Сборник - Персидские лирики X–XV вв. Страница 6

41.

Возлюбленной моей ничто годов теченье,И будет нам всегда сиять она равно.Она – и зеркало и в нем же отраженье.Такое зеркало заржаветь не должно.

42.

Вечор упрашивал я разум величавый:„Познанью высших тайн меня ты научи”…Он мне давал ответ любовный и лукавый:„Знать можно, но сказать нельзя. Итак, молчи!”

43.

Лобзать ее уста, которых знал ты сладость,И грудь ее ласкать привычною рукойНе перестанет тот, кто жизни мощь и радостьИз этих милых чар обильной пьет струей.

44.

В собранье, от нее присев неподалеку,Не мог я при других на грудь ее привлечь,За то к ее щеке свою приблизил щеку,Как будто на ухо ведя о чем-то речь.

Клянуся я душой, где к ней лишь чувство живо,Клянусь я головой, где власть ее крепка,Клянусь я мигом тем, как был я всем на диво:В одной рук бокал, в другой ее рука.

От мысли о тебе лишаюсь я сознанья.Без губок мне твоих не вкусно и вино.Мой взор, ища тебя, уж полон ожиданья,И ухо, чтоб тебе внимать, напряжено.

Хоть скучны мы тебе, зайди к нам на мгновенье,Не избегай своих неистовых друзей.Иль духа моего усвой себе затменье,Иль только посмотри на бешенство страстей.

Мое случайное общение с другоюНе значит, что отдать я сердце ей хочу:Тот, солнце чье с небес уйдет, спеша к покою,Поставит пред собой взамен его свечу.

Меня бранят, зачем я смех свой не покину,Зато, что речь моя забавна и резка.Тки, враг мой, как паук, из желчи паутину,Орел же весело взлетит под облака.

Тот, кто тебя узрит, прелестное созданье,Забудет все кругом – и место и людей.Что месяца нам лик, что звезд нам трепетанье,Когда заблещет мир от солнечных лучей?

Когда б изведало хоть призрак этой страстиСветило дня, оно забыло бы о дне,А если б милую делили мы на части,Вот вам десятая одна, а девять мне!

В составе хитростном Адамовой природыС землею чистое смешалось естество.Но истекли судьбой назначенные годы —Дух к духу, к веществу вернулось вещество.

Живали мы среди людского населенья,Но там о верности не грезят и во сне.Нет, лучше меж людей нам жить без проявленья,Как спит в железе блеск, как искра спит в огне.

Ты хочешь золота и сердца, друг лукавый.Ни то, ни это мне к услугам не дано.Откуда золоту в мошне найтись дырявой?Откуда сердце взять влюбленному давно?

Часть прежде целого волнуется любовью;Срок раньше гроздию, вину черед поздней.Тому же и весна покорствует условью:Поет сначала кот, а после – соловей.

О страсти у меня сужденья есть и речи,Каких не изъяснить ни письмам, ни послам,Но жду я времени и случая для встречи,Чтоб ты послушала, а толк я дал бы сам.

О Ты, Владыка мой, Всевышний, Всемогущий!О Ты, пред Кем я раб ничтожный и худой!Не дай остыть любви, к Тебе меня влекущей:Позволь хоть изредка мне видеть образ Твой!

Возвышен славою с Тобой самим общенья,Я сотням равен стал, Тебя лишь возлюбя.Со мной неслитно Ты мне центром был вращенья;Теперь я, став Тобой, вращаюсь вкруг себя.

Внушает Он одно мне страстное желанье —Свободу от себя стяжать и от забот.Доселе труд мой был – духовных благ исканье,Но Он внушает мне и этот сбросить гнет.

Сегодня я иду на пьяную прогулку;Вином и голову я в кубок превращу.Вниманье каждому дарю я закоулку:В безумцы годного я умника ищу.

Тому, кто сна лишил меня без сожаленья,Дай, Господи, чтоб сон бежал его одра!Пусть он изведает бессонницы томленьяИ вспомнит заповедь: „Будь добр – и жди добра”.

