Владимир Бенедиктов - Сборник стихотворений 1836 г. Страница 5

Прощание с саблею

Прости, дорогая красавица брани!Прости, благородная сабля моя!Влекомый стремлением новых желаний,Пойду я по новой стезе бытия.Ты долго со мною была неразлучна,Как ангел грозы все блестела в очах;Но кончена брань, – и с тобою мне скучно:Ты сердца не радуешь в тесных ножнах.

Прости же, холодная, острая дева,С кем дружно делил я свой быт кочевой,Внимая порывам священного гневаИ праведной мести за край мой родной!Есть дева иная в краю мне любезном,Прекрасна и жаром любви калена;Нет жаркой души в твоем теле железном —Иду отогреться где дышит она.

«Напрасно, о воин, меня покидаешь, —Мне кажется, шепчет мне сабля моя, —Быть может, что там, где ты роз ожидаешь,Найдешь лишь терновый венец бытия;Ад женского сердца тобой не измерен,Ты ценишь высоко обманчивый дар;Мой хладный состав до конца тебе верен,А светских красавиц сомнителен жар.»

О нет, я тебя не оставлю в забвеньи,Нет, друг мой железный! Ты будешь со мной:И ржавчине лютой не дав на съеденье,Тебя обращу я в кинжал роковой,И ловкой и пышной снабжу рукоятью,Блестящей оправой кругом облеку,И гордо повесив кинжал над кроватью,На мщенье коварству его сберегу!

Две реки

Между пышными лугами,Между ровными брегами,По блистающему дну,В глубину не нарастая,Влага резвая, живая,Раскатилась в ширину.В искры луч небес дробитсяО поверхность этих вод;На струях волшебных зритсяИскры в искру переход.Здесь, дитя, тебе раздолье!Здесь, питая своеволье,Можешь бросится в реку;И ручонку лишь протянешь,Ты со дна себе достанешьГорсть блестящего песку!

Путь по дебрям пробивая,Там бежит река другая.Та река в брегах спертаСтелет воды не широко;В глубину ушла далекоЭтой влаги полнота.Стрелы Феба не пронзаютЭтой мощной глубины;Взоры дна не достигают —Волны дики и черны.Низвергайся, муж отваги!Здесь под темным слоем влагиПерлы дивные лежат.Сбрось с чела венок цветочный!Блеск возвышенный и прочныйЭти перлы подарят.

Разлука

«Поле славы предо мною:Отпусти меня, любовь!Там – за Неманом – рекоюСвищут пули, брызжет кровь;Здесь не место быть солдату:Там и братья и враги;Дева милая, к развратуДругу сердце сбереги!»Девы очи опустилисьК обручальному кольцу,И по бледному лицуВдруг обильно покатилисьТоки жгучих слезных струй:При словах: «Прости, мой милый!»,Будто роза близ могилы,Пал прекрасный поцелуй.

Не тучи над миром грозу замышляют —Сближаются мерно две рати врагов;Не хладно, не сухо друг друга встречают —При первых приветах и пламя и кровь.Всем бешенством смерти ядро боевое,Врываясь в колонну, ряд валит на ряд.Вот прыснул картечный язвительный град,Все ломит и рвет он в редеющем строе.Все ближе и ближе враги меж собой —Исторглись из ружей свинцовые брызги,Пронзительно в слух ударяют их визги,И строй навалился на вражеский стройИ роет штыками противников груди,Кровь хлыщет волнами, и падают люди;Сливаются стоны и ржанье и треск,И мечется в дыме порывистый блеск.

Уж, полночная крикунья,Дико крикнула сова;Светом звезд и полнолуньяСветит неба синева;Посреди немой равнины,Погрузившись в смертный хлад,Безобразные руиныЧеловечества лежат.Чей здесь труп? – Чело разбито,Исказилась красота,Черной язвой грудь раскрыта,Сжаты синие уста.Поражен враждебной силой,Юный ратник пал в борьбе:Не воротится твой милый,Дева милая, к тебе!

К М-ру

Еще на быстролетный пир,О друг, мы сведены судьбою.Товарищ, где наш детский мир,Где так сроднился я с тобою?Взгляну на стройный замок тот,Где бурной жаждой эполета,В златые отрочества лета,Кипел незрелый наш народ, —И целый рой воспоминаний,То грустно – сладкий, то смешных,Пробудится в единый мигВ душе, исполненной терзаний.Там, светских чуждые цепей,Мы знали только братства узы,И наши маленькие музыЛаскали избранных детей.От охладительной наукиБежали мы – в тиши мечтатьИ непокорливые звукиИгре созвучий покорять.Там в упоительной тревогеМы обнимались на порогеМеж детства запоздалым сномИ первым юности огнем,И чувством дивным закипали,И слив в безмолвии сердца,Еще чего – то от творца,Как недосозданные, ждали, —И легкой струйкою в кровиТекло предвкусие любви.Ударил час: мы полетелиВдоль разных жизненных путей,Пучину света обозрели,И скоро сердцем откипели,Открыли яд на дне страстей.Под хладным веяньем порокаПоблекла юная мечта;Душа, как львица, заперта —Скорбит в железной клетке рока.В толпе холодной и сухойК кому приникнуть головой?

Где растопить свинец несчастья?Где грудь укрыть от непогод?Везде людского безучастьяВстречаешь неизбежный ледПовсюду чувство каменеетИ мрет под кознями умов;В насмешках сирая немеетИ мерзнет дружба; а любовь —В любви ль найдешь еще отраду?Оставь напрасные мечты!Любовь – лишь только капля ядуНа остром жале красоты.

