Демьян Бедный - Том 1. Стихотворения 1908-1917 Страница 8

1911

Сонет*

В родных полях вечерний тихий звон, –Я так любил ему внимать когда-тоВ час, как лучи весеннего закатаПозолотят далекий небосклон.Милей теперь мне гулкий рев, и стон,И мощный зов тревожного набата:Как трубный звук в опасный бой – солдата,Зовет меня на гордый подвиг он.Средь суеты, средь пошлости вседневнойЯ жду, когда, как приговор судьбы,Как вешний гром, торжественный и гневный,В возмездья час, в час роковой борьбы,Над родиной истерзанной и беднойРаскатится набата голос медный.

«Ночной порой, когда луна…»*

Ночной порой, когда лунаВзойдет над темными лесами,Внимай: родная сторонаПолна живыми голосами.

Но, зачарованный волнойНочных напевов и созвучий,Прильни к груди земли родной,Услышишь ты с тоскою жгучей:

Среди лесов, среди степей,Под небом хмурым и холодным,Не умолкает звон цепейВ ответ стенаниям народным.

«Тщетно рвется мысль…»*

Тщетно рвется мысль из рокового круга.В непроглядной тьме смешались все пути:Тайного врага не отличить от друга…И стоять нельзя, и некуда идти…Здесь – навис обрыв, а там – развалин груда;Здесь – зияет ров, а там – торчит стена.В стане вражьих сил – ликующий Иуда:Страшный торг свершен, и кровь оценена.Братья, песнь моя повита злой печалью,Братья, голос мой – души скорбящей стон, –В жуткой тишине над беспросветной далью,Ободряя вас, пусть пронесется он.Братья, не страшна ни злоба, ни измена,Если в вас огонь отваги не потух:Тот непобедим и не узнает плена,Чей в тяжелый час не дрогнул гордый дух.

«Молчи!»*

Порой мне кажется, что я схожу с ума,Что разорвется грудь от непосильной муки.Томлюсь в тоске, ломаю гневно руки,Скорблю, но скорбь моя – нема!   Сегодня, как вчера, – одни и те же вести:Насилий новых ряд, а всех – уже не счесть!Врагом, ликующим в порыве дикой мести,Все попрано – закон, свобода, совесть, честь!Ты хочешь закричать: «Довольно же, довольно!Остановитесь же, злодеи, палачи!»Но кто-то горло сжал тебе и давит больно:     «Молчи!»

«Не стало пламенных бойцов…»*

Не стало пламенных бойцов; над их гробамиНе скоро прошумит призывный клич борьбы.Постыдно-жалкими, трусливыми рабами     Остались прежние рабы.Нет, не для них прошла волна борьбы великой;Горели не для них священные огни!Толпой испуганной, бессмысленной, безликойВ ярмо привычное, покорны воле дикой,Послушные кнуту, впряглися вновь они.

Но, мнится, где-то есть высокие стремленья.Не все отравлено позором униженья!Ростки могучие здоровое зерноГотово дать и ждет – лишь только ждет – мгновенья.Былого с будущим скрепляя прочно звенья,        Куется новое звено.

Когда наступит срок…*

      Однажды в лавке антиквара      Средь прочего товара   Заброшенный, забытый инвалид –Шпажонка ржавая, убогая на вид,   Хвалилась пред другою шпагой   Своею честью и отвагой:   «В алмазах, в золоте, в чеканном серебре,   В ножнах из вылощенной кожиВисела гордо я на вышитом бедре      Не одного вельможи.      За чью я не боролась честь?      Каких не добивалась целей?      И не припомнить и не счесть      Моих триумфов и дуэлей.Случалось, справиться с врагом я не могла      Путем прямым… Ну что ж? Не скрою:         Борьбу решал порою         Удар из-за угла.      Изведав крови благородной,Нашла я после вкус в крови простонародной.Вот, подлинно, где был кровавый пир.      Как не сказать судьбе спасибо?В те времена едва где-либо      Поднимет ропот сельский мир,Готов был скорый суд для обнаглевшей черни.      Без лишних слов и без прикрас:         Справляла я тогда не раз   Кровавые обедни и вечерни.   – Вой, подлый род, стенай, реви!Не шутки шутим мы и не играем в прятки! –      Купалась я тогда в крови         От острия до рукоятки!      Нам сердце закаляет гнев:            Остервенев,Без всякой жалости я буйный сброд колола,            Колола…»            «Эк, замолола!Опомнись, матушка. Ей-ей, ты мелешь вздор! –            Ввязался тут со шпагой в спор               Топор. –   Нашла хвалиться чем старуха:   Рядилась в золото, в шелка,Походом шла на мужика…         Ох, баба, баба-говоруха!В одной тебе еще беда б невелика,Да шла-то ведь в поход ты, чай, не без полка.Вовек мужицкого тебе б не видеть брюха,         Когда б не эта рюха,Слуга твой верный – штык, сосед твой по стене.Вот с кем потолковать хотелося бы мне.Все – непутевый – он деревню, так бездолит:Ему – кто подвернись, хотя бы мать, отец,            Приказано – конец:            Знай, колет!А только, милая, все это до поры.   Дождемся мы венечной свалки.   Куются где-то топоры         Иной закалки.         Слышь? Топоры, не палки.Эх, в тапоры я саж, чай, здесь не улежу!   Смекай-ка, что я доложу, –   Тебе, дворянке, не в угоду:   Не только топора, что на колоду!Ему крестьянский люд обязан всем добром,И – коль на то пошло, – скажу: лишь топором   Себе добудет он и счастье и свободу!»

1911 г.

      Писал я басню не вчера:      Лет пять назад, коли не боле,Про «верный штык» теперь уж песенка стара.Штык шпаге изменил – и весь народ на воле.– Штык! Обошлось без топора.                  Ура! –И кто-то, радуясь такому обороту,      Спешит собрать за ротой роту      И, из полка шныряя в полк,Улестливо шипит: «Возьмите, братцы, в толк:      Ну можно ль темному народу      Дать сразу полную свободу?Нет, надо нам идти испытанным путем,Взяв буржуазные за образец порядки.Уж поддержите нас, ребятки,   А мы порядок наведем!»И пробуют навесть – не надо быть прилежней.Авось-де у штыков смекалка так мала,Что им и невдомек, что ждет их кабала   Куда почище прежней!Штыки не гонят прочь улестливых господ.И тех, кто подлинно болеет за народ,Нет-нет, да и возьмет раздумье и опаска,Что радостная быль пройдет, как сон, как сказка:   Вздохнули малость – и капут, –Не отбояриться никак от новых пут.   Пойдет все, дескать, прахом.Товарищи, скажу, что я подобным страхом      Не заражен.Я знаю, «господа» прут сдуру на рожон.      Скажу открыто:      Ведь топоры-то,Они там где-то ждут, они там где-то ждут:Сполна ль все мужикам дадут? Аль не дадут?Забыто, дескать, их житье аль не забыто?Всей музыки конец получится каков?   И если «господа», к примеру, мужиков   Землей и волею лишь по губам помажут,   Так топоры себя покажут!Вот что пророчу я, хоть я и не пророк.Пусть смысл пророчества до острой боли жуток,   Но – время не прошло.         Когда ж наступит срок,   Тогда уж будет не до шуток!

Друзья, чтоб не было неясных многоточий,Прибавлю, что, ведя всю речь про топоры,Я с умыслом молчал про молоток рабочий.   Кто ж козыряет… до игры?

1917 г. Март