Евгений Витковский - Век перевода (2006) Страница 5

СТИВЕН ВИНСЕНТ БЕНЕ{14} (1898–1943)

Папа Александр VI Борджиа угощает кардинала капуанского

А вот — прошу! — павлин.Ну как живой! Вы полюбуйтесь, онРаззолочен.По спинке синева морских глубин!Грудь колесом, хвост веером! Хорош!Роскошней, чем гербы иных вельмож…

Диковинка как разКо случаю: когда еще, Бог весть,Такая честь!Вы редкий гость — ведь кто еще у насДушой как солнца жар, и чист, и смел?Налить вина? Бокал ваш опустел.

Да, не простой стакан!Венецианский! Тонких линий гладьТочь-в-точь как прядьКудрей девичьих. Ножка — женский стан.Что — странно слышать? Я в душе пиит.Ave Maria! Ваш бокал разбит!

Твердят, мой дорогой,Мол, это знак: отравлено вино.Все врут давно!Вы так бледны! (Караффа! Дай другой!Серебряный!) А верен глас молвы,Праксителя, мол, прикупили вы —

«Венера» и «Сатир»?Еще твердят, что жемчугом казнаУ нас полна…А шелк восточный — тонок, как эфир…Ах, вы счастливчик! Мне бы хоть чутокСокровищ ваших! Что? Схватило бок?

Подушку подложить?А вот и фрукты. Персик и гранатЖар утолят.За их красу не жаль переплатитьВдвойне, втройне, уж больно хороши!А гость такой — отрада для души.

Разрежу пополамЯ сливу вам и мне. А говорят,Что можно ядНа нож намазать так, чтоб к праотцамОтправить гостя. Подло, да? Но что ж,Коль беден ты, а тянет невтерпеж

К искусству? Ну, скорейДоешьте! В пот бросает? Да, жараСтоит с утра.Понюхайте-ка — лучше лекарейСнимает бергамот любой недуг.Возьмите и домой, милейший друг.

Пора вам, кардинал?Что ж, поцелуйте мне кольцо — и в путь.Уж как-нибудьСо мной еще поднимете бокал,Посмотрим фрески, с вашими сравним,Хоть далеко до ваших греков им!

Скажу от всей души:Храни вас Бог! (Эй, проводите тамЕго к вратам!)Лукреция? Бал скоро — поспеши!(Помрет, голубчик, по пути домой.)Ну, папу поцелуй, розанчик мой!

МИХАИЛ ВИРОЗУБ{15}

АЛЛАН РЭМСИ{16} (1686–1758)

Последний совет счастливицы Спенс

Лежала при смерти старуха,Вздыхала, материлась глухо,Но начала вдруг потаскухаТакую речь(Да так, что лучше б оба ухаНам поберечь):

— Не плачьте, девки, Христа ради,На вас не буду я в накладе,Налейте-ка, сестрицы-бляди,Себе винца,Махните за меня, не глядя,Всё до конца.

Приходит старость к нам покорным,Но вы о дне заботьтесь черном,Копите грош трудом упорным,Юны покаИ гузном не висят позорнымОкорока.

Придурка пьяного найдитеИ перед ним хвостом вертите:— Всё в первый раз! — ему твердитеВот лучший клей.Вообще всегда вином поитеИх, кобелей.

Заснет — кошель в лихом набегеОбчисть на память о ночлеге,А ежли ось к твоей телегеНаладит он —Ни-ни! Ведь ты не хочешь, Мэгги,Схватить сифон?

Работай-ка над этим малым:Смотри в любом кармашке малом —Деньжат у мужиков навалом,Лишь потряси.Толстенным зарастают саломЗдесь караси!

А коль шотландский сын греховныйВам не оплатит пыл любовный,Ступайте в храм за платой кровной,На поиск прав.Скупцу пусть казначей церковныйНазначит штраф.

Лишь с англичан не требуй платы:Когда напьются супостаты,Дай просто так им, и солдатыАвось уйдут,Не то по всем местам ребятыНаподдадут.

