Владимир Белобров - Десять Струй, Которые Потрясли Мы Страница 5

И к девушке крупного тела,

Рыдая, упал на живот!

21.6.1987

Когда тебя читаю между строк,

Меня охватывает бешеный мосторг!!!

22.6.1987

В черных отверстьях бездонных

Канет нас целое море.

Что с нами станется вскоре,

Дети ножа и батона.

В это безумное утро,

Каждой молекулой тела

Чувствуем перерожденье,

Видим движение чуда.

Зрим исполненье закона

В цепких сетях мирозданья.

Что же нас встретит за гранью,

Дети ножа и батона?

24.6.1987

РЕКВИЕМ НА ТАШЕ МИХАЙЛОВОЙ

Когда кричит ночная птица

В окно пустующего дома,

Мне в звуках чудится укромных

Девиц безмозглых вереница.

Я опоздал на праздник этот.

Когда младенцем, прыгал с тумбы,

Когда младенцем лазил в урны,

Когда в грязи валялся где-то.

И пел и над тобой смеялся,

И обзывал тебя словами.

Когда мы путались хвостами

Я не робел, а лишь плевался.

И я кусал тебя за локти,

А ты сносила молча это…

Паяльной лампой разогреты,

Ушли навеки птичьи ногти.

Ушли навеки птичьи раны,

И птичьи перья улетели,

А мы с тобою всё потели

Над скрытым смыслом строчек странных.

А мы с тобою жарким летом

Хотели выпрыгнуть в окошко.

Ты вынула из носа брошку,

Я тайный знак увидел в этом.

Я задержал тебя у края,

Но ты взметнулась, точно кошка,

Я за тобой влетел в окошко…

Мы умирали у сарая.

8.7.1987

И на обломках контрабаса

Напишут наши имена…

Прокати меня по ветру, по снегу

На коне, на коне, на коне!

Я хочу чтоб ты мчалась на ослике

Наравне, наравне, наравне!

Я тебе посвящу, моя курочка,

Восемь строк, со слезами до луж.

Я хочу чтобы ты, моя дурочка,

Называла меня А. С. Пуш.

июль 1987

ИСПОЛНЯЕТСЯ СТОЯ.

В недра избы проникал

Светоч далекой звезды.

С дальнего берега ты

Красной портянкой махал.

Я побежала в кусты.

Бережно тайну храня.

Ты, ожидая меня,

В сторону бросил костыль.

Мы взобрались на бугор,

Чтобы грядущее зрить.

Я побелела, как нить,—

Из лесу вышел Егор.

Из лесу вышел Егор,

Вытащил вострый топор,

И изрубил на куски

Гордую юность мою.

1987

ДРЕВНЯЯ ДАОССКАЯ ПЕСНЯ

Он спускается с гор и стоит предо мной неподвижно.

Его лик удален от меня на 14 цуней.

Он кладет на чело непонятный предмет формы шара.

Он с чела убирает предмет.

И я удивлен.

Он тогда достает из-под платья сушеную рыбу,

И сует ее в рот, торопливо жуя и глотая.

Он ломает мои представленья о внутреннем мире.

Я недвижно слежу за процессом.

И я изумлен.

Он тогда извлекает две палочки тонких для пищи,

И скребет свой затылок при помощи палочек этих.

Он ломает мои представленья о свойствах предметов.

Я слежу за движеньями рук

И я озарен:

Это Мяо — Человек-бамбук.

1987

Вдоль дивных клумб один бреду.

Прощай, прощай, цыганка Зина.

12.7.1987

Земле несли деревья на съеденье

Сухих ветвей ржаные сухари.

Мы измеряли времени теченье

Круговоротом жидкости внутри.

Осенний сад раздето-бесконечный

Цеплял ветвями небо за края.

Мы говорили о плененье вечном

В тугих тисках издержек бытия.

Осенний сад застыл смущенно-дивный.

Желудок пивом весело журчал,

Когда запретный плод под куст невинный

Запретной влагой бурно истекал.

