Белла Ахмадулина - Стихотворения Страница 6

1957

Белла Ахмадулина. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, «Феникс», 1998.

АВГУСТ

Так щедро август звёзды расточал.Он так бездумно приступал к владенью,и обращались лица ростовчани всех южан — навстречу их паденью.

Я добрую благодарю судьбу.Так падали мне на плечи созвездья,как падают в заброшенном садусирени неопрятные соцветья.

Подолгу наблюдали мы закат,соседей наших клавиши сердили,к старинному роялю музыкантсклонял свои печальные седины.

Мы были звуки музыки одной.О, можно было инструмент расстроить,но твоего созвучия со мнойнельзя было нарушить и расторгнуть.

В ту осень так горели маяки,так недалёко звёзды пролегали,бульварами шагали моряки,и девушки в косынках пробегали.

Всё то же там паденье звёзд и зной,всё так же побережье неизменно.Лишь выпали из музыки однойдве ноты, взятые одновременно.

1958

Белла Ахмадулина. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, «Феникс», 1998.

МАЗУРКА ШОПЕНА

Какая участь нас постигла,как повезло нам в этот час,когда бегущая пластинкаодна лишь разделяла нас!

Сначала тоненько шипела,как уж, изъятый из камней,но очертания Шопенаприобретала всё слышней.

И забирала круче, круче,и обещала: быть беде,и расходились эти круги,как будто круги по воде.

И тоненькая, как мензуркавнутри с водицей голубой,стояла девочка-мазурка,покачивая головой.

Как эта, с бедными плечами,по-польски личиком бела,разведала мои печалии на себя их приняла?

Она протягивала рукии исчезала вдалеке,сосредоточив эти звукив иглой исчерченном кружке.

1958

Белла Ахмадулина. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, «Феникс», 1998.

НЕЖНОСТЬ

Так ощутима эта нежность,вещественных полна примет.И нежность обретает внешностьи воплощается в предмет.

Старинной вазою зелёнойвдруг станет на краю стола,и ты склонишься удивлённыйнад чистым омутом стекла.

Встревожится квартира ваша,и будут все поражены.— Откуда появилась ваза? —ты строго спросишь у жены. —

И антиквар какую платуспросил? —О, не кори жену —то просто я смеюсь и плачуи в отдалении живу.

И слёзы мои так стеклянны,так их паденья тяжелы,они звенят, как бы стаканы,разбитые средь тишины.

За то, что мне тебя не видно,а видно — так на полчаса,я безобидно и невинносвершаю эти чудеса.

Вдруг облаком тебя покроет,как в горних высях повелось.Ты закричишь: — Мне нет покою!Откуда облако взялось?

Но суеверно, как крестьянин,не бойся, «чур» не говори —то нежности моей кристаллыосели на плечи твои.

Я так немудрено и нежнонаколдовала в стороне,и вот образовалось нечто,напоминая обо мне.

Но по привычке добрых бестий,опять играя в эту власть,я сохраню тебя от бедствийи тем себя утешу всласть.

Прощай! И занимайся делом!Забудется игра моя.Но сказки твоим малым детямостанутся после меня.

1959

Белла Ахмадулина. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, «Феникс», 1998.

ИГРЫ И ШАЛОСТИ

Мне кажется, со мной играет кто-то.Мне кажется, я догадалась — кто,когда опять усмешливо и тонкомороз и солнце глянули в окно.

Что мы добавим к солнцу и морозу?Не то, не то! Не блеск, не лёд над ним.Я жду! Отдай обещанную розу!И роза дня летит к ногам моим.

Во всём ловлю таинственные знаки,то след примечу, то заслышу речь.А вот и лошадь запрягают в санки.Коль ты велел — как можно не запречь?

Верней — коня. Он масти дня и снега.Не всё ль равно! Ты знаешь сам, когда:в чудесный день! — для усиленья бегату, что впрягли, ты обратил в коня.

Влетаем в синеву и полыханье.Перед лицом — мах мощной седины.Но где же ты, что вот — твоё дыханье?В какой союз мы тайный сведены?

Как ты учил — так и темнеет зелень.Как ты жалел — так и поют в избе.Весь этот день, твоим родным издельем,хоть отдан мне, — принадлежит Тебе.

А ночью — под угрюмо-голубою,под собственной твоей полулуной —как я глупа, что плачу над тобою,настолько сущим, чтоб шалить со мной.

1 марта 1981, Таруса

Белла Ахмадулина. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, «Феникс», 1998.

ВЗОЙТИ НА СЦЕНУ

Пришла и говорю: как нынешнему снегулегко лететь с небес в угоду февралю,так мне в угоду вам легко взойти на сцену.Не верьте мне, когда я это говорю.

О, мне не привыкать, мне не впервой, не вновевзять в кожу, как ожог, вниманье ваших глаз.Мой голос, словно снег, вам упадает в ноги,и он умрёт, как снег, и превратится в грязь.

Неможется! Нет сил! Я отвергаю участьявиться на помост с больничной простыни.Какой мороз во лбу! Какой в лопатках ужас!О, кто-нибудь, приди и время растяни!

По грани роковой, по острию каната —плясунья, так пляши, пока не сорвалась.Я знаю, что умру, но я очнусь, как надо.Так было всякий раз. Так будет в этот раз.

Исчерпана до дна пытливыми глазами,на сведенье ушей я трачу жизнь свою.Но тот, кто мной любим, всегда спокоен в зале.Себя не сохраню, его не посрамлю.

Когда же я очнусь от суетного рисканеведомо зачем сводить себя на нет,но скажет кто-нибудь: она была артистка,и скажет кто-нибудь: она была поэт.

Измучена гортань кровотеченьем речи,но весел мой прыжок из темноты кулис.В одно лицо людей, всё явственней и резче,сливаются черты прекрасных ваших лиц.

Я обращу в поклон нерасторопность жеста.Нисколько мне не жаль ни слов, ни мук моих.Достанет ли их вам для малого блаженства?Не навсегда прошу — но лишь на миг, на миг.

1973

Белла Ахмадулина. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, «Феникс», 1998.

* * * «Дождь в лицо и ключицы…»

Дождь в лицо и ключицы,и над мачтами гром.Ты со мной приключился,словно шторм с кораблём.

То ли будет, другое…Я и знать не хочу —разобьюсь ли о горе,или в счастье влечу.

Мне и страшно, и весело,как тому кораблю…

Не жалею, что встретила.Не боюсь, что люблю.

1955

Белла Ахмадулина. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, «Феникс», 1998.

НЕВЕСТА

Хочу я быть невестой,красивой, завитой,под белою навеснойзастенчивой фатой.

Чтоб вздрагивали рукив колечках ледяных,чтобы сходились рюмкиво здравье молодых.

Чтоб каждый мне поддакивал,пророчил сыновей,чтобы друзья с подаркамистеснялись у дверей.

Сорочки в целлофане,тарелки, кружева…Чтоб в щёку целовали,пока я не жена.

Платье моё белоезаплакано вином,счастливая и беднаясижу я за столом.

Страшно и заманчивото, что впереди.Плачет моя мамочка, —мама, погоди.

… Наряд мой боярскийскинут на кровать.Мне хорошо боятьсятебя поцеловать.

Громко стулья ставятсярядом, за стеной…Что-то дальше станетсяс тобою и со мной?..

1956