Илья Чавчавадзе - Стихотворения и поэмы Страница 8

Осмелившегося возразить барину старика насмерть засекли розгами. Потрясенный гибелью отца, Закро убил ненавистного князя и убежал в лес, чтобы присоединиться к прославленному «разбойнику» Како — врагу дворянства, защитнику угнетенных и обездоленных.

Мужественный поступок Закро является в поэме выражением боевого духа крестьянства, восставшего в защиту своих попранных человеческих прав и достоинства, своих жизненных интересов. Поэт, восхищаясь подвигом благородного мстителя, устами Како восхваляет Закро, поднявшего руку на свирепого тирана:

Твоему отцу — почет и слава!А тебе — хвала, свершивший месть,Муж достойный! Гордость и отрадаМатери, чье молоко пошлоВпрок тебе! Да будет ей наградаВ небесах!

В ответ на эту восторженную похвалу Закро произносит слова, выражающие мысль поэта о том, что справедливая месть, защита с оружием в руках своих прав и достоинства составляет долг всякого человека:

Нет, похвалы не стоитСын несчастный, мстящий за отца:Трус и храбрый местью успокоятОдинаково свои сердца.

Вся поэма звучит гимном мужеству и отваге сынов трудового народа, восставших против грубого насилия, против диких порядков крепостничества.

Ореолом славы окружен в поэме образ народного мстителя, бесстрашного мятежника Арсена, ставшего любимым героем грузинского народного эпоса. В этой поэме впервые в грузинской художественной литературе воплотился исторически конкретный образ Арсена Одзелашвили. В диалоге Закро и Како выражена любовь народа к этому легендарному герою, поборнику свободы и правды, непримиримому врагу тиранов и грабителей:

Наш Арсен, защитник наш, в преданьеПревратясь, дошел до наших дней;Скорбь моя, отрада, упованье —Наш Арсен, душа души моей!Образом его благословеннымВ отрочестве был я вдохновлен,В сновиденьях я бывал Арсеном,Да послужит нам примером он!

Како и Закро стали как бы побратимами Арсена и так же, как он, любимы народом.

Нелегко жилось в лесу этим заступникам угнетенных, лишенным крова, гонимым и преследуемым, постоянно находившимся под угрозой смерти. В беседе со своим вновь обретенным другом «разбойник» Како характеризует свой образ жизни:

Чутким сном забудешься, как заяц,И во сне тебя терзает страх,Голодаешь, в зарослях скитаясь,День и ночь — оружие в руках.

Однако и такая жизнь была блаженством для измученных помещичьей кабалой отважных крестьян, ибо только в лесу могли они вздохнуть свободно:

Всё же легче бремя жизни труднойТам, где мы хозяева себе.

Даже добытая путем таких жертв свобода составляла мечту для стонущего под господским гнетом крестьянина. Аробщик с завистью смотрит на Закро, идущего в лес присоединиться к «разбойнику» Како:

Зависти незваной не противясь,Прошептал аробщик: «Вот счастливец!»И вола ударил он в сердцах,И, тряхнув с досады головою,Двинулся дорогою глухоюС той же скорбной песней на устах.

В образах Како и Закро Илья Чавчавадзе воплотил идеи вооруженного сопротивления крепостного крестьянства насилию и издевательству со стороны помещиков. Во всей литературе критического реализма не много найдется положительных образов, с такой силой звавших народ на справедливую месть, дававших трудовому народу такие примеры для подражания.

Вместе с тем следует отметить, что Илья Чавчавадзе хорошо понимал, что индивидуальная месть отдельных храбрецов, неукротимый мятеж этих отважных поборников правды не могут привести к осуществлению большой цели — обновлению и переустройству жизни.

Герой поэмы Закро ясно сознает, что его пуля не залечит «раны сердца»:

Но, тоскующему, исцеленьяНе дала мне княжеская кровь.

Этими словами завершает Закро повествование о своем столкновении с князем, закончившемся убийством последнего. В поэме отображен тот период исторической жизни грузинского народа, когда предельно измученное трудовое крестьянство, еще не поднявшееся до уровня организованной, сознательной революционной борьбы, выражало свой протест и гнев лишь в формах стихийного сопротивления и индивидуальной мести.