2–3.8.1987

За храбрость мне дали орден,

И знак за гуманные зверства.

Я, их разместив на морде,

Отправился к даме сердца.

Пыхтя дорогой папиросой,

Я мимо прошелся важно,

И глупая баба с носом

От зависти лопнула даже!

2–3.9.1987

О чем поет ночная птица,

Почуя заворот кишок?

Седьмая песня Гиппократа.

Спустился сумрака рукав

На берег спелого банана.

Дремали мавры на ветвях

И попугаи на лианах.

Дремал в морях июльский зной,

Дыша волною в лунном свете.

У спящей девы неземной

В носу свистел бродяга-ветер.

сентябрь 1987

Когда надменная Варвара

Включает лампочки на миг,

В туманном боке самовара,

Я вижу свой пытливый лик.

И я хватаю посох твердый

Железной хваткой молодца,

Но износившийся намордник

От мира прячет пол-лица.

Но вещим снам не дав разгадки,

Мы возвращаемся домой.

Моя любовь мне чешет пятки

Старинной бронзовой трубой.

5.10.1987

Нам ночь — сестра.

В ее карманах

Златых дукатов не сыскать.

Наш папа — страх.

В его чуланах

Нам предназначенно икать.

Но ты, что всюду оставляешь

Свои следы, скажи, как есть,

Ужель из носа извлекаешь

Ты столь диковинную смесь?

5.1.1987

Валялось на розовом склоне

Светило — бездомная тварь.

Я вас ненаглядно батонил,

Как тетеревицу глухарь..

Я вам патефонил сигналы.

Я вас кукарачил, шумя.

Я вам из кустарников вялых

Биноклил глазами двумя.

Когда ж запрыщавились звезды

На заднице негро-небес

Вы, вспрыгнув до самой березы,

Умчались, хихикая, в лес.

октябрь 1987

Я ощущений грядущего полон.

Пухнет, причинно и следственно, темя.

Я прижимаюсь грудью к заборам,

Чтоб обьегорить лукавое время.

Если за что-то задену я низом,

Не изрыгаю ругани сгустки.

Видеть вперед без оптической линзы

Мне позволяют мысли и чувства.

12.10.1987

НАТАШЕ МИХАЙЛОВОЙ

На вашем лбу я видел жилу.

В ней мысль светилась, как звезда.

На вашем темени пружина

Вздымалась ввысь, как никогда!

13.10.1987

Я убираю припухлости тела

Внутрь штанов, чтобы выглядеть бодро.

Девушки любят в мужчине — Отелло,

Если на нём симпатичная морда.

октябрь 1987

Мы гуляли под белой берёзой,

Под зелёной сосной.

Я у девушки выпросил розу

И платок носовой.

Я теперь вспоминаю берёзы

Трепыхавший листок,

Я мечтательно нюхаю розу

И сморкаюсь на память в платок.

октябрь 1987

Я утром вскочил с раскладушки,

Голодный и жаждой томим.

Плыла предо мною подружка

Моя, как поджаристый блин.

Лапшой макаронилась грива,

Батонились булки грудей,

С затылка свисали игриво

Креветки её бигудей.

Рождали урчанье в желудке

Румяные бублики глаз.

Я корчился в коликах жутких,

Дивясь на её ананас.

Её прогремела отрыжка,

Как выстрел шампанским вином…

Я высохшей пал кочерыжкой

У входа в её гастроном.

октябрь 1987

По панели принцесса скакала,

Сундучками клонимая ниц.

На чело намотав одеяло,

Ждал её необузданный принц.

октябрь 1987

Я люблю Ваше пенье прибоя,

Ваших внешних структур рубежи.

Я ловлю Вас подзорной трубою

На другом берегу моей жи.

Я люблю ваши вздохи, Елена,

Но внутри нечто движется вспять.

Гонит осень по небу полено,

И его не догнать, не догнать…

октябрь 1987

Гулял я по пышной аллее,

Стволы наблюдая и кроны.

В возросшую сучность деревьев

Запуталась сущность вороны.

«Застряла, пернатая морда?» —