Александр Алейник - Абрис Страница 9

6

Явился предо мной учительПо рисованию. Вошёл,Представился. Большой блюстительРисунка. Всякий произволОн бесконечно ненавидит,Как будто кто его обидит,Фамилия его странна —Он Мяконький! И, вот те на,Заика! Николай Фомич, он квёлый,Морщины на щеках. Он сух,Он начинает, и тот дух,Что свойственен ему, весёлый.Он говорит о новизне,Что так понятно вам и мне.

7

Е-сё один великий перл,Чем начинал урок наш гений,Брал карандаш, кто бой, кто гёрл —Все падали. Он бог падений.

«Николаю ФомичуВ ж*пу вставили свечу.Ты гори-гори, свечаНиколая Фомича».

Ну, детские стишки, пустякПо милому сравненью с чудом,И больше я, клянусь, не будуВ дальнейшем делать просто так.

Но, право, мне до слёз смешно,Хоть было это так давно.

8

Мы с Игорьком безбожно прогулялиУрок труда, сказали нам:– Трудиться! – что ж, мы повздыхалиИ вышли. Двор. Без всяких драмПодходим к двери, и закрыто!Стучим. Напрасно. Мы забыты.Тогда от двери отхожу,Разбег… Я ногу ублажу!Нога в двери! Дверь проломилась!Разбег – и Игорь ЧурдалёвБлизёхонько. И тут же лбовВедут (директор школы!). МилостьНикак не проявляет к нам.Назавтра педсовет, бедлам.

9

На педсовете нас решилиИз школы срочно исключить.Стоим пред ними: или-или?Тут начинает всех беситьУчительница Мин Арона,Она, как адская горгона,Кричит на нас, колотит стул,Вопит то хлыщ, то караул;Вбивали гвозди ей под зад,Садится – стул, как подлый гад,Разваливается… крышка гробаТак вскочит в полночь. Хохот спас.Мы в школе! Смех-спаситель нас.

10

Асимов Коля на неделюПришёл, побыл и улетел.Стонали школьные приделыОт прошлых нехороших дел.Во-первых, был он весь в наколках —Тюрьма далёкая и зол какНа вас, на всех, на целый свет —В тьмутаракань на много лет.Он посидел и бритвой срезалУ девочки, что впереди,Одежду – платье – навредил.Он чёткого, пардон, диезаДля школы так не увидал,День кончился и он пропал.

11

Брунова Таня всё ходилаЗа мной, пока однажды яЕй не сказал: «Да что ж ты вбила!»Потом досталось мне: сияОценка Танечки БруновойБыла неправильной. Я сноваПрошу прощенья, что я такСказал. Какой я был дурак!Она была красивой, стройнойБлондинкой с розовым лицом.Я был бы рад её рабомВ пределах жизни беспокойнойПодать, что только нужно ей.Бей, барабан, покруче бей!

12

Явился третий друг нежданно.Он рыжий, и лицо егоСначала показалось странным.Я чувствовал, что есть родствоМеж нами, дружба сохранится,Она, как отчая землица,Продержит нас сто тысяч дней,Мы сделаемся всех умней.Друг, Юра Смолин, был угрюмей,Чем я, черта угрюмая егоБыл коммунизм – всё ничего,Ведь это не мешало думамМоим над правдою времён,А коммунизм отвергнет он.

13

Я летом шестьдесят шестогоПошёл на пляж, где встретил их,Генашу Шнейдера и Вову,Дружков по классу и моихКартёжников. Играли в картыУ Динерштейна Вовы в хате.Расположились на втором,Допрежь из школы мы бегом(Здесь метров сто) вбежали в двери,Расположились, чай, тепло.Колода карт – и повело:«Что? Преферанс?» На сём примереПоймёте, как летели дни.Я что, объелся белены?

14

Так вот, поспорил я на пляже,Что мигом зацеплю однуДевчонку. Мне сказали: «Лажа!»Поплыл, и я уже в пленуУ Карауловой. Мы вышлиНа берег и, наверно, свыше,Увидел Боже, что меня,Фигуркою оледеня.Творец смотрел на нашу землю,На мальчика во цвете лет,О, Господи, твой суд приемлю.Смотри и смейся надо мной,Девчонка – дрянь, а я больной.