Законы наши лишь корявы:Мы правы или мы не правы,Не забывайте бич кровавый,Тот страшный дом,Где исправляет наши нравыРука с кнутом.

Вот, Бесси, сядешь в том подвале,Терпи, там слез попроливали!За удовольствием печалиТолпой идут.Мы все другой судьбы едва лиДождемся тут!

Жизнь не спешит нам на уступки:Где нос? Где щечки, зубки, губки?Чтоб не жалеть, что так вы хрупки,Без слов, гуртомСтупайте-ка, мои голубки,В публичный дом.

А там с богатым будь любезней,Хотя козла он пооблезлей,И, коли нет дурных болезней,Пойдут дела!Я с тем ложилась, с кем полезней,Не зря жила.

Придут жеребчики — мгновенноСовета спросят откровенно.Я им: вон девка здоровенна,Вся ничего,Робка лишь, надо постепенноЕе того.

Чего я только не видалаИ сколько мужиков кидала,Когда уже сочилось салоС их ражих морд.И совести им недостало,И жизнь — не торт!

Сейчас клиент — не кто придется:На шлюх дают они с охотцей.Пусть их носам легко живетсяИ без лекарств,А лекарь пусть не доберетсяДо Божьих царств.

Кляну я лживые науки,Тех, кто пожрал — и ноги в руки,Пусть эта шваль узнает муки,Свой трипперок,От шанкра пусть сигают, суки,Под потолок!

Теперь вас, девки, умоляю:Налейте кружку мне до краю,Ведь я в порядке оставляюСвои дела,Счастливой, девки, помираю! —И померла.

ЭНТОНИ ЧАРЛЬЗ ДИН{17} (1870–1946)

Баллада о «Бабнике Билле»

Корабль славный боевой, он звался «Бабник Билл»,Тринадцать моряков на нем, команда хоть куда!Пожалуй, маловато, но против супостата,Естественно, ребята завсегда!

Корабль славный «Бабник Билл», он в Плимуте стоял,И все тринадцать моряков пошли по кабакам.Ребята пили, пели — не девы ж, в самом деле! —Но сбор сыграли бравым морякам.

Лишь только утро занялось в заливе Саламандр,Француз — полдюжины судов — их начал окружать.(Вы скажете, немного? Читатель, ради Бога —Я напишу: их было двадцать пять!)

Поморщился Лорд Адмирал: «Неравные составы!»Но юнга вдруг с советом влез бестактным (вот пассаж!):Чтоб не было конфуза, давно бы взять французаИ вместе обратиться в арбитраж!

Лорд Адмирал ответил: — Тьфу! Ты, парень, трусоват! —И долго сплевывал еще наш храбрый Адмирал:Ну как же я поэта оставлю без сюжета?Не дам ему геройский матерьял?

Немедленно, — воскликнул он, — свистать стенографистку!Сейчас ей надиктую в подробностях во всех,Как ладим аркебузу и лупим по французу,Как нам всегда сопутствует успех! —

Здесь строф на двадцать можно дать эпическую сцену,Живописать подробно бой: кто, как, куда палил,Но нам важны итоги, кто смело сделал ноги, —Так вот, взял в плен эскадру «Бабник Билл».

Да, этот подвиг не умрет в сердцах британцев пылких,Пока морями правим мы, Британии — ура!Нам вечно будет сниться истории страница,Как будто это было лишь вчера!

P.S. Я много критиков читал в газетах и журналах,Всё ждал, когда ж писаки напишут про меня?И понял: им охота увидеть патриота,А как он пишет — это всё фигня!

Всего-то: взять наш славный флот, совсем простых парней,Добавить много страшных ран и героизма всем,Конечно, нашу веру, балладного размеру —Получите шедевр без проблем!

А дальше надо сочинить Собранье Сочинений,Прикинуть, чтобы разошлось, какой с него навар.Чего ж я? Надо браться! Патриотизм, братцы, —Великолепный, знаете, товар!

ГЭВИН ЮЭРТ{18} (1916–1995)