Дэвид Эттенборо - Мадагаскарские диковины Страница 17

Несмотря на то что большую часть жизни он проводит не в воде, илистый прыгун — самая настоящая рыба. Его тонкое, усеянное пятнами туловище длиной около пятнадцати сантиметров увенчано непропорционально крупной головой. Глаза расположены на макушке, а огромный рот — квадратный: он напоминает удивленного миниатюрного гиппопотама. Передние плавники рыбы трансформировались в конечности, с помощью которых она выбирается из воды, орудуя ими как веслами. После каждой серии махов илистый прыгун закрепляется на суше, где проводит основную часть времени, присасываясь к ней второй парой брюшных плавников. Дышит он через влажную кожу, абсорбируя кислород примерно таким же образом, что и лягушка. Если кожа у прыгуна полностью высыхает, он, как и лягушка, начинает задыхаться. По этой причине он не отваживается удаляться от воды больше чем на несколько метров, чтобы в случае опасности тут же нырнуть в нее.

Я наблюдал илистых прыгунов во многих частях света — в Западной Африке, Северной Австралии, в Индонезии — и всегда отмечал, что они ведут себя в полном соответствии со своим именем, то есть прыгают в иле. И только здесь я увидел, как они взбираются на скалы. Мне было, конечно, известно, что они выбираются из воды в поисках пищи — прыгуны едят мелких ракообразных и насекомых, но никогда не доводилось видеть, как они это делают. И вот наконец мы стали свидетелями этого любопытного процесса.

Вокруг большой заводи сидело десятка полтора илистых прыгунов. Как только мы подошли, они спрыгнули с подножия скалы в воду и спрятались за камнями на дне. Мы уселись на корточки и приготовили камеры, ожидая их появления. Вскоре на поверхности одна за другой стали появляться головы. Рыбы застывали на мгновение, а затем, рывками загребая воду, выпрыгивали на привычные места на скалах. Посреди заводи торчал большой камень, который облюбовал самый крупный илистый прыгун. Его я и выбрал для наблюдения.

Он сидел, на камне, как монарх на троне, вращая во все стороны глазными яблоками. Было ясно, что если уж кому и повезет с добычей, то, конечно, ему. Прыгун не суетился, разве что небрежно взмахнул пару раз плавниками, словно похлопывая себя по бокам. Казалось, он ожидал, что обед ему вынесут на блюде. К своему удивлению, я увидел еще одного илистого прыгуна, поменьше, усердно взбиравшегося на тот же камень под бочок к первому. Я ожидал, что владыка сердито сбросит бесцеремонного гостя со своего возвышения, но ничего подобного…

С минуту обе рыбы лежали рядом. Затем неожиданно большой самец распустил длинный прямоугольный плавник, проходивший у него по всей спине, почти до хвоста. Плавник был потрясающего желто-синего цвета и переливался, как павлиний хвост. Вздыбив спинной плавник, он изогнул тело. Маленький прыгун, остававшийся до сих пор безразличным, вдруг тоже поднял в ответ плавник. Только тут мы сообразили, что они не собирались кормиться; мы застали рыб за более интересным занятием: они находились в разгаре ухаживания. Минут десять прыгуны флиртовали, в экстазе размахивая плавниками и бросая друг на друга нежные взоры. К сожалению, я сделал неосторожное движение, и парочка, недовольно дергая хвостами, заторопилась обратно в воду.

Удивительная способность вылезать из воды появилась у илистых прыгунов не так давно; дело в том, что эти рыбы принадлежат к эволюционной группе, развившейся в сравнительно недавнем геологическом периоде. Превращение плавников в подобие конечностей было этапом пути, пройденным древнейшими рыбами миллионы лет назад. Постепенно они обретали способность дышать воздухом и ходить по земле; их потомки уже меньше зависели от воды, возвращаясь туда только для размножения. Они стали первыми земноводными и первыми позвоночными, заселившими сушу. Именно от них произошли рептилии, птицы, млекопитающие и в конечном счете сам человек. Одной из таких необычайных первобытных рыб, занимающих место у самых корней эволюционного дерева позвоночных, является целакант, ее изучают в лаборатории на острове Нуси-Бе.

С давних пор палеонтологи находили среди древних скальных пород Девона, Гренландии и многих других частей света ископаемые останки доисторических рыб. Они назвали их «целакантообразными». Их плавники представляют собой плотные, мясистые лопасти, внутри которых проходит кость, а хвост в отличие от большинства современных рыб, у которых он напоминает флаг, — конусообразный обрубок, окаймленный плавниковыми лучами. Подсчитано, что возраст пород, где были впервые обнаружены целаканты, составляет примерно триста пятьдесят миллионов лет. Никаких следов амфибий, рептилий или млекопитающих рядом с ними не найдено. Первые амфибии произошли от одной из ветвей потомков целакантов; другая ветвь с поразительным упорством сохранила свою форму, игнорируя эволюцию.

Прошли миллионы лет, мир изменился невероятным образом, а целакант оставался таким, как был. Его история прослеживается по ископаемым останкам в геологических слоях разного возраста. И хотя отдельные детали разнились, основное строение оставалось неизменным. Одни экземпляры были размером пять-десять сантиметров, другие — достигали полутора метров. Одни жили в пресной или солоноватой воде, другие — в море. В некоторых местах их останки находили в значительном количестве. Так, при закладке фундамента библиотеки Принстонского университета в Америке обнаружили сотни прекрасно сохранившихся окаменелых целакантов; они лежали в глинистых сланцах триасового периода, то есть их возраст — примерно сто девяносто миллионов лет. Рептилии тогда только-только появились на свет. Родословная целакантов не прерывалась до мелового периода, когда из илистых наносов на дне кристально чистого тропического моря стали расти меловые утесы Дувра. Затем, примерно пятьдесят миллионов лет назад, родословная неожиданно обрывалась, и у ученых сложилось мнение, что к этому периоду целаканты вымерли.

Но вот однажды утром 22 декабря 1938 года хранительнице музея маленького городка Ист-Лондон в Южной Африке мисс Кортни-Латимер позвонили по телефону; ее попросили прийти в док и осмотреть странную рыбу, найденную на глубине примерно сорока морских саженей[3]. Рыбу доставил траулер, только что вернувшийся с промысла в устье реки Халумна.

Ничего подобного мисс Латимер никогда не видела: рыба была длиной полтора метра, с бахромчатым хвостовым плавником, плотными выступами на брюшном и спинном плавниках и крупными шероховатыми черными чешуйками. Она уже начинала разлагаться, и два дня спустя внутренние органы пришлось выбросить. Рыбу неустановленного происхождения в конце концов показали крупнейшему специалисту по восточноафриканским рыбам, профессору Грэмстаунского университета Дж. Л. Б. Смиту. Тот назвал ее латимерией в честь хранительницы музея и заявил, что это — целакант. Сообщение стало мировой сенсацией.