15

Увлёкся я, но не влюбился.Гуляли вместе. Я сиделС ней в планетарии, резвился,Поскольку был большой пробелС девицами. Я целовался,Дичайшей спесью наливалсяОт Люськи, но всему цена —Мне опротивела она.Умишка плоский, только губыВлекли меня, по правде, к ней,А остальное мне, ей-ей —Казалось скучным, мелким, грубым.Но Караулова в меняВцепилась, будущим маня.

16

Сидели мы на физкультуре,А солнце было против нас,Подглядывали Лидке, дуре,Мы под ноги. О, Божий глас —У Зотовой, девчонки рыжей,Колени в стороны. – Гляди же! —Трусы? Висят вокруг мандыБрада, и главное – бедыИ не было б, когда трусишкиВсё закрывали бы тогда,Но главная во тьме звездаОсвещена, и шалунишкиГлядят на зеркальце в неё:– О, боже мой! – О, ё-моё!

17

Сидели бы не близко к полу,Ан нет, сажали нас всегдаНа досочки для волейбола.Повыше? Не было б вреда.Урок заканчивался. СолнцеВыходит в небо из оконца.Звонок. Мы переходим в класс,Где мучат беспрестанно нас.Над Лидкой посмеялись после,Но девочки, вот где фурор.Атас! Кромешный перебор.Как изменились все. По школеХодили девочки вразвал,Я чётко мир их познавал.

18

Седьмой. Всё изменилось круто,И девочки ходили такНово, буднично, и будтоПо небу бродит зодиак.Они совсем переменились —Перебесились и клубились,И словно туча наплыла,А ты стоишь, прибереглаПоходкой массу наслаждений,Ты смотришь на лицо её,И роковое остриёУкалывает на мгновеньеТебя – и всё, и ты погиб,Ты понимаешь, что ты влип.

19

Елена Германовна ШнейдерБыла учителем всему,Как биржевой могучий трейдер,Она давала твоемуВоображению избытокДеталей правильного быта,Она взяла, и пятый классСтал домом праведным для нас.Руководитель класса – штука,С которой надо поострейИ лучше с ходу, похрабрейДобиться, чтобы скорость звукаПриказами к ученикам.Всё хорошо, и слава нам.

20

Вы помните, мой друг, картёжник,Генаша Шнейдер? Был он сынЕё – шутник, он был художник.Стройинститут, потом власыВзяла работа. Инженерит.А может, пенсия? Зрит. Верит.Играет в шахматы? ДавноЯ не видал его. РавноЕлену Германовну. ВремяИдёт бесплатно, каждый день.Ты руку в Божью высь воздень,Чтобы понять, что на эмблемеБазируется ничего,Ни тела, ни души его.

21

Борис Адольфыч Рац – явленье,Что трудно мне вам объяснить.Учитель физики. Он денегПотратил столько на фигниИзрядной – книги, книги, книги.Когда вошёл, тогда веригиУпали сверху на меня —Шкафы, в которых как броняСтояли полные собраньяРазличных авторов, но яУвидел, как от а до я,Все книги, против их желанья,Во множестве – я не шучу – у насПовторы, и по много раз.

22

Собраний пять стояли вместеШекспира, три Гюго, а шестьСервантеса. На должном месте.Все одинаковые. ЕстьУ вас сей прыти объясненье?Я думал: что ж, родился гений,Понаписал – и нет его.Рац выступит и скажет: «Во!»Потом притащит, всё расставитИ будет целый день смотреть.Но хорошо бы заиметь,Чего себе он не представит —Книженцию, что воровствоРаботает против него.

23

Аркаша Рац, старинный друг,С которым вместе мы учились,Сынок Бориса и дундук.Ну, вспомним, вместе сговорилисьПойти туда, где новый циркУже выпрастывал свой клык.Песок, наваленный как море,Разбушевался на просторе.По морю бегали мы славно,Оно бурлило, и ногаИскала глупого врага,Который умирал забавноВ песке, среди других врагов,Отколошмаченных дубов.

24

Наташа Зеленова – дама,Что вызывала у меняВолненье. Ева у АдамаКогда всё сделалось, маняЕго, заблудшего супруга,Хоть с кем блудить? Его округаБыла до прелести чиста —То человечества врата.Глаза и девственная прелесть,Высокая, тугая грудьМешали правильно вздохнуть.Они изысканно смотрелисьНа фоне прочих милых дам.Ах, солнышко! И не представить вам.

25