Сборник - «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Выпуск №1 Страница 9

«Миги» показались почти сразу. Поговаривали, что за их штурвалами встречаются не только египтяне, сирийцы и иорданцы, но попадаются и советские инструкторы, брошенные в пекло войны ради призрачных интересов недальновидных политиков.

Самолёты закружились в карусели, столько раз описанной баталистами в военных романах. Алекс ушёл от ракеты, выпущенной одним из «Мигов», зашёл ему в хвост и дал залп. Ракета точно нашла цель, и «Миг» перестал существовать. Воздушный бой недолог. Минут через десять немногие оставшиеся в строю «Миги» скрылись из зоны видимости. На базе Алекс получил очередную благодарность от командования и был счастлив.

А в далёком среднерусском городке жене Володи Ивлева Оле в военкомате сообщили, что её муж и отец маленького Сани, старший лейтенант Ивлев Владимир пал смертью храбрых. За кого пал и почему, военком не сказал. Видимо, не положено было.

Иногда неведение прекрасно. Если бы офицер Алекс Левин узнал, с кем он обменялся ракетами, у него наверняка разорвалось бы сердце сразу же после залпа.

Александр-Ошер Штейнберг

Поэт, член Союза писателей Израиля, автор книги «Рассыпал месяц бисер звёзд…» Поэтический сборник в 4-х частях.

По профессии авиационный инженер, родился 07.08.1964 года в Ашхабаде, столице Туркмении (СССР), где и начал свои первые шаги в творчестве.

Окончил Академию гражданской авиации СССР в городе Ленинграде (в данное время Санкт-Петербург). Учёба и жизнь в Ленинграде сыграли большую роль и оказали основное влияние на лирический характер его творчества.

В Израиле с 1996 года, здесь поэт открылся с новой стороны, развил свой талант и обогатил свои строки новыми переживаниями, остротой ощущений, философией любви, разочарований, потерь и новых бесценных приобретений!

Александр-Ошер Штейнберг – лауреат, дипломант всесоюзных и республиканских конкурсов, в том числе и первого творческого конкурса в Израиле «Ашдодская весна» и многих других премий и конкурсов. Печатался в газетах, много пишет, как все современные авторы в Сети, имеет своего постоянного читателя в Интернете.

Иерусалим

Здесь свет священный сверху внизСтруится на святую землю.И каждый ярый атеистВдруг восклицает: «Верю, верю!»

И, припадая вниз к земле,Целуя вечные дороги,Он чудо светлое в себеВдруг открывает с верой в Бога!

И с просветлённым ликом ввысьОн руки вскидывает к свету!Благодарит турист, сбылисьЕго мечты, Израиль это!

Иерусалим! О древний град,И что ж я был таким невеждой?Теперь я знаю рай и ад,Всё есть! Но есть и ты, конечно!

Молитва

Грусть мою не передатьДаже взглядом искренним,Потому что благодатьНужно сердцем выстрадать.

Потому что небесаЖдут от нас раскаянья,Не простые словеса,А молитвы пламенной.

Чтоб Господь простить сумелВсе грехи невольные,И я ангелом взлетелВ небеса просторные,

Где святые воротаОтворятся с пением.Принимайте, это я,С миром и смирением.

По земле ногой прошёл,Надышавшись осенью,Испытал любовь и больЯ душою босою.

Помолился и припалЯ к святым развалинам,С благодарностью сказал:Ты велик, я маленький.

Я лежал под голубымНебом бесконечностиИ молил тебя, молилО любви и вечности…

Отцу

Мы любим погруститьИ любим возвращаться,Мы не хотим забытьИ навсегда прощаться.

Присев у старых стен,Вдруг вспомнится былое,Как у твоих коленЛюбви плескалось море!

Как у ветров эпохМы вырывали жизнь,И на прощанье вздохДарили близких письма.

И старое пальтоВ заброшенном карманеХранило то тепло,Что руки согревали.

И жёлтый лист в землеПоспевшим виноградомНапомнит лишь тебе,Что забывать не надо…

Я еврей

Я музейный экспонатВ красной книге человечества.Браконьеры бьют набат,Мало их, тут делать нечего.

Сам смываю пыль вековКаждым утром в душе с ванною.Послужить стране готов,Дайте ж службу мне нормальную.

Вот хожу типичный вид,Кровь сдаю свою еврейскую,Голубая кровь кипит,Очень древняя, библейская.

