клал Надсона вирши-слезыя под подушку перед сном.

Там клонит вербы ветер пьяный,петух горланит в тишь полей…Люблю я Киева каштаны,но мне акация милей!

314. «Ячмень колосится… Молчат соловьи…»

Ячмень колосится… Молчат соловьи,и песен девичьих не стало,что вихрили жаркие думы мои…Багряные розы, как губы твои,в глаза мои смотрят устало.

А сам утопаю я в сини очей,что кажутся морем глубоким,ничто им и долгие сроки…Ответьте мне, розы, где ваш соловей?Молчат… Лишь пылают их щеки,и, падая, тонут в потокебагряные блестки, как слезы очей.

315. «А розы вянут так, как в день осенний…»

А розы вянут так, как в день осенний,и астры вянут под напев ветров.Я вижу, как трепещет, словно тени,багряное семейство лепестков.

Ведь лето, им бы жить и жить на свете,но золотые сочтены их дни.И лепестки как неживые дети, —без жалоб на земле лежат они.

Их скоро ветер яростный поднимет,как дым из дальних труб, и бросит вдаль.Ты ласково склоняешься над ними,в глазах твоих, как и в моих, печаль.

Заходит солнце… И своей рукоюя чувствую тепло твоей руки…Как эти розы мы теперь с тобою…О время, ты не рви дней наших лепестки!

316. «Жизнь порождает новь. И вот…»

Жизнь порождает новь. И вотона горит и не сгорает.Я так люблю всё, что живет,душа весь мир наш обнимает!

Он весь — во мне, я — в нем, я — с ним,мы вместе мчимся дни и ночи,чтоб быть мне вечно молодым,как чувства, что во мне клокочут.

317. «Трубы над рельсами, дым над заставой…»

Трубы над рельсами, дым над заставой.Шаг одинокий бойца,где отразились ракиты и травыв водах зеленых Донца.

Вербы ведут о минувшем рассказы,думы в душе как моря…Ходит и ходит боец кареглазый,а на фуражке — заря.

Ходит на страже. И пламя рассветаблещет на синем штыке.Видит боец за туманами где-тохату свою вдалеке.

Смотрят глаза его, даль отражая,небо стальной синевы.Песня из сердца летит молодаяв шуме тревожном листвы.

Как там сестричка и мать и два брата?Сумрачно в хате родной…А за Донцом всё грознее раскаты,близится, близится бой,

бой самый первый!.. Замечутся пули, стиснет винтовку рука…Дуло орудья, врага карауля,целится с броневика.

318. «Дрожь веток и листвы полет…»

Дрожь веток и листвы полет…Я так люблю мир леса древний!Нам всем и всюду жизнь даетзеленый люд его — деревья.

Деревья дышат, воду пьют,и всем они на нас походят,И даже видят и поют,и только вот ходить не ходят.

А может, ходят… Всё влечетменя узнать рассветом ранним,как солнце наливает плод,фиалку пестует сияньем?

Цветы, цветы!.. И соловьяне зря так роза привлекает,В них тонет вся душа моя,в них, словно луч, она сверкает.

Земля, березки белой статьи синь небес… Всё это вместеесть жизнь. О, счастье — жить, мечтатьи петь о жизни счастья песни!

319. «Жемчугами заблистала…»

Жемчугами заблисталана лесных цветах роса…Вот одна с листа упала,как с ресниц твоих слеза.

И меня как будто нету…Я иду в разлив небес,счастьем вся душа согрета,как зарей июльский лес.

Полутьма осталась где-толишь в заплаканных кустах…И лучистого рассветапоцелуи на устах.

320. СКВОЗЬ ОГОНЬ

Орудия друг другупроклятья шлют всю ночь.И месяц с перепугубежал за тучи, прочь.

Не вьюга-завируха,не снежные рои, —то ноет возле ухапечальных пуль «пи-и!».

Встречая вражью роту,мой штык не задрожит.И лента пулеметакуда-то всё бежит.

Сквозь огненную вьюгув штыки наперевес…А месяц с перепугуза тучкою исчез.

До неба грохот поднят,а вся земля в снегу…И в ясное сегодняя сквозь огонь бегу.

321. «Природа!.. С нею я и сам…»

Природа!.. С нею я и сам,как луч, навеки ясный.Она в душе моей как храм,лазурный и прекрасный.

В слезах смотрю не насмотрюсьна каждую дорогу.И здесь я песнями молюсьнароду, словно богу.

Всё хочет жить и жить спеша —заря, цветы и воды…Природа — храм мой, а душа —живой орга́н природы.

322. «Поднимаются крылья души…»

Поднимаются крылья души,белоснежные, с синим отливом,и уже не в квартирной тишимое сердце — в полете счастливом.

Сердце — в небе, что крыльями днейразлучает с землей меня. С нею!Чтоб любил я ее всё сильней,как любимую, звал бы своею.

Если ж с неба, как звездочка, яупаду — песни выльются сами…О, земля золотая мояс голубыми (то — небо) глазами!

323. «О чем лепечут листья в этот грустный вечер?..»

О чем лепечут листья в этот грустный вечер?Как будто сквозь туман, смотрю на дрожь листа.Таинственно и сонно сказки шепчутих вещие зеленые уста.

Их слушает душа… Но смысл тех песен милыхлюдская речь никак не может передать,ведь разумом понять их мы еще не в силах,—меж ними и душой не проложили гать.

И тщетно мысль во тьме пожаром полыхаетда бьется, бьется в стену, прочную, как сталь.И только иногда откроет даль без краята вечная стена… А там… за далью — даль…

И мне тогда ясны все голоса природы:как падает листок, зеленый братик мой,и просит помощи… Как жалуются водыночным ветвям на холод неземной,

что превратил их в лед… Как астры в непогодутомятся под дождем и жаждут теплых дней,как звезды шепчутся за далью небосвода,играя в черной бездне золотом лучей.

Тогда я весь открыт для вечности. При этомхоть сам я невелик, но все миры — во мне,я их в себя вобрал, как музыку рассвета,когда заря на росах блещет в тишине.

Дождь отшумел, прошел… Молчат листки, промокли,и капли на ветвях дрожат, полны огня,как будто бы в мельчайшие глядят биноклиих очи на меня…

324. «Вновь заря рассвета стерла сон крылом…»