Евгений Лукин - Бал был бел Страница 7

«Я к тебе уже не приду…»

Я к тебе уже не приду.Никогда тебе не спою.Оставайся в своём раю —я останусь в своём аду.

Иногда лишь приснится сон:позолота старинных книг,за окошком — прибоя стони раскинувший крылья бриг.

Я бы мог за тобой пойтив чёрный ад под вороний грай.Только в рай не могу, прости,потому что не верю в рай.

Наша жизнь — как прокля́тый кругиз предательств и суеты.Иногда лишь приснится вдругвсё, о чём говорила ты.

Выбирай тут, не выбирай —не раздвинутся створки врат.Да и рай твой — лишь с виду рай,а присмотришься — тот же ад.

Я к тебе уже не приду.Не бывать нам с тобой вдвоём.Я останусь в своём аду.Оставайся и ты в своём.

Иногда лишь приснится сон…

«Как ты там, за рубежом…»

Далии Трускиновской

Как ты там, за рубежом,у стеклянных побережий,где февральский ветер свежийтак и лезет на рожон…

Та ли прежняя зимав городках, где даже тюрьмыдо того миниатюрны,что уж лучше Колыма…

Ты в моём проходишь снемостовой черногранитнойза новёхонькой границейв новорожденной стране.

Взять нагрянуть невпопадв город вычурный и тесныйпод готически отвесныйприбалтийский снегопад.

Ты откинешь капюшон,на меня с улыбкой глядя.Растолкуй мне, бога ради:кто из нас за рубежом?

«Так неистово светла…»

Далии Трускиновской

Так неистово светлагрань весеннего стекла,что хотел бы жизнь растратить —да растрачена дотла!

Четвертованная грусть.Четвертованная Русь.Я к тебе через границуи ползком не проберусь.

Кружевные берегада непрочные снега —всё как есть перечеркнулаполосатая слега[15].

Вот и водка налита,да какая-то не та:вроде пробую напиться —не выходит ни черта.

Колобродит у окнаодичалая весна.Впору гибнуть за Отчизну,хоть и бывшая она…

«Счастье, выглянув едва…»

Счастье, выглянув едва,обернулось пьяным бредом.То ли предали слова,то ли я кого-то предал.

Цве́та крови и чернилгрязь и ржавчина в горниле.То ль кого похоронил,то ль меня похоронили.

Безнадёжное «зеро».Где же адская бумага,петушиное перо,опереточная шпага?

Год любви любой ценой —вот и всё, о чём просил бы.Как ты выдуман, Хромой,беспощадно и красиво!

Найдёныш

«Точно не твою судьбу, но чью-то…»

Точно не твою судьбу, но чью-тоодарил Господь, попутал бес.Краткое, свершившееся чудо.Больше не предвидится чудес.Говори что надо и не надо,только о случившемся молчи.В чёрном кофе кубик рафинада —белый домик раствори в ночи.

«Пересыпан городок…»

Пересыпан городокснегом, будто нафталином.Утро зимнее, пошли намлучезарный колобок.После вьюжных веретёнпусть мигнёт румяным веком,по заоблачным сусекамдобрым Боженькой метён.

Иней

Идите к чёрту, господа,прямыми стройными рядами —и возраст вашими годамине измеряйте никогда!Нам, слава богу, не до вас,когда мы, рук не разнимая,глазеем на январский вяз,а он цветёт, как вишня в мае.

«И постигаешь в размышленьи праздном…»

И постигаешь в размышленьи праздном,что чувство, полыхнувшее из тьмы,сравнимо лишь со старческим маразмом,когда и впрямь становимся детьми.Прилично ли, скажите, в наши годыпо скверу, взявшись за руки, брести,где скалят зубы взрослые уроды,которым часто нет и двадцати?

«Нет, никогда уж нам не стать…»

Нет, никогда уж нам не статьни патриархом, ни матроной:пропустишь миг определённый —и возраста не наверстать.Нужна особенная стать,авторитет, по крайней мере,учить на собственном примере,как можно этакими стать.

«Ещё жива отзывчивая плоть…»

Ещё жива отзывчивая плоть.Ещё чудит, петляет колея.Поистине всемилостив Господь,когда щадит такую тварь, как я.Самовлюблённый жадный упырёк,что я творил! И что я говорил!А Он меня не только уберёг —Он мне с тобою встречу подарил.

Фарфоровая речь

«Моя пятидесятая весна…»

Моя пятидесятая веснаперебирает ивовые плети,как будто на пятидесятилетьенеладное задумала она:«Вот эта розга, — пробует, — длинна,та — коротка, а тоненькие этии вовсе не откликнутся в поэте…Когда бы в молодые времена!»

«Метафора — намёк…»

Метафора — намёкна то, что всё похоже:и ветреный денёк,и рваная рогожа,и рожей за пенёкзадевший друг Серёжавезде одно и то же,а нам и невдомёк.

«Человек интересен, когда ему нечего делать…»

Человек интересен, когда ему нечего делать,а иначе он скучен и прост, как деталь агрегата:вычитает из ста восемнадцати семьдесят девять,отправляется спать поздновато, встаёт рановато,исправляет косилку, поскольку грядёт косовица[16],сочиняет статью о полезных сортах маринада.И кончается жизнь. И не то чтобы там удавиться,а подумать-то некогда: «На фиг мне всё это надо?»

«Согласно индийским гультяям…»

Согласно индийским гультяям[17],любое деяние — зло.А я уродился лентяем —и, стало быть, мне повезло.И, стало быть, спрошенный небом,скажу, незапятнанно бел:«Не брал. Не участвовал. Не был.Нескладные песенки пел».

Фон

Не давать им пряников!Отхлестать орешником!Из-за этих праведниковя считаюсь грешником!

Повстречаешь — тресни-кав лоб зелейной скляницей!Из-за этих трезвенниковя считаюсь пьяницей!

Стих утоплен в вермутах.Стро́ки — нищета и сушь.Из-за этих лермонтовыхя и не считаюсь уж!

«Звуки пошли не те…»

Звуки пошли не те —глу́хи, невнятны, ту́пы.Яблоки в темнотепадают — словно трупы.Вот и сижу в саду,внемля недобрым звукам.Скоро ведь упадус тем же коротким стуком.

Взбаламученный сонет

Н. Л.

Проспект — и ни единого мента,хотя обычно по менту на рыло.Остолбенел. Накрыла немота.Потом надежда робкая накрыла.Неужто впрямь? Неужто белокрыловзбурлило небо, и легла, крута,архангела разящая пята?Слабо́ легавым против Гавриила.Его пята — надгробная плита.А ты мне что намедни говорила?Мол, не молись, не выйдет ни черта…Ты погляди, какая лепота!И улица лежит, не пронятани трелию, ни топотом мента.

Складуха