Александр Алейник - Абрис Страница 6

23

С младенчества я был привязанК двоюродному брату моему.По чести был ему обязан.Он далеко… И почемуСудьба связала нас, разъединила,Обоих впрок потеребила,И нет его. А я живу.Эй! Алик! Отзовись! Ау!Двоюродный! Я обнаружил,Когда пришёл я в третий класс,Мой братик, добрый Алик Кац,Другое Я, мой крепкий друже,Учёба в школе сорок девять.Я слышу вас. Скажите, где вы?

24

А грех на мне. Я выбил зубЕму ударом. В третьем классе.Я никакой не душегуб —Король манежа при Пегасе.Всё брат родной. Зовёт вдвоёмС приятелем в какой-то дом,Даёт по паре нам перчаток.Мы глупые, как медвежата,Стоим и начинаем бой.Удар… И зуб летит молочный.Так, нам головки замороча,Он наслаждается собой!А Алик? Он меня простил,Он все печали погасил.

25

В апреле прихожу я в школу.Звонок. Все высыпали. МыЗа ними. Радио и соло.А наши бедные умыПоражены известьем громким:– Гагарин полетел! – подскоковПоток! Мы дожили! Ура!И прочее et cetera.Пошло другое увлеченье —Вернулся космос снова к нам.Мы сговорились, и врагамМы объявили nota bene!Отправились мы через мостПод кучу шуток и острот.

26

Гагарин Юрий Алексеич,Любимый дедушкин герой,И летчик, друг его, Серегин,Давно лежат в земле сырой.Быть может, дедушка их встретилИ рассказал, как их жалел,Когда они разбились оземь,Ведь он за ними улетел.Теперь все трое там, все трое,Где Рим, и Греция, и Троя,И если скучно им втроем,Пусть не скучают. Мы придём.

27

Неправда это. На трамваеМы ехали через Оку,В снегу дома, холмы вставали,И небо было начеку.Вдруг снег пошёл. Мы поднимались.Вот планетарий. Мы из дали(Поскольку было далеко)Глядели в реки, в молокоРеки Оки и – справа – Волги.В снегу и старый окский мост,Деливший реку, и на ост.Канавино, и долгоногийТрамвайный путь на берегу —Как нож прошёл по пирогу.

28

Я видел планетарий раньше,Он маленький; и белый снег.От остановки он подальше,Повыше. Не попал бы ввекВ него, когда б не это утро.Кричали все. А мы? Мы мудроПришли сюда. Мы входим внутрь.– Эй, мальчики… Чего? Да ну!Мы стали приходить два разаВ неделю в новую мечту.Тачали стёклышки. ВплетуВ роман рассказ о пользе глазуГлядеть сквозь малое стеклоНа то, что в космосе прошло.

29

Мы, маленькие, там тачалиСреди кружка больших людей,А вечерами обреталиУ телескопа сонм идей.Мы грезили полётом в космос,Глядели ввысь, искали домаДля наших тел, голов, сердец.Мы думали, что есть гребец,Который смотрит тоже в небоИ, может быть, увидит нас.– Эй! Дорогой! Небесный ас!Лети сюда! Я в жизни не былНи в космосе, ни в голубой тениУ вас; мой голос сохрани.

30

Я трачу жизнь не для того,Кто труд мой правильно оценит,Чтоб мне в потомстве боевомНе обернутся вашей тенью.Ну, я умру, пробьёт мой час.Утешит моя гибель вас?Да вряд ли, жизнь – она звезда,От смерти – прыг! И никудаНе вырваться, хоть как не бейся.Беда торчит в себе самой.Так что вам до родства со мной?Рассудок ваш, шагни и взвейся,А смерть и от неё покой.Что будет с жизнью и со мной?

31

Осталось верить только в чудо.О, горький, неминучий бой!А смерть? Да ну её, паскуду.Не веришь? Ну и чёрт с тобой.О смерти надо все заботы,Оставить, ровно позолотуДремота… А потом и сон.Смерть – мир другой. Что значит он?Обрыв… Конец и прекращеньеЗабот, печалей и скорбей,И станет хорошо… слабей…На вечном ты с тех пор рентгене.Что там увидят, то в тебе,Ты не причастен к ворожбе.

32

Тачали мы, и надоело.Три месяца прошло. Июль.Я с мамой в лагерь. Вот, пробелыВ воспоминаньях. КараульТы памяти своей основы,Что было раньше, станет новым,За прошлое сейчас возьмись,Ты только правду отщемиОт вороха воспоминаний,Что было нам не изменить.Так проходили наши дни,Как время, далеко, в тумане.Ты ищешь, где проходит путь —Секунд потраченных пальбу.

33

Дружок мой, толстый Миша Слугин,Большой и добрый человек.Я преданней и лучше друга,Наверно, не сыщу вовек,Но Игорь тоже ходит в первых,Он, правда, на поджатых нервах,А Миша – добрая душа,Он белобрысый, есть в нём шарм,И всё. Достаточно для дружбы,И преданность твоим страстям,Наверное, забавна вам,Мне нет, и, Мишенька, голуба,Я сохраню твой добрый вид,Пройдя сквозь жизни лабиринт.

34

Глухая ночь. С наганом ГаляИдёт к махровым кулакам.Её на бой в стране позвали,Несдобровать её врагам.Так приблизительно я думалО бабушки лице угрюмом,Была учителкой она,И Чурдалёв – те времена —Был в нашем классе внуком «дамы»Галины (столько лет прошло)Сергеевны (раз-два… в седло!),И гнавшей лошадь с криком «Мама!»Галин Сергеевны мы всеБоялись гнева и досье.

35

Обед в роскошном ресторане,На первое – шикарный борщ.Вокзал наискосок от зданья.Оркестра нет. Какая мощьУ Игоря. Директор дед!Сияют окна и паркет.Он нас сюда поесть позвал.Едим, как будто ритуалМы исполняем. Вот второе.Бифштекс с картошкою! Беда!Я есть, что ли, пришёл сюда?Официант – лицо смурное.Наверное, он денег ждёт,А дед ни капли не даёт.

36

Я ночью вспомнил дядю Капу:На лодке плыли в те места,Где рыбу можно с лодки лапать.Он ботало и тра-та-та…Услышав звуки рыбы, разомТеряли цели, толк и разум.Фонарь всё это освещал,А он без роздыху таскалОгромных карпов. Всё! Хана!Мы плыли в лодке, полной рыбы.Он опасался штрафа, ибоВсё может быть… Скорей, волна,Качай, неси нас от прудов,Подальше от людских шагов.

37

Я, помнится, в ночное ездилНа лошадёнке. Я гляделВокруг, и Божье милосердьеЯ чувствовал среди людей.Я маленький, почти что птенчик,Меня закутали по плечи,Идёт мужик и еду я.И вдруг я вижу как змеяПри свете неба рот открыла,Он – жах! – и дохлая змея.И хохот громкий меж бабья:История их рассмешила.Сидели ночью вкруг костраПод небом, полным серебра.

Четвёртая глава

1

Я вспоминаю – вот названьеРомана. Но куда же я?Нет, Абрис – буковок собранье,Что даст основу бытия.А – это Александр Алейник.С – Саша – да-а-алеко от тлена.Довольно, и сейчас апрель —Яснеет ум и жизнь и цель.Глава закончена. ПобедыВы можете увидеть в ней,А пораженья – где слабей,Где поживей, вам лучше ведатьЧем прочитать, затем забыть,Чтоб время сбагрить и убить.

2

Галин Сергеевна в очках,Взгляд строгий, волосы седые,Такую лучше бы в войсках,В руках мозолистой России.Ан нету – в школе, за столом.Над партами, как грянул гром,Пошла гроза, и шум, и треск.И с неба молний свет и блеск.Галин Сергеевна, я помню:Из пионеров исключёнЗа мелочь: «Он виновен. Он!» —Звон в голове, ка-ме-но-лом-ня.Ну ладно, что там ворошить,Мы живы, вам бы так прожить.

3

В гостях у Игоря: я емКартошку жареную с мясом.Как вкусно! Божий рай! Эдем!– Ещё? – Ещё. – Божественно? – Потрясно! —Галин Сергеевна кладёт,А Саша аккуратно жрётВсё, что положит на тарелку.Над нами бабушка-сиделка.Нам было очень хорошо.Мы вышли: вечер, в небе звёзды.На улице листвой берёзыШумят-поют, и дождь прошел.Я шёл домой и помнил вечер,Он Игорем очеловечен.

4

Компания вся собраласьУ Миши Слугина в квартире.Мы «Битлз» слушаем. – Вот класс! —– Ох, хорошо! – Без облезира! —В окошко солнце бьёт вовсю.– Тебе побольше? – Нет, мусью. —Так разговор и продолжался,А «Битлз» впрямь разбушевался.Потом, на перемене в школе,Всё вспоминали мы о них,Мы не смотрели на чувих,О, господи, нужны нам что —Их бесконечные да-да?Уж лучше воля, господа.

5