Александр Кердан - Избранное Страница 7

«А березки как побелены стоят…»

А березки как побелены стоятВдоль дороги, по которой мчится поезд.Почернели все они по пояс.«Штукатурка облетела…» – говорят.

Я смотрю в окно, свои делаВороша, как будто бомж окурки…Жизнь моя – березово-светла,И черна, где нету штукатурки.

Я и ею волен дорожитьИль не дорожить, назло привычке…Надо жить! Пока что – надо жить,Хоть к окурку не хватает спички.

Надо жить… Искать с судьбою лад,Ни о чем ином не беспокоясь…А березки как побелены стоятВдоль дороги, по которой мчится поезд.

«Здравствуй, красивая женщина…»

Здравствуй, красивая женщина!Здравствуй, как будто прощай…Все, что тобою обещано,Ты позабыть обещай.

Встречи под стать расставаниямСам позабыть я хочу.Видно, не все испытанияНашей любви по плечу.

Пропастью кажется трещина,Ядом представился чай…Все, что мной было обещано,Ты позабыть обещай.

Чтобы в грядущем нечаянном,Нашем ином бытииНе обернулись отчаяньемКлятвы твои и мои…

Чтобы порой предрассветною,Там, друг от друга вдали,Нам вспоминалось заветное,То, что сберечь не смогли.

«Я с детства яд по капле пью…»

Я с детства яд по капле пью,Чтоб эту чашу выпить сразу.Приняв смиренно горечь фразы:– Прости, тебя я не люблю…

Знать, надо многое узнать,Чтоб ядом сердце укрепилось.Чтоб и такой ответ, как милость,Без озлобления принять.

Чтоб этой отповеди мигНе смог твой образ затуманить,Я помню: яд, он не обманет,Когда ты пить его привык…

«Пониманьем дорожу…»

Пониманьем дорожу.Понимая, не сужу.Понимая, обнимаю.Понимая, узы рву…Все теряю – понимаю.Потеряв, не проживу.

Понимаю, что – не понят.Понимаю – не поймешь.Без меня ты не утонешь —Доплывешь и проживешь.

Я иного не желаю.Не жалею ни о чем.Понимаю – дело к маю…Только май здесь ни при чем.

«Я гвоздь забью…»

Я гвоздь забью.На гвоздь повешу ключОт дома, что придумал для тебя.А крыша дома создана из туч,А стены ну, конечно, из дождя.А дождь… Да это – следминувших слез.А тучи – это знак грядущих зорь…И гвоздь, и ключ, и длинный коридор —Немного в шутку и – почти всерьез.

И только ты,что соткана из вер, —Воздушней туч, реальнее гвоздя…И мне – не в шутку —ждать да ждать тебяВсю жизнь, как после дождичкав четверг.

«Ах, эта Анечка Хорева…»

Ах, эта Анечка Хорева!Ах, до чего хороша…С разумом сердце повздорило,И встрепенулась душа.Ах, эта юная грация,Нежных надежд кутерьма.В пору цветенья акацииПросто сводить нас с ума…Хрупким своим равновесиемСилюсь еще дорожить.Голой душою по лезвию —Страшно и сладко скользить!..Помню, так в детстве – на саночках —С самой горы, с крутизны…Ах, моя милая Анечка,Саночки – не для весны.

«Ты лелеешь прошлое, как чадо…»

Ты лелеешь прошлое, как чадо,Над которым плакала и пела…Слишком многому случиться надо,Чтобы все в душе переболело.

Я и сам отогреваюсь в прошлом,И от песен тех не отвернулся:Слишком много думал о хорошемИ всегда к хорошему тянулся.

И не важно: стало ли судьбоюИль осталось вечною печальюТо, что почему-то – не с тобою,То, что отчего-то – не в начале.

А ценней иное. И – отрада:Это все со мной когда-то было…Так, бывает, вырастает чадо:Выросло – родителей забыло.

На Cтрастном бульваре

На Страстном бульваре,На Страстном бульвареДождик мы с тобойВ ладошки собирали.

Или нам все этоПоказалось только —Собирали в горстиМы светила дольки.

А в итоге вышло:Ни дождя, ни света…Все – совсем как в книжке —Выдумки поэта.

Только – лик на фото,А слова забыты.Не было расчета,А за ним и быта…

Не было печали,Горечи не зналиТам, где мы в ладошкиСчастье собирали…

На Страстном, где целуются парочки,Очень трудно мне с чувствами справиться.И с тобою «за ручку» бродить…Ведь имеются в сквере скамеечки,Где исписаны клятвами реечки…Нам бы клятвы свои сочинить!

А не хочешь, займемся… молчанием.В нем у клятв есть иное звучание —То, что лишь поцелуям сродни.И изучим все правые родинки,Словно карту потерянной родины,Обретенной вдруг мной в эти дни…

Но мы бродим – серьезные, чинные.И ведем разговоры причинные,На скамеечки робко косясь,Где, как вызов любым философиям,Очень просто решают вопросы всеИ целуются, нас не спросясь.

От Страстного бульвара останется страсть.От твоих поцелуев останется вкус.И уже не всесильная, времени властьНадо мной покуражится пусть…

От Москвы суматошной останется май.А для жизни, наверно, останется труд…Как заклятье твержу: ты меня вспоминайПромелькнувшим по маю, оставшимся тут…

На Страстном очень просто найтись и – пропасть,Разрывая кольцо платонических уз…Только та власть всесильна, которая – страсть.Только тот поцелуй, чей запомнился вкус.

«Ночь глуха. Тоска черным-черна…»

Ночь глуха. Тоска черным-черна,Словно небеса до ранней зорьки.– Жизнь, скажи, зачем ты мне нужна?– Не нужна нисколько…– Ну ответь же – ведь такой пустяк —Сколько быть живому?Ночь глухаИ милостива, какЖенщина, ушедшая к другому.

«Буду вспоминать тебя, как сказку…»

Буду вспоминать тебя, как сказкуСо счастливой светлою развязкой,Где дурак не прыгал в молокоИ царю до свадьбы далеко,Где удачный найден был прием:Каждый остается при своем.

И никем не поймана жар-птица,И живет в столице царь-девица,И туда-сюда, наверняка,Можно вновь отправить дурака…Ведь иной конец у сказки этойНе проходит по менталитету,

Где девица, истрепав все нервы,Обернулась бы обычной стервой.Где дурак, став мужем и отцом,Сразу бы ударил в грязь лицом,Где одно спасенье для лица,Что у сказки вовсе нет конца.

«Твое лицо становится родным…»