В таких условиях Како и Закро являлись лучшими выразителями непокорности и свободолюбия народа. И поэт, создавая эти образы, выступал вдохновенным глашатаем непримиримости народа к феодально-патриархальному правопорядку.

И в поэтических творениях, трактующих философские проблемы общечеловеческого значения, Илья Чавчавадзе не отрывался от реальной почвы живой действительности и исходил из требований жизни и народных интересов. Такова его поэма «Отшельник», идейно-эстетическое значение и проблематика которой не ограничиваются рамками грузинской жизни и национальной культуры.

В этом замечательном эпическом творении Илья Чавчавадзе дал сугубо своеобразное художественное решение проблемы отшельничества, аскетизма, бегства человека от жизни, от общества.

Многие писатели в мировой литературе обращались к теме отшельничества (в различных его формах), ухода, бегства человека от реального бытия, создавали образы людей, разочаровавшихся в жизни, находившихся в глубоком конфликте с обществом.

Илья Чавчавадзе подошел к этой проблеме с позиции поэта-реалиста, сторонника действия и борьбы. Ведь еще в «Элегии» и «Записках проезжего» он выразил свою непримиримость к неподвижности, равнодушному бездействию. В философской поэме «Отшельник» поэт дал художественное обоснование обреченности попыток человека замкнуться в своем собственном мирке, оторванном от общества, от жизненных запросов и интересов.

Герой поэмы — отшельник, человек религиозных убеждений, расценивающий земную жизнь как «пристанище грехов», как «царство зла». Он решил бежать от человеческого общества, оставить «этот мир» во имя «мира того», покинуть земную жизнь,

Где день и ночь вослед за человекомВлачится грех, коварный, словно вор,Где истина, не принятая веком,Обречена на гибель и позор;Где всё превратно, временно и тленно,Где нож на брата поднимает брат,Где клевета, коварство и изменаВзамен любви вражду боготворят…

Такими сгущенными красками рисует Илья Чавчавадзе то социальное бытие, от которого бежал его герой — отшельник. Развивая сюжет, основанный на легенде, он выносит, по существу, суровый приговор социальной обстановке, в которой царят зло, корысть и насилие, взаимная вражда и несправедливость.

Вместе с тем он показывает, что отшельничество героя поэмы не результат какого-либо случайного обстоятельства, оно порождено определенным мировоззрением.

Большой художник должен был показать и все величие той силы, одно прикосновение к которой развеяло в прах столь продуманное и органически сложившееся убеждение монаха-отшельника.

Яркими, глубоко впечатляющими красками нарисовал поэт картину пещеры, в которой нашел себе убежище отшельник. Илья Чавчавадзе и здесь проявил большое мастерство поэтической живописи:

Там, где орлы, кочуя над Казбеком,Не достигают царственных высот,Где цепи гор блистают вечным снегомИ ледники не тают круглый год,Где шум людской и суета земнаяНе нарушают мертвенный покой,Где только бури стонут, пролетая,Да рев громов проносится порой, —Давным-давно в скале уединеннойОтцы-монахи вырубили скит.

В таком царстве неприступной и не тронутой человеком природы поселился отшельник, чтобы подавить в себе все мирское, земное, жить только духовной жизнью, молитвами и божественными песнопениями.

Чуждаясь треволнения мирского,Его душа воскресла средь могил,И все желанья сердца молодогоОн глубоко в себе похоронил.

Но однажды, поздней ночью, в пещере отшельника неожиданно появилась заблудившаяся в горах пастушка. Она хотела укрыться от бури и темноты и дождаться наступления дня.

Когда б любовь явиться пожелалаВ наш бедный мир, наверно, и онаО красоте иной бы не мечтала,В девических чертах воплощена!..…Кто б устоял пред этими очами,Пред этим ликом, сладостным, как сон,Пред этими волшебными устами,Где поцелуй любви напечатлен?

Так поэт описывает красоту пришедшей к пещере отшельника пастушки, а в другом месте поэмы обаяние уснувшей у огня девушки изображено еще более живо и образно: