Антология - Диалоги снаружи и внутри Страница 8

Вечерняя виолончель

Ольга Челюканова. г. Москва

Родилась в Приморье.

Окончила Литинститут имени А. М. Горького.

Член СП России.

Живет в Москве.

© Челюканова О., 2015

Звучит беллиниева «Каста дива»

Существует гипотеза о взрыве сверхновой как о стимуле зарождения жизни из неживой материи.

Звучит беллиниева «Каста дива».Рождается сверхновая звезда.

Внизу зияет океана гриваИ лязгают земные поезда.

Пока прельщают нас иные диваИ держит тяготения узда —

Звучит беллиниева «Каста дива».Рождается сверхновая звезда.

Но отблеск гармонического взрываЕще падет на эти города.

Звучит беллиниева «Каста дива».Рождается сверхновая звезда.

Огонь животворящей катастрофыУронит свет на каторжные строфы,На спелых философий сокИ на сухой безжизненный песок…И все предстанет просто и правдиво.

Звучит беллиниева «Каста дива».

Песочные часы

Набросьте плащ иллюзии сверкающийНа груду безобразнейшего хлама…Тончайшей амальгамой целомудрияПокройте крови алчущие зевы…Завесьте золотыми словесамиИспод поступков и изнанку помыслов…Прекрасными и чистыми устамиЦелуйте ненавистные уста!

Перейдена черта. Перейдена черта.Безмерно и всемирно мы устали.Да отдадимся Замыслу и Промыслу —Слепой Фемиде с вознесенными Весами.Да огненным мечем разящей девыОтсекновенно будет суемудриеПред величавой колоннадой Храма,Где поздно согрешать. И поздно каяться.

Разделение

Мир прост, как весенняя песня синицы.Но в сердце втыкаются черные спицы.Мир чист, как вода из веселой криницы.

Но в сердце втыкаются красные спицы.Мир светел и ярок. С ним хочется слиться…Но в сердце втыкаются белые спицы.

Париж

Авантажный шансоньеТам поет шансоны.И субтильный шампиньонПадает в бульоны.Там салаты-оливьеКушают мадамы.Там гарсоны, кутюрьеИ шершеляфамы…И с улыбкой анаконды,Пожирающей сердца,В Лувре там парит Джоконда.Без начала…Без конца…

Песня

Ветер клонит вереск. И листья кружит.Наступает миг – ни вечер, ни день.Как он мал и тесен. И как он велик!Необъятный миг, говорящий истину мне…

Это просто осень. Причуды дождя.Это старый вальс… И блеск витражей…В синих фонарях полоски огня…Ты ступаешь тихо. Присаживаешься тесней.

Будем говорить мы о том, чего нет.О волшебных снах и странных словах.И встают картины. И гаснет рассвет…Гаснет – не зардевшись, чтоб миг навечно продлить…

Гамлет-Гамлет. Так оно бывает…

1. Игры на флейте

Гамлет – черный кузнечик замученныйМонолог произносит заученный.Розенкранцы-то с ГильденстернамиПритворяются псами верными —Однокашники-стукачи.

Не прогневайся. Помолчи…

Гамлет – белый кузнечик замученный,Весь интригами перекрученный…

А друзья – укатили в Англию.Надо думать, их ждали там.

2

Гамлет-Гамлет. Так оно бывает —Бедный, сумасшедший тугодумСвой сушеный Виттенбергский ум…Видите – как рыба, разеваетИ безмолвие зияет в нем.И горит мучительным огнем.

Гамлет-Гамлет. Так оно и будет.Лучшее горючее сгорит —А предатель правит и царит.В мире не прибудет —Не убудет.Не пробудитМир не месса Баха,Не твоя крахмальная рубаха,Где твоя отравленная кровь.Разве, говорят, – одна Любовь…

Гамлет-Гамлет. Так оно и было.И в твоей и в нашей стороне —Словно по натянутой струне.Молодым, талантливым – могила.Остальным – немного погодя,Тусклые итоги подведя.

Тишину с висков своих сотри.Стой у рампы и на нас смотри.

3. Куколка и бабочка

…Сначала ты немножечко Офелия,Потом, уже по-крупному, Гертруда…И снова после тяжкого похмелияОчнется новоявленный Иуда.И посреди стукачества и блуда,И напрочь оболваненного людаНе будет Чуда. Не взмахнуть крылами.Давно б рукой на все махнули,Но, слышишь, там, в тени и гулеВеков отшедшихЛишь голос ясноразличимый.И распадаются личиныИ гениев, и сумасшедших.И лишь собой становятся они.

«Элои, Элои, ламма савахфани?»

Камень

переложение из Леонардо

да Винчи, 1494 г.