Помолись со мной, бедняк,У богатых нет и времени.Может, я молюсь не так?Но здесь дело не в умении.

Я музейный экспонат,Крик души, молитва Господу.Не прошу себе наград,Лишь бы жил народ мой по свету.

Чтоб звучал еврейский смехНад святой землей намоленной.Жить хотим не лучше всех,Но свободными и вольными.

Свет тебе Иерусалим,Боль души, любовь и истина,Каждый сын и дочь любим,Третий Храм я в сердце выстроил.

Приезжайте к нам в музей,Мы такие в мире разные,Здесь еврейка и еврейСтроят дом свой, словно пазили.

Мой Израиль, ты любовь,Может быть, неразделенная…Но бежит по жилам кровь,Я еврей, и это здорово!

Скрипка

В канифоли мои руки,Музыка дождя,Я скрипач, и эти звукиСердце льёт любя.

Воедино я сплетаюПенье райских птиц,Как они, и я летаюВзмахами ресниц.

По щеке слеза бежала,Чувствуют глаза,На траву она упала,Прямо как роса.

И закаты, и рассветы,Таинство смычка,Скрипкою моей воспеты,Дней течёт река.

Волосы мои седыеВ струны натяну,Мои пальцы золотыеТронут тишину.

И опять воспоминаньяХлынут как вино,По пути нам расставаньяПережить давно.

Но пробьётся молодаяВетка из земли,Снова скрипка заиграетЗвуками любви.

Знает ветка, что корнямиДерево сильно,И напоено дождямиМузыки тепло.

Помнит руки моя скрипка,Помнит сердце боль,Но и радость и улыбку,Да любви огонь.

Сменит век своих героев,Сменит рук тепло,Но бессмертие святоеСкрипке суждено.

Наполняется душоюИ смычка полёт,Кровью бьется молодоюИ опять живёт.

Ну, а я усну когда тоНа твоей груди,Не буди меня, не надо,Душу лишь прими…

Радость Торы

К тебе, святой Иерусалим,Несу тепло своих ладоней,Мой храм восстанет из руинИ станет ближе к богу вдвое!

Я окунусь в твою любовь,Я воспою к тебе молитвы,И с камнями сольюсь я вновь,Лишь сердце бьется в общем ритме.

Бушует истинная страсть,Всё неподдельно в этой вере,И никакая в мире властьНе управляет здесь евреем.

Молитва истинной любви,Молитва истинному богу,И зажигаются огни,И каждый обретёт дорогу.

По ней пойдём мы не дышаИ прикоснёмся до святого!Здесь у стены нам небеса!Господь! Еврей! И наша Тора!

Вера Горт

Родилась в Киеве. Училась в общеобразовательной и музыкальной школах, занималась плаванием, была юннаткой в Киевском зоопарке. После школы поступила на работу чертёжницей на судостроительный завод, затем стала студенткой Горьковского судостроительного института и перевелась на дневное отделение. Стала работать инженером всё на том же заводе, где и проработали всю жизнь ее дед, мать и отец.

По приезде в Израиль (1973 г.) занялась серьёзнейшим образом литературой. Выпустила две книги: одну академическую книгу псалмов, за которую получила премию им. Давида Самойлова, и книгу собственных стихов и поэм «Вещи и вещицы».

Переводила Галактиона Табидзе и других авторов. Является членом Союза писателей Израиля, редактором нескольких альманахов.

Живет в Атлите, под Хайфой.

29 сентября – день Бабьего Яра

Лукьяновка

Киев. Сентябрь. 1941 год. Семья, проживавшая на улице Лукьяновка (Артёма), решается на побег из занимаемого немцами города.

Их четверо:

Захар Аронович Зельдич – отец – 40–45 лет.

Ева Зельдич – мать – 35–40 лет.

Рая – дочь – 14 лет.

Изя – сын – 7 лет.

Они наняли подводу и двинулись прочь от Киева по неким просёлочным дорогам. Где-то подвода опрокинулась, и при этом Захар сломал ногу. Они вернулись обратно, и тут же соседи выдали их немцам. Семью вывели во двор и приказали рыть яму. Захар рыть не мог. Ева рыла одна под взглядами смотревших из окон и стоявших вокруг соседей. Захар сидел на земле. Изя играл на выброшенной матерью свежей земле.