Дэвид Эттенборо - Мадагаскарские диковины Страница 16

Нуси-Бе представляет собой вершину потухшего вулкана, выступающую над морем в нескольких милях от северо-западного побережья Мадагаскара. Полет из Анцерананы занял меньше часа. Название главного города — Эльвиль — для англичан выглядело несколько пугающе (Hellville по-английски Адский город) и, пожалуй, скорее подошло бы для колонии преступников, чем для райского местечка. На самом деле это случайное совпадение; город назван в честь губернатора острова Реюньон адмирала де Эля, который в свое время заключил договор с малагасийцами и сделал Нуси-Бе французским владением. Плодородная почва острова позволила разбить на нем обширные плантации сахарного тростника, ванили и перца. На южном берегу построены корпуса лаборатории, где ученые занимаются исследованием морских обитателей. Однако нас влекли сюда главным образом обитатели суши — все те же лемуры, на сей раз черные.

Эти зверьки принадлежат к подсемейству так называемых обыкновенных лемуров; никакой особой нагрузки прилагательное не несет, оно лишь призвано выделить указанную группу внутри огромного семейства лемуров. Подсемейство, в свою очередь, подразделяется на несколько видов: бурые, черные, рыжебрюхие, катта и некоторые другие. Все они примерно размером с кошку, имеют вытянутую лисью мордочку и одинаковой длины конечности, в результате чего передвигаются в основном на четырех лапах. Заснять черных лемуров (Lemur тасасо) очень хотелось по двум причинам. Во-первых, никто из обыкновенных лемуров нам еще не попадался, а во-вторых, этот вид наделен редко встречающейся среди млекопитающих особенностью: самки и самцы у них разного цвета. Самцы совершенно черные, а самки коричнево-рыжие, с белым брюшком.

Из рассказов явствовало, что зверьки стали на Нуси-Бе курортной достопримечательностью: лемуры спускаются прямо на пляжи, бегают среди отдыхающих и, становясь на задние лапки возле корзинок с едой, клянчат лакомство. Нас уверяли, что лучшего места для киносъемок не найти; можно часами снимать диких лемуров с близкого расстояния прямо на берегу. Более того, от них даже не будет спасения: не успеешь установить камеру, как зверьки облепят ее. Звучало весьма заманчиво. До сих пор мы всегда бегали за животными. Неужто сейчас роли поменяются?

Выяснилось, что лемуры живут не на самом Нуси-Бе, а на крохотном коническом островке прямо против лаборатории; спутник Райского острова тоже представляет собой вершину потухшего вулкана и отделен от него узким проливом. Издали эта полоска воды даже незаметна. Мы отправились в гости к лемурам в сопровождении лодочника-малагасийца, числившегося в штате института.

Берег почти в точности походил на рекламные картинки — изогнувшийся дугой дивный коралловый пляж, окаймленный рядами серебристых кокосовых пальм. Только девушек в саронгах не оказалось: мы приехали за несколько месяцев до начала курортного сезона, и пляж был совершенно пуст. Усевшись в тени пальмы, мы зарядили камеры, вытащили еду и приготовились к приему гостей.

Добрый час мы поглощали свои запасы в полном одиночестве. Наконец появился первый визитер. Им оказался не лемур, а человек — приземистый, молодой малагасиец, шагавший к нам вдоль берега; на нем были плавки нездешнего покроя, должно быть когда-то украшавшие бедра одного из туристов.

Мы спросили его, куда подевались лемуры. Вопрос, казалось, поразил его своей глупостью.

— Сейчас не время, — недоуменно ответил он.

Оказалось, лемуры пасутся на пляже в строго определенное время года. Они обрабатывают его точно так же, как манговое дерево: когда плоды созревают, лакомятся ими досыта и больше не появляются до следующего сезона. Сейчас им нечего было делать на пляже, поскольку на острове можно было найти пищу и получше. Прочесав кокосовую рощу и заросли кустарника у берега, мы, естественно, никого не нашли. Лемуров не было и в помине.

На следующий день решили поискать лемуров на другой стороне острова. Для этого надо было обогнуть его на шлюпке и подобраться к той части, где деревья спускались прямо к морю. Мы осторожно подплыли к берегу, но подойти вплотную не позволяли грозно торчавшие рифы. Ничего не оставалось, как тащиться до пляжа вброд. Шлюпка под присмотром лодочника осталась на глубине, где ей не грозили острые края кораллов. Если удастся отыскать удобное место для съемок, лодку можно будет провести по мелководью между выступами поближе и выгрузить аппаратуру.

Мы с Джефом двинулись вперед, бесшумно ступая по мягкому песку. Не прошли и сотни метров, как неожиданно впереди качнулась ветка, и мы увидели на дереве пять лемуров — двух черных самцов и двух рыжевато-коричневых самок, одна из которых тащила на спине детеныша. Они вынырнули из листвы, беззаботно прошагали по толстой ветке, уселись на конце и начали есть. У зверьков были пушистые хвосты и длинная, не очень густая шерсть на шее; они сидели, флегматично жуя листочки, и задумчиво разглядывали нас круглыми желтыми глазами. Мы стали осторожно пятиться назад. Отойдя, как мне казалось, достаточно далеко, чтобы не спугнуть животных, я помахал лодочнику.

Шлюпка болталась на якоре метрах в двадцати от берега, возле коралловых рифов. Лодочник, растянувшись на корме и надвинув на лицо шляпу, крепко спал, Сколько ни маши, разбудить его не было никакой надежды, а если закричать, можно спугнуть лемуров. Пытаться доплыть до нее через кораллы? Дело долгое и небезопасное. Я решил рискнуть и крикнул. Крик, к счастью, не потревожил лемуров. Правда, и на лодочника не произвел ни малейшего впечатления. Я снова крикнул, на сей раз громче. Лодочник зашевелился, приподнялся на локте и сдвинул шляпу на затылок.

— Иду!! — завопил он в ответ, словно протрубив в охотничий рог.

Лемуров как ветром сдуло, только мы их и видели…

Коралловые рифы всегда бурлят жизнью, и окружавшие Райский остров не были исключением. Количество и многообразие роящихся там существ столь велико, что эти участки тропических морей можно смело квалифицировать как самую густонаселенную среду обитания в мире.

Среди причудливо ветвящихся кораллов лежат морские ежи пурпурного цвета со сверкающими пятнышками в середине и невероятно длинными тонкими колючками; изумительная ярко-красная морская звезда не менее двенадцати сантиметров в поперечнике с жесткими бородавчатыми выступами медленно движется по песчаному дну заводи; куда ни глянь, повсюду разбросаны похожие на черные завитки голотурии — если их поднять, они испускают тонкую струйку воды и продолжают шевелить свисающими вниз клейкими полупрозрачными нитями. Под каждым камнем затаились краб или каури — их бесподобные раковины покрыты толстой, опадающей пышными складками мантией. А то вдруг из-под скалы выскакивает морская змея и так же быстро исчезает, оставив на память о себе песчаное облако. Но самыми любопытными, на мой взгляд, были маленькие илистые прыгуны, в огромном числе копошившиеся возле камней у самой кромки прибоя.