Марк Гроссман - Синева осенних вечеров Страница 8

В ДЕНЬ ПОБЕДЫ

Надо бы однажды, не краснея,Отдохнуть за шесть десятков лет,Но планета вертится, и с неюМы несемся, оставляя след.Не болтун и не ленивый малый,Сам себе, случается, я лгу:Вот закончу дело и, пожалуй,Просто поваляюсь на лугу.Отдохну от книжек и бомбежек,С удочкой приду на бережок,Или наточу гвардейский ножик,Вырежу дубовый посошок.И пойду, покуда носят ноги,И кипенье есть душевных сил, —Дорогие отчие дорогиЯ не все еще исколесил.И любви желается немножко,И чтоб домик на Миассе — свой.…Но кружи́т, куражится бомбежкаТридцать пятый год над головой.

1980

3. Песня синего моря и суши

В СТУДЕНЫЙ СОН ВОРОНИЙ…

В студеный сон воронийЛуна вонзила рог.В ночи молотят кониСумятицу дорог.О чем молчит в кручине —О доме? Табачке? —В залатанной овчинеКазак на облучке.Порою вскрикнет: «Ну-ка!»,Во тьме бодря коней.Зализывает вьюгаКаракули саней.И вот — в глуши гранитной,Как взорванный снаряд.Гремят грома́ Магнитной,Огни ее горят.И слышатся в железе,Заметные едва.Неведомой поэзииНачальные слова.

Урал, 1931

НОЧЬ НА ОХОТЕ

То ли в угольном небе,То ли в темени водОкровавленный лебедь —Рдяный месяц плывет.Гордый был, крутохвостый.Грома грянул заряд —И шевелятся звезды,Как пушок лебедят.Из ружейного чада,Исступленно горя.Капли крови сочатсяНа земные моря.

1931

БЕЗ ДОРОГИ МЕТЕЛЬНОЙ НОЧЬЮ

Без дороги метельной ночьюКони тащат во тьму возок.Колокольчик свое бормочет,Степь снегами свистит в висок.Ах, уральские наши дали —Все поземка течет, течет.…В этой жизни не поджидалиНи богатство нас, ни почет.В этом быте без домочадцев,Где мы сами — судьба себе,Низкорослые кони мчатсяК заметеленной той судьбе.Наша юность, остри нам чувства,Пусть не знаем, какой конец —Может, густо, а может, пусто…Под дугою звенит без усталиБалаболкою бубенец…

1934

СЕЛЬСКИЙ ПЕЙЗАЖ

Колодец. И в бездонной ямеНе звякнет дужкою бадья.И над церковными крестамиПлывет луна, как попадья.Все спят — от сторожа сельторгаДо псов и петек всех дворов.И лишь гремит скороговоркаБегущих в поле тракторов.

1935

ЧТО ЖИЗНЬ, ЛИШЕННАЯ ГОРЕНЬЯ!

Что жизнь, лишенная горенья?Она печальна и пуста,Она — осеннее смиреньеПочти увядшего листа.Пусть не покой, а поиск вечныйПодарит время мне в удел,Чтоб в громе бури быстротечнойЯ тишины не захотел.Иной в жилище полном — нищий,В толпе — без дружеской руки.

Ищи любовь, как воду ищут,Как землю ищут моряки.

1936

СВОЕЙ ДОВОЛЕН Я СУДЬБОЮ

Своей доволен я судьбою.Не зависть — жалость у меняК тому, чья жизнь прошла в покое,Вдали от бури и огня.Какая все-таки удача —Пробиться первым через тьму,Шалаш поставить на Рыбачьем,В песках, у бешеной Аму, —И, кончив дело, в час полночный,Отведав огненной ухи,Вдруг примоститься в уголочкеИ посвящать свои стихиДымку над домиком родимым,Протяжной песенке печей,И тем очам неповторимым,В которых звезды всех ночей!

Северная Атлантика, 1952

МЫ НЕ ВОЗДУХОМ — БУРЕЙ ДЫШИМ

Мы не воздухом — бурей дышим,Не идем, а буравим тьму.Ни под войлоком, ни под крышейНет пощады здесь никому.Здесь закон для всех одинаков:Раз работа — огонь из глаз.Тянут нарту вперед собаки,По глазам понимая нас.

Берег Баренцова моря, 1952

ВСЁ ИЗ СИНЕГО ЛЬДА

Все из синего льда,Даже скалы — и те,Даже в небе звезда,В ледяной высоте.Даже воздух — и тот —Подсинен и суров,Как измолотый ледЖерновами ветров.Глядя вдаль из-под век,Отложив ледоруб,На скале человекЗапахнулся в тулуп.Он стоит, будто вмерзВ озлобление льдов,И на тысячу верстНи тепла, ни следов.И на вест, и на остСиний сумрак и сон.Под ледяшками звездЛишь упряжки — и он.Звон закованных рек,Стужа снежных полей.Но он здесь — Человек,И земле — потеплей.

Заполярье, 1953

ЛЬНЯНЫЕ СВОИ КОЛЕЧКИ

А. А. Фадееву

Льняные свои колечкиВ косички уже плетешь…Спрашивают разведчики:— Чего, командир, не пьешь?Сегодня праздник — по маленькойПоложено всем. Закон.А ты и не тронул шкалика,Не раскупорен он.— Да нет, ничего, ребята.Дочку припомнил я...................................Поют и поют солдаты:«Винтовка — жена моя…»

Заполярье, 1953

ПУСТЬ ИМ СНЯТСЯ ТАЙНЫ ОКЕАНА

Злое, почерневшее до срока,Билось море в скалы Кильдина.Снились юнге финики Марокко,Бурдюки афганского вина.Чайки торопливы и сварливы —Тяжела гнездовая пора.И дымились теплые приливы,Погребая в дымке сейнера.Но казалось мальчику: по Гангу,От любви неслыханной горя,Юную везет он индианкуВ голубые дали и моря.Пахли трюмы не треской и пикшей,Не сырою солью и смолой,А жарой и пальмою поникшей,Онемевшей рыбою-пилой.А в индийской сказке или книжкеВетер барку старую качал,И маячил желтому мальчишкеСтужею окованный причал.Снились бородатые крестьяне,Белые медведицы вблизи,И цвело полярное сияньеНад снегами северной Руси.Чаек плач, и чистиков, и крачек,Ледяное бешенство воды.…Ах, от этих вымыслов ребячьихНи войны на свете, ни беды.Пусть им снятся тайны океана,Крепкие соленые слова,Нежилые дали Магеллана,Эдуарда Толля острова!

Мурман, 1953

ПОЖЕЛАНИЕ

Морякам Мурмана

Суровый город знаменитый,Ты ешь свой трудный хлеб не зря.Ах, цепи грузные, звените,Ползите в клюзы, якоря.Пусть не пустует сроду невод,Пусть капитан ваш — закален,И море Севера без гнева,Семь чистых футов под килем.И пусть мужей дождутся жены,И станет вечер встречи пьян,И пусть до днища обнаженныйБез вас бушует океан.А завтра снова — свист и солоно,И снова палуба, как хмель,И только волны, только волны,И нет, и не было земель.И снятся женщины, не грея,И вод объятия туги,И ходит бешеная реяНад головой, как батоги.И хлещет в небо из расщелин,Как магма черная, вода.Но будет, будет возвращеньеВ береговые города.И вот уже — не речью чаек,А детским лепетом целя,Вас благодарная встречаетИ потрясенная земля.И слезы радости не пряча,В толпе, у пирса на краю,Среди мальчишек и морячек,И я, ликующий, стою.И плещет в лица запах леса,И в небе пенится заря,И, словно музыка железа,Ползут из клюзов якоря.

1953

У БАЙКАЛА ЧИСТЫМИ НОЧАМИ