Когда печален я, тогда лишь дух мой ясен,Когда я угнетен, молчит во мне тоска.Когда я, как земля, недвижим и безгласен,Мой стон, звуча как гром, летит за облака.

Припав к твоим кудрям тебя я не обидел;Клянусь, что не было коварства в том ничуть;Но сердце я твое в кудрях твоих увиделИ с нежной шуткою хотел к нему прильнуть.

Когда становится преграда между нами,В слезах и стонах жизнь я провожу свою;Как свечка таяньем, горжусь тогда слезами,Как арфа, стонами душе я звук даю.

В погоне бешеной за милою своеюДо тех я дожил лет, когда пора ко сну.Быть может, я в конце подругой овладею,Но как себе я жизнь ушедшую верну?

Твое дыхание в жасмине уловляю,Твоей красы в цветах ищу я полевых,А в их отсутствии устами повторяюХоть имя я твое, и слушаю из них.

Не верь, что по тебе я больше не тоскуюИ что отсутствием твоим не огорчен:Вина твоей любви я выпил кадь такую,Что ею вечно был и буду упоен.

Когда огонь любви сверх сил меня затронет,Тебя, хотя б на миг, забыть бы я желал.Тогда беру бокал, где ум бесследно тонет,Но пью в вине тебя: ты входишь и в бокал.

Наука о Тебе любви к Тебе не шире:И с той и с этою Ты темен нам равно;Но мы спасаемся и в том и этом миреЛюбовью, а не тем, что знаньем нам дано.

За сердце душу мне любовь дает в наградуИ жертву всякую сторицей возвратит,А если моему Ты сам предстанешь взгляду,Так будет выигрыш всемирный мной добыт.

Зашед поспешно в сад, я розу рвал с опаской,Чтоб не привлечь к себе садовника мне взгляд.Но вдруг садовник сам сказал мне с кроткой лаской:„Что – роза, если весь пожертвовал я сад? ”

Ты десять обещал червонцев мне напрасно,Потом из них ты три взял письменно назад,И дашь ли те мне семь, досель еще не ясно.Три вычел из нуля… к чему? мне невдогад.

Ушла ты, и в тоске я слезы льюЧем боль острей, тем слез я меньше берегу.Но и глаза мои ушли ведь за тобою;Так как же и без глаз я слезы лить могу?

Вещает ночь: „Все те, что пьянствуют, мне рады;Сгоравшему душой я душу вновь даю,А если от любви не видит кто награды,Как ангел смерти я в дверях его стою”.

Любовь – вино; в ней мощь моей души и тела;Любовь – весна; я с ней свой чувствую расцвет.Клянусь любовию, врагом смертельным дела,Что у меня, когда есть дело, дела нет.

Друг друга целый век в лицо мы не видали.Вот мы сошлись, но нас надзора мучил страх,И мы, тая свои стремленья и печали,Бровями речь вели, а слух наш был в очах.

Послал нам Бог с утра попойку и веселье,И праздник удалось нам справить и постом.О кравчий, дай вина, чтоб разум наш похмельеЗатмило – и на век ни капли уж потом!

То от возлюбленных ношу я в сердце рану,То дружба тьму дает тревог мне и досад.Откуда ж наконец веселье я достану?Какой я радости еще могу быть рад?

Я пользы ожидал от временной разлуки:Я думал: милая раскается моя.Довольно я терпел, довольно принял мукиНе смог. Тебе ль солгу я, правду утая?

Не в красоте рабынь, не в хмеле буйном слава,А в личной доблести на поле боевом.Пусть тот, кому ничто кровавая расправа,Один сидит, когда народ стоит кругом!

Лет несколько ходил ребенком я в ученье,Потом друзьями был украшен мой удел.Узнай же повести моей и заключенье:Я облаком пришел и ветром улетел.

О Ты, из брения мое создавший тело!О Ты, свет разума кто в душу влил мою!Да будет пред Тобой мое местечко цело!Так, Твой же баловень, к Тебе я вопию.

Жизнь без тебя есть грех, подруга дорогая;И как же без тебя я век свой проживу?Жизнь без тебя – скажу, речь клятвой подтверждая —Есть жизнь по имени, но смерть по существу.

