Владимир Бенедиктов - Сборник стихотворений 1836 г. Страница 4

Радуга

За тучами солнце – не видно его!Но там оно капли нашло дождевыеВонзила в них стрелы огня своего, —И по небу ленты пошли огневые.

Дуга разноцветная гордо взошла,Полнеба изгибом своим охватила,К зениту державно свой верх занесла,А в синее море концы погрузила.

Люблю эту гостью я зреть в вышине:Лишь только она в небесах развернется,Протекшего сон вдруг припомнится мне,Запрыгает сердце, душа встрепенется

Дни прошлые были повиты тоской,За тучками крылося счастье светило;Я плакал, грустил, но в тоске предо мнойВсе так многоцветно, так радужно было.

Как в каплях, летящих из мглы облаков,Рисуется пламя блестящего Феба,В слезах преломляясь блистала любовьЦветными огнями сердечного неба.

N. N.-ой

О, не играй веселых песен мне,Волшебных струн владычица младая!Мне чужд их блеск, мне живость их – чужая;Не для меня пленительны оне.Где прыгают, смеются, блещут звуки.Они скользят по сердцу моему;Могучий вопль аккордов, полных муки,Его томит и сладостен ему.

Так, вот она – вот музыка родная!Вздохнула и рассыпалась, рыдая,Живым огнем сквозь душу протекла,И там – на дне – на язвах замерла.Играй! Играй! – Пусть эти тоны льются!Пускай в душе на этот милый зовВсе горести отрадно отзовутся,Протекшего все тени встрепенутся,И сонная поговорит любовь!Божественно, гармонии царица!Страдальца грудь вновь жизнию полна;Она – всего заветного темница,Несчастный храм и счастия гробница —Вновь пламенем небес раскалена.

Понятны мне, знакомы эти звуки:Вот вздох любви, вот тяжкий стон разлуки,Вот грустного сомнения напев,Вот глас надежд – молитвы кроткий шопот,Вот гром судьбы – ужасный сердца ропот,Отчаянья неукротимый рев;Вот дикое, оно кинжал свой точитИ с хохотом заносит над собой.И небо вдруг над бешенным рокочетАрхангела последнего с трубой!

Остановись! – струнами золотыми,Небесный дух, ты все мне прозвучал;Так, звуками волшебными твоимиЯ полон весь, как праздничный фиал.

Я в них воскрес; их силой стал могуч я —И следуя внушенью твоему,Когда-нибудь я лиру обоймуИ брошу в мир их яркие отзвучья!

Смерть в Мессине

Какое явленье? Не рушится ль мир?Взорвалась земля, расседается камень;Из области мрака на гибельный пирВзвивается люто синеющий пламень,И стелется клубом удушливый пар,Колеблются зданья, и рыщет пожар.

Не рушится мир, но Мессина дрожит:Под ней свирепеют подземные силы.Владения жизни природа громит,Стремяся расширить владенья могилы.Смотрите, как лавы струи потеклиИз челюстей ярых дрожащей земли!

Там люди, исторгшись из шатких оград,От ужаса, в общем смятеньи немеют;Там матери, в блеске горящих громадС безумной улыбкою нежно лелеютБеспечных младенцев у персей своихПотеряны мысли, но сердце при них!

Взгляните: одна, как без жизни – бледна,Едва оживает в объятьях супруга;Вот дико очами блуждает она…Узрела – и двинулась с воплем испуга:Малютка родимый – души ее часть —Стоит на балконе, готовом упасть;

Стоит, и на бурные волны людей,На лаву и пламя с улыбкой взираетИ к жалам неистовых огненных змейПризывно ручонки свои простирает,Как счастлив прекрасным неведеньем он!Как счастлив! – Мгновенье – и рухнет балкон.

Нет, он не погибнет: жива его мать.Напрасно супруг всею силой объятийСтремится порыв его сердца унять!Бесплодно усилье мольбы и заклятий!Смотрите – толпа, как стрелой, пронзена:Тут матерней грудью рванулась жена!

Она уж на лестнице – дымная мглаЕе окружает; вдруг сыплется камень…Уж вот на балконе… вот сына взяла —Ее пощадили дождь камней и пламень!Спасение близко… Но падает дом —И дым заклубился могильным столбом.

Праздник на биваке

(7 июня 1831)

Пируя на полях чужбины,Вы были веселы, друзья, —И я бивачного житьяУвидел светлые картины.Хоть шаткий пиршества шалашСтоличной залы был теснее,Зато в нем ход отрадных чашБыл громозвучней и вольнее;В нем меры не было речам,Ни сжатых уст, ни хитрых взглядов,Что некогда бывало там —В стране нескучливых обрядов.Ура гремело. Каждый гостьЗдесь был участником веселья,И добротой блестела злость,Укрыв свой яд, хоть до похмелья.Кипуч был праздник средь полей;Но, признаюсь, печален сердцем,На пир ликующих друзейСмотрел я хладным иноверцем —И, чужд их кликов и речей,Ждал втайне праздника мечей.

Ночь близ м. Якац

(5 мая 1831)

Как сон невинности, как ангелов молитва,Спокойна ночи тень;А завтра – грозная воспламенится битва,Настанет бурный день.

Роскошно озарен бивачными огнями,Здесь ружей целый лесТоржественно глядит трехгранными штыкамиНа звездный свод небес —

И воина очам ко звездам беспредельныйУказывает путь:Нам нужен только миг – один удар смертельный,Чтоб чрез него шагнуть.

Усталых ратников рассеянные тучиНа краткий сон легли,Не ведая, кого с зарей свинец летучийСорвет с лица земли.

При мысли о конце душа моя не стонет,Но рвусь от думы злой,Что в сумрачных волнах забвения потонетТуманный жребий мой;

Кипящая душа в немую вечность ляжетБез отблеска небес;Лишь дева милая подруге томно скажет:«Он был, любил, исчез!»

Ореланна

Взгляните, как льется, как вьется она —Красивая, злая, крутая волна!Это мчится Ореланна,Величава, глубока,Шибче, шибче – и близкаК черной бездне Океана.Бурлит и ревет Океан – великан, —Гроза на хребте, на плечах ураган;Вздулся – высится приливом,Горы волн шумя крутит —Будет схватка: он сердит,И река полна порывом.

Летит в Океан Ореланна стрелой —И вот налетела, рвет волны волной,Где ж победа? где уклонка?Ты нейдешь назад, река,Ты упряма и дика!Бейся, бейся, амазонка!

Свое взяла сила: река не сдаласьИ в грудь Океану, как жалко, впилась.Уязвлен боец огромнойЗахрипел и застонал;Тише, тише – и помчалВолны с жалобою томной.

Сослуживцу

Стихнул грозный вихор брани;Опустился меч в ножны;Смыта кровь с геройской дланиВлагой неманской волны.Слава храбрым! падшим тризна!Воин, шлем с чела сорви!Посмотри – тебе отчизнаЗаплела венок любви!

Девы с ясными очамиЖдут героя: приходи!Изукрасится цветамиЦарский орден на груди;К сердцу радость вновь прильетсяУ родимых невских струй,И вся жизнь твоя сольетсяВ бесконечный поцелуй.

Нет числа красам вселенной,Сердцу милая – одна!У тебя в стране бесценнойЕсть заветная – она —Легче вольного напева,Ясный ангел, радость – деваНенаглядный свет очей.

Воин, помнишь ли, бывало,В шуме игор и затейДева резвая игралаСаблей дарственной твоей;А теперь – у этой грани,Где рука ее вилась,Блещут крест и надпись брани —Сабля славы напилась!

О, как сладко к ножке милойПоложить знакомый мечИ штурмующею силойВсе преграды пересечь!Не отымут злые люди,Что нам свыше суждено!Не напрасно в наши грудиНеба падает зерно!

Уж близка страна родная,Сослуживец добрый мой;Там, гирляндами блистая,Закипит твой пир златой.Стукнут чаши, брызнет пена,И потонет в неге грудь,И на жаркий пух ГименаВоин ляжет отдохнуть!

Предчувствие

Окончен пир войны. к красавице своей,Любви к неистощимым благамСтремится воин твердым шагомС кровавых марсовых полей.На родину иду; иду я к деве милой!На родине опять узрю светило дня,А ты, души моей светило,Быть может закатилось для меня!Предчувствие мои туманит взоры;Пусть сбудется оно! К утратам я привык;На громозвучные укорыМой не подвигнется язык.Быть может вздох один из груди очерствелой,Как ветерок, мгновенно проскользнет,Но буря страсти не взорветМоей души, в боях перегорелой.Я выдержу напор грозы,Я отступлю от храма наслажденийИ не унижусь до молений,Не выжму из очей слезы!Мечта цвела, мечта увянет,Замрет кипение в крови,И грудь свинцовым гробом станет,Где ляжет прах моей любви.А ежели порой рассудку в ясны очиНачнет фантазия вдувать свой сладкий дымИ крылья темные, – как ткань волшебной ночи,Расширит обаятельно над ним,Я брошусь на коня, и сын донского брегаМой буйный умысел поймет,И вдаль, и в дичь, и в глушь меня он понесетНа молниях отчаянного бега;Или сзову друзей, и вспыхнет шумный пир,И нектар пенистый в фиалах заструится,И песни загремят, и усыпленный мирМоим неистовым весельем огласится;И будет сердца храм открытБезумным, бешеным утехам,И из него тоска, испуганная смехом,К сердцам бессильным отлетит!

Прощание с саблею