Анатолий Богатых - Под уездной звездой Страница 5

«Неможется от голода сердечка неостылого…»

Неможется от голода сердечка неостылого.Любилось бы, да лапают другие, говорю я.Зовёт в постель по праздникам – постылого, немилого.С любимой без взаимности изводишь век, горюя.Поизносилось времечко одёжкой под заплатами.Всё жду-пожду… Спохватится. Поймёт. Подскажут люди.Обнимет и покается. Блудливой, виноватою.

Я ж и з н ь люблю по-старому.О н а м е н я не любит…

Вологда

В дорогу проводы недолги.Чужих домов не греет рай,где Богородица на полкеи Чудотворец Николай.

Где пыль мучная по запечьямосела памятью разрух,и смотрит пристальная вечностьглазами острыми старух.

О боль больших и малых станций!Здесь провожали до путейкормильца в первую с германцеми во вторую – сыновей.

…Им по ночам родной, красивый —и не рождённый снится внук.Они одни. Они всё живы,сердец прощальный помня стук.

Проходит жизнь. Уходят силы.Прекрасна молодость во сне,где живы все!Но спят могилыв чужой и дальней стороне…

1980; из рукописи книги «Городская окраина»

«Здесь всё чужое: улицы, дома…»

Здесь всё чужое: улицы, дома.Как будто сплю и сном угарным скован,как будто я давно сошёл с ума,я на себя гляжу как на чужого,со стороны без жалости гляжу —судья-палач, караю и сужу.

Казнь продолжается – и столб позорный врыт.Стою один, лишён людского званья.И точит боль, и гложет тёмный стыдза тёмный стыд и боль существованья.

Мне в оправданье нечего сказать.Как равный вам, пришёл я в мир несытый,но никогда мне не поднять глаза,в глаза людей мне не смотреть открыто.

За жизнь мою, за сладкий белый свет,за нищий хлеб, замешанный с половой,я благодарен вам, – и дела нет,как нелегко из уст исходит слово.Казнь продолжается. Ещё не вышел срок,ещё душа не иссушила омутстрастей своих, ещё не мёртв порок.

…Но э т о т хлеб! но воздуха глоток,по вашей щедрости отпущенных другому —и мне доставшихся. Но вашей веры свет! —когда для вас слова мерзавец и поэтодно и то же…

Два стихотворения

На вокзале (в погоду метельную),где буфетные столики в ряд,человека без роду и племениповстречал я в конце января.В телогреечке незаштопанной,в прохудившихся сапогах —он людей просил полушёпотомоб оставшемся на столах.Подбородок свинцовым отливомнеопрятной щетины пугал,отвечали ему – кто брезгливо,кто совсем ему не отвечал.

Конец ознакомительного фрагмента.