Товарищ, где же утешенье?.Чу! гром прошел по высотам.Дай руку! благо провиденье:Страданье здесь, блаженство – там!

Люблю тебя

Люблю тебя – произнести не смея, —Люблю тебя! – я взорами сказал;Но страстный взор вдруг опустился, млея,Когда твой взор суровый повстречалЛюблю тебя! – я вымолвил, робея,Но твой ответ язык мой оковал;Язык мой смолк, и взор огня не мечет.А сердце все – люблю тебя! – лепечет.

И звонкое сердечное биеньеТы слышишь; так, оно к тебе дошло,Но уж твое сердитое веленьеОстановить его не возмогло.Люблю тебя! И в месть за отверженье,Когда и грудь любовию отдышит,Когда-нибудь безжалостной назло,Мое перо – люблю тебя! – напишет.

Роза и дева

После бури мирозданья,Жизнью свежею блестя,Мир в венке очарованьяБыл прекрасен, как дитя.Роза белая являлаОбраз полной чистоты;Дева юная сиялаАлым блеском красоты.Небо розу убелило,Дав румянец деве милой, —И волшебством тайных узМежду ними утвердилоНеразгаданный союз;И заря лишь выводилаВ небе светлого царя,Дева, рдея, приходилаК белой розе, как заря.

Но преступного паденьяМиг нежданный налетел:Под дыханьем обольщеньяОбраз девы потускнел.Молча, зеркало потокаЕй сказало: ты бледна!И грустит она глубоко,Милой краски лишена.Вот светило дня сорвалоТемной ночи покрывало;Розе верная, спешитДева в бархатное поле…Вот подходит… чудный вид!Роза, белая дотоле,Алым пламенем горит;Пред пришелицею беднойСтруи зари она пышнейИ кивает деве бледнойАлой чашею своей.Милый цвет преобразился:Твой румянец, дева, здесь!Не пропал он, – сохранился,Розе переданный весь

Так впервые отлетелоПламя с юной девы щек,А листочки розы белойЦвет стыдливости облек.Так на первом жизни пиреВозникал греха посев, —И досталось жить нам в миреАлых роз и бледных дев!

Наездница

Люблю я Матильду, когда амазонкойОна воцарится над дамским седлом,И дергает повод упрямой рученкой,И действует буйно визгливым хлыстом.Гордяся усестом красивым и плотным,Из резвых очей рассыпая огонь,Она – властелинка над статным животным,И деве покорен неистовый конь, —Скрежещет об сталь сокрушительным зубом,И млечная пена свивается клубом,И шея крутится упорным кольцом.Красавец! – под девой он топчется, пляшет,И мордой мотает, гривою машет,И ноги, как нехотя, мечет потом,И скупо идет прихотливою рысью,И в резвых подскоках на мягком седле,Сердечно довольная тряскою высью,Наездница в пыльной рисуется мгле:На губках пунцовых улыбка сверкает,А ножка – малютка вся в стремя впилась;Матильда в галоп бегуна подымаетИ зыблется, хитро на нем избочась,И носится вихрем, пока утомленьеНа светлые глазки набросит туман…Матильда спрыгнула – и в сладком волненьиКидается буйно на пышный диван.

Черные очи

Как могущественна силаЧерных глаз твоих, Адель!В них бесстрастия могилаИ блаженства колыбель.Очи, очи – обольщенье!Как чудесно вы моглиДать небесное значеньеЦвету скорбному земли!

Прочь с лазурными глазами,Дева – ангел! Ярче дняТы блестишь, но у меняАнгел с черными очами.Вы, кому любовь даноПить очей в лазурной чаше, —Будь лазурно небо ваше!У меня – оно черно.Вам – кудрей руно златое,Други милые! Для васБлещет пламя голубоеВ паре нежных, томных глаз:Пир мой блещет в черном цвете,И во сне и наявуЯ витаю в черном свете,Черным пламенем живу.Пусть вас тешит жизни сладостьВ ярких красках и цветах:Мне мила, понятна радостьТолько в траурных очах.Полдень катит волны света —Для других все тени прочь,Предо мною все ж простертаГлаз Адели черна ночь.

Вот – смотрю ей долго в очи,Взором в мраке их тону,Глубже, глубже – там однуВижу искру в бездне ночи.Как блестящая чудна!То трепещет, то затихнет,То замрет, то пуще вспыхнет,Мило резвится она.Искра неба в женском теле —Я узнал тебя, узнал,Дивный блеск твой разгадал:Ты – душа моей Адели!

Вот блестящая взвилась,Прихотливо поднялась,Прихотливо подлетелаК паре черненьких очейИ умильно посмотрелаВ окна храмины своей;Тихо влагой в них плеснула,Тихо в глубь опять порхнула,А на черные глазаНакатилась и блеснула,Как жемчужина, слеза.

Вот и ночь. Средь этой ночиЧерноты ее черней,Дивно блещут черны очиТайным пламенем страстей.Небо мраком обложило;Дунул ветер; из – за тучЛунный вырезался лучИ, упав на очи милой,На окате их живомБрызнул мелким серебром.Девы грудь волнообразна,Ночь тиха, полна соблазна…

Прочь, коварная мечта:Нет, Адель, живи чиста!Не довольно ль любоватьсяНа тебя, краса любви,И очами погружатьсяВ очи черные твои,Проницать в их мглу густуюИ высматривать в тишиНеба искру золотую,Блестку ангельской души?

К Н-му