Мои звери. С вопросами и ответами для почемучек - Владимир Леонидович Дуров Страница 26

Гусь Сократ

Вкусная штука — жареный гусь, а я вот никогда жареной гусятины не ем. Как увижу жареного гуся, так сразу вспомню моего Сократа.

Это было давно. Я тогда был ещё совсем молодым, и зверей у меня было мало: свинья Чушка, собака