Марина Цветаева - Лебединый стан Страница 5

«Есть в стане моем — офицерская прямость…»

Есть в стане моем — офицерская прямость,Есть в ребрах моих — офицерская честь.На всякую муку иду не упрямясь:Терпенье солдатское есть!

Как будто когда-то прикладом и стальюМне выправили этот шаг.Недаром, недаром черкесская тальяИ тесный ремённый кушак.

А зорю заслышу — Отец ты мой родный! —Хоть райские — штурмом — врата!Как будто нарочно для сумки походной —Раскинутых плеч широта.

Всё может — какой инвалид ошалелыйНад люлькой мне песенку спел…И что-то от этого дня — уцелело:Я слово беру — на прицел!

И так мое сердце над Рэ-сэ-фэ-сэромСкрежещет — корми-не корми! —Как будто сама я была офицеромВ Октябрьские смертные дни.

Сентябрь 1920

«Об ушедших — отошедших…»

Об ушедших — отошедших —В горний лагерь перешедших,В белый стан тот журавлиный —Голубиный — лебединый —

О тебе, моя высь,Говорю, — отзовись!

О младых дубовых рощах,В небо росших — и не взросших,Об упавших и не вставших, —В вечность перекочевавших, —

О тебе, наша Честь,Воздыхаю — дай весть!

Каждый вечер, каждый вечерРуки вам тяну навстречу.Там, в просторах голубиных —Сколько у меня любимых!

Я на красной РусиЗажилась — вознеси!

Октябрь 1920

(Взятие Крыма)

И страшные мне снятся сны:Телега красная,За ней — согбенные — моей страныИдут сыны.

Золотокудрого воздевРебенка — материВопят. На папертиНа стягПурпуровый маша рукой беспалой,Вопит калека, тряпкой алойГорит безногого костыль,И красная — до неба — пыль.

Колеса ржавые скрипят.Конь пляшет, взбешенный.Все окна флагами кипят.Одно — завешено.

Ноябрь 1920

«Буду выспрашивать воды широкого Дона…»

Буду выспрашивать воды широкого Дона,Буду выспрашивать волны турецкого моря,Смуглое солнце, что в каждом бою им светило,Гулкие выси, где ворон, насытившись, дремлет.

Скажет мне Дон: — Не видал я таких загорелых!Скажет мне море: — Всех слез моих плакать — не хватит!

Солнце в ладони уйдет, и прокаркает ворон:Трижды сто лет живу — кости не видел белее!

Я журавлем полечу по казачьим станицам:Плачут! — дорожную пыль допрошу: провожает!Машет ковыль-трава вслед, распушила султаны.Красен, ох, красен кизиль на горбу Перекопа!

Всех допрошу: тех, кто с миром в ту лютую поруВ люльке моталисьЧереп в камнях — и тому не уйти от допросу:Белый поход, ты нашел своего летописца.

Ноябрь 1920

«Ox, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!..»

Ox, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!То шатаясь причитает в поле — Русь.Помогите — на ногах нетверда!Затуманила меня кровь-руда!

И справа и слеваКровавые зевы,И каждая рана:— Мама!

И только и этоИ внятно мне, пьяной,Из чрева — и в чрево:— Мама!

Все рядком лежат —Не развесть межой.Поглядеть: солдат.Где свой, где чужой?

Белый был — красным стал:Кровь обагрила.Красным был — белый стал:Смерть побелила.

— Кто ты? — белый? — не пойму! — привстань!Аль у красных пропадал? — Ря — азань.

И справа и слеваИ сзади и прямоИ красный и белый:— Мама!

Без воли — без гнева —Протяжно — упрямо —До самого неба:— Мама!

Декабрь 1920

Плач Ярославны

Вопль стародавний,Плач Ярославны —Слышите?С башенной вышечкиНеперерывныйВопль — неизбывный:

— Игорь мой! КнязьИгорь мой! КнязьИгорь!

Ворон, не сглазьГлаз моих — пустьПлачут!

Солнце, мечиСтрелы в них — пустьСлепнут!

Кончена Русь!Игорь мой! Русь!Игорь!

―

Лжет летописец, что Игорь опять в дом свойСолнцем взошел — обманул нас Баян льстивый.Знаешь конец? Там, где Дон и Донец — плещут,Пал меж знамен Игорь на сон — вечный.

Белое тело его — ворон клевал.Белое дело его — ветер сказал.

Подымайся, ветер, по оврагам,Подымайся, ветер, по равнинам,Торопись, ветрило-вихрь-бродяга,Над тем Доном, белым Доном лебединым!

Долетай до городской до стенки,С коей по миру несется плач надгробный.Не гляди, что подгибаются коленки,Что тускнеет ее лик солнцеподобный…

— Ветер, ветер!— Княгиня, весть!Князь твой мертвый лежит —За честь!

―

Вопль стародавний,Плач Ярославны —Слышите?Вопль ее — ярый,Плач ее, плач —Плавный:

— Кто мне заздравную чаруИз рук — выбил?Старой не быть мне,Под камешком гнить,Игорь!

Дёрном-глиной заткните ротАлый мой — нонче ж.КонченБелый поход.

23 декабря 1920

«С Новым Годом, Лебединый стан!..»

С Новым Годом, Лебединый стан!Славные обломки!С Новым Годом — по чужим местамВоины с котомкой!

С пеной у рта пляшет, не догнав,Красная погоня!С Новым Годом — битая — в бегахРодина с ладонью!

Приклонись к земле — и вся земляПеснию заздравной.Это, Игорь, — Русь через моряПлачет Ярославной.

Томным стоном утомляет грусть:— Брат мой! — Князь мой! — Сын мой!— С Новым Годом, молодая РусьЗа морем за синим!

31 русск<ого> декабря 1920Москва

Комментарии

БТ-1 — беловая тетрадь ст-ний 1916–1918 гг., составленная в 1939 г. — ЦГАЛИ, ф. 1190, оп. 2, ед. хр. 1.

БТ-2 — беловая тетрадь ст-ний 1918–1920 гг — ЦГАЛИ, ф. 1190, оп. 2, ед. хр. 2.

ВР — «Воля России»: ежемес. журнал политики и культуры. (Прага, 1922–1932 гг.)

ВФ — Цветаева М. Волшебный фонарь. М., 1912.

ЛСБ — ксерокопия авторской книги «Лебединый стан» и поэмы «Перекоп» из архива б-ки Базельского университета (Швейцария).

ПН — «Последние новости»: ежедн. газета (Париж).

РМ — «Русская мысль», ежемес. лит. — полит. журнал (Москва — София — Берлин — Прага — Париж).

СЗ — «Современные записки»: ежемес. общ. — полит. и лит. журнал. (Париж).

ст. — стих (строка).

ст-ние — стихотворение.

ЦГАЛИ — Центральный Государственный Архив литературы и искусства. Москва.

Лебединый стан (1917–1920)

Объявление об издании книги Цветаевой «Лебединый стан» берлинским изд-вом А. Г. Левенсона «Огоньки» появилось в «Воле России» 9 января 1922 г. Однако в «Огоньках» появились «Стихи к Блоку», а «Лебединый стан» при жизни Цветаевой отдельной книгой издан не был.