Аркадий Макаров - Простор последнего полёта. Книга стихо-творений Страница 6

Отец и сын

Дымит картошка отварная.Сверкает лук сольцой.В родной избе, забот не зная,Пирует сын с отцом.

Огонь вприсядку в печке пляшет,Видать, он тоже рад.Отец молчит. Не ест, а пашет,Как леший бородат.

Его не словишь на мякине.Он держит речь в узде.За встречу чарку опрокинетИ – снова в борозде.

А сын сияет. Бровь подковой.Лицом – интеллигент.Всё тычет вилкой бестолковоВ лиловый винегрет.

Он тянет шею, как в аркане,В галстуке с каймой,Пристав к отцу: «Ну, спой, папаня!Папаня, песню спой!»

Запел отец, рванув гармошку —И где конец и край?!В пустом стакане звякнет ложка,Как в городе трамвай.

И, правда песни, как отрава,Посередине дня…«Ох, канава, ты канава.Ты канавушка моя!»

Он пел отец. Уже смеркалось.Лез месяц из щелей.Звезда вечерняя держаласьУ сына на щеке.

У колодца

Чтобы пить и не напиться —Только дух перевести,Попросил отец водицыИз колодца принести.

А колодец тот под дубом,Пол двухскатным шеломком,Как изба с осевшим срубом,Без дверей и без окон.

За рекою птичья стаяРепетирует отлёт…Тает, тает – не растаетНа щеке колючий лёд.

Расплясались видно нервы,Иль шаги мои не в лад,Что же так на всю деревнюДва пустых ведра гремят?!

Цепь холодную сжимаю.Сердце ухает в груди.– Поднимись, вода живая,Из неведомых глубин!

Вижу я во тьме колодцаСвет забрезжил, как в окне…То ли плачет, то ль смеётсяТам лицо моё на дне.

Старик

печь не уведут…

Увели из дома печь.Негде старому прилечь.

Негде сесть и негде встать —Крыта кружевом кровать.

На столешницу стеклаВаза чешского стекла.

Вон сервиз на сто персонУлыбается, как сон.

Где хрусталь в алмазных жалах,Там невесткина держава.

Громыхает неспростаВседержательница та.

Как с ровестником-годком,Старый, – с Богом – шепотком:

«Ты забыл меня, как есть,Вот он, Господи, я здесь!»

Нет иконы, – Бог не слышит.Бес невестке грудь колышет.

Старика она корит.И печалится старик.

Клонит голову с плечаДогоревшая свеча…

Памяти матери

В отчий дом возвратился нежданный.Сокол ясный на крыльях летел…Почему же, как гость нежеланный,Он стоял и молчал, и смотрел?

Перевидано всякое в жизни,Но земля, как известно, кругла…Вот она, дорогая отчизна! —Два окна и четыре угла.

Печь к стене одинокая жалась.Серый пепел. Огонь не горит.Может, где-нибудь мать задержалась?Надо двери в сенях отворить.

Он потрогал железо щеколды.Отодвинул холодный засов…Пролетели счастливые годы —Вспять не движется стрелка часов.

Только бросился ветер под ногиУ плетёной кривой городьбы.Только вьюга на белой дорогеИ его засыпает следы.

Песня о старом доме

Опустело крыльцо под весёлою белою вишней,Заколочены рамы. Пустынно кругом.И оторванной жестью бьёт о воздух беспомощно крыша,Как весенний подранок перебитым крылом.

Горла труб водосточных пересохли от горя и жажды.Птицы в небе высоком летят и летят.К молодому хозяину возвратятся былые надежды,И заставят однажды помолчать у крыльца.

Молодого хозяина будет мучить далёкая память,Зов родимой земли и весенних певучих полей…Печь гудела в ночи, и металось по горнице пламя,Словно сняты уздечки с горячих и рыжих коней.

Прошлогодняя осень ни в чём не хотела скупиться:Вязли в лужах дожди, и дорога была тяжела…Но сегодня весна! И хозяину только за тридцать.Под весёлою вишней стоит молодая жена.

На лесах новостроек хозяину мнилась дорога.У дороги – деревня и дом на краю…И его ли вина, что ходил он со временем в ногу.Пел в бараках те песни, что нынче уже не поют.

Не печалься изба,Дай приют воробью и вороне…

Конец ознакомительного фрагмента.