Камень отменной величины,Недавно вышедший из воды,Возлежал на высоком местеУ приятной рощицы,В окруженье цветов и трав.От прекрасных их красок устав,Он увидел тех, кем мостятся площади.Там, внизу лежали они. Их много.Собой они вымостили дорогу.

И наскучили камню травы,И плакучие эти нравы,И сей камень решил низринуться,Чтобы к братьям своим придвинуться,Чтобы стать таким, как они.Вот на чем закончил он дни —Легкомысленно убежал,Средь желанного общества пал.

Он лежал и страдал жестокоОт звенящих подков железных,От колес тяжелых повозокИ от путников нелюбезных,Что его пинали ногами.

В беспрестанном шуме и гаме,Весь в грязи, во прахе, в навозе,Он порою приподнималсяИ к высокому месту покояЕго тщетный взор обращался.

Подобное случиться может с тем,Кто от уединенных созерцанийСползал в бессмысленную горечь дел,И городов, и зол, и толп, и тел.

Лишь о ней…

Слова твоей любвиТак искренно полны твоей душою!

Лишь о ней, все равно – лишь о ней, —О прельстительной, о проклятой,Среди роз и среди камнейОт рассвета и до заката!Лишь о ней, навек и на миг,О навязчивой, неуловимой,Пирамиды прекрасных книгИ в глуши цветок нелюдимый!Лишь за ней паденье и взлет,Милосердие, вожделенье.По следам золотым ползетПре-ступленье.Что она – свобода иль плен?Что она – награда иль кара?Возрождение или тлен?Райский свет или мрак Тартара?Лишь о ней хочу говорить,Иллюзорной ли – настоящей…Лишь ее хочу подарить:Потаенную ли, – парящую.Лишь о ней, все равно – лишь о ней,Лишь о ней говорить хочу.Среди роз и среди камнейВозжигаю свечу.

Садик

Порою кажется, не без резоновИ к неминуемо большой досаде,Что девственные джунгли Амазонки —Всего затоптанный больничный садик…

И, кажется, весь мир – больничный садик.В нем тихо все болит-живет.Белейший доктор выйдет из засадыИ в желтоватый корпус позовет…

Звезда

Непостигаемо прекрасна,Горит над городом звезда.Она прельстительна и властнаИ не погаснет никогда.В края надмирные, иныеВедет высокие умы.Ее лучи пронзили нынеБроню трагическую тьмы.

Глубокая река

Тысячелетья, о, ты говоришь с небом.Глубокие тайны охраняешь ты.Ты говоришь с небом.

Тысячелетья, о, небо в тебя впадает.Скользишь по равнинам, многомудрая.Небо в тебя впадает.

Тысячелетья, о, плавно несешь воды.Доставь эту лодку в край спокойствия…Плавно несешь воды.

Темно-красное танго…

Темно-красное танго нагнало меня накануне,Раствориться велело. Затем приказало: держись!Удивляла меня золотой простотой полнолуний,Журавлиною жалобой – новорожденная жизнь.

Открывала мне двери, в которые страшно стучаться.Зажигала лампады, которые не затушить.Называла по буквам заглавные признаки счастья.Я шептала за ней только слово короткое – «жить».

Обдавала меня соляными волнами морскими.Овевала ветрами, огнями сжигала, любя.Поверяла нетленные тайны и слухи мирские.Против воли своей – я опять понимала себя…

Novella

Ночь

Асфальт. – Улики, следы и блики.Обманчив шквальный панелей штиль.Урбанистические улыбки.Неотоваренных грез утиль.

Подъезды-бары-рекламы-фары…И пары, пары – плывут подряд!Остерегающе вальтасарамНамеки огненные горят.

Модификации одиночеств…В оконных рамах – миров ряды,Морфей и морфий пиров непрочных,Едва глядящих из ерунды.

Бледнел неон. Такова природа.Все ближе утро. И вот, и вотСквозь облака сероводородаСереет города кислород.

Она

Кто-то крадется каинно. Кто-то авельно ластится.Кто, как все геростраты, производит растраты…А иной – твердокаменный, да задавлен напастями!Кто-то – строит шалаш… Кто-то – метит в палаты.

Не хочу ничего! Только чистого воздуха.Не хочу ни советов твоих, ни напутствий.Надоело летать и довольно наползано.Мне бы – просто шагать; мне бы в радость —споткнуться!

Не хочу ничего, только дайте обрывочекЭтой блеклой лазури, печальной и немощной…Что поделать с собой в диких дебрях привычного?..Мое Море колышется, шепчет во тьме ночной!..

Что поделать с собой? Ничего не поделаешь…Признаю. Отступаю. Спокойно и плавно я.А потом – устремлюсь в это синее… белое…Пожелайте теперь мне счастливого плаванья!

Поцелуй Гермины