О Ты, чей лик есть храм души и укрепленье!О жизни пламенник! сгорел я от тоски.Дозволь влюбленному свое мне лицезренье,Чтоб жизни рубище я сам разнес в клочки!

Я сердцу говорил: „Любви не нужно новой:Не причиняй опять мне горя и забот!”Ответ его был строг: „Вот малый бестолковый!Подружка – хоть куда. Ломаться не расчет”.

Так много я глупил и пакостил на свете,Что не провел никто в ладах со мной ни дня.Я жалуюсь, а сам пред всеми я в ответе,Обидчиками всех зову, а те меня.

Однажды мы с тобой на дальней луговинеВосторгам предались, в любви забыв весь свет.То было уж давно, но грежу я понынеО том, чтоб помнила ты дня того завет.

В животных души есть, но нет души единой;Не хлеб, все хлебы есть, кому нужна еда[1].Всему, что может здесь быть радости причиной,Замену ты найдешь, но милой – никогда.

Таится Он в саду и скрыт в деревьях сада,Бесчислен в образах, Един в Себе Самом,Всемирный океан, живая вод громада,А жизнь отдельных душ есть волн ее подъем,

Ушла ты, но нейдут, о избранная мною,Из сердца страсть к тебе, твой образ из очей.Что если впереди я вдруг тебя открою,О светоч на стезе извилистой моей?

О друг, презренье к нам мы тем тебе внушаем,Что не пил ты вина из тяжкой той стопы.Мне от веселия стал мир казаться раем,Печаль – мой раб и шут, хоть царь она толпы.

Ум – то, чтоб выбирать в ладу с Твоим заветом,Религия – чтоб жить по воле лишь Твоей,Наука – не считать Тебя своим предметом,А благочестие – не рвать Твоих цепей.

Я говорил: „Беги друзей с душой тоскливой!С весельчаками лишь приятными водись!Когда зайдешь ты в сад, оставь бурьян с крапивойИ меж жасминами и розами садись!”

В последний час, когда с души спадает тело,Как платье старое, сорвет она егоИ, сродной с ним земле вернув его всецело,Наденет новое из света своего.

Меняй хоть каждый миг жилище и соседа!Будь как текущая без устали вода!Вчера прошло, – и с ним – вчерашняя беседа;Сегодня новой уж беседы череда.

С непосвященными о тайнах не беседуй,Корыстным не тверди о чистом душ огне,С чужими, на словах, чужим речам лишь следуй,С верблюдом-степняком суди о бурьяне.

Душа моя с твоей всегда была едина;Одни в них явные и тайные черты.В словах „мое”, „твое” ошибок лишь причина.Исчезло меж тобой и мною „я” и „ты”.

Все двери заперты; Твоя лишь дверь открыта,Чтоб чужеземца путь к Тебе лишь мог привесть,О Ты, чьи свет и мощь и милость и защитаЗатмила звезд, луны и солнца блеск и честь!

Зачем томишь ты ум в кругу исканий строгомИ плачешь о тщете излюбленной мечты?Ведь ты от головы до ног проникнут Богом.Неведомый себе, чего же ищешь ты?

В любви забудь свой ум, хоть мудростью ты славен,Дорожным прахом стань, хоть в небе будь твой дом,Будь старцам, юношам, и злым и добрым равен,Будь ферзью, пешкою, потом уж – королем.

Пошли ей, Господи, безжалостного друга,Мучителя сердец по прихоти своей!Чтоб показать ей зло любовного недуга,Пошли любовь, пошли любовь ей посильней!

– Что делать? – я сказал. А он мне: Речь пустая!„Что делать?”, – я убью все разом без затей:В бесплодной суете „Что делать? ” повторяя,Туда же ты придешь, где был в начале дней.

Сегодня вечером с сочувственным мне другомСошлись мы, для бесед лугов избрав простор.Вот свечи, разговор, певец к моим услугам.О, лишь бы Ты был здесь! а прочее все – вздор.

Когда безумием и страстью ослепленныйПридешь ты в общество, где счастие царит,Не будешь пущен ты туда, как зачумленный,Хотя ты в этот день умен и даровит.

Хафиз (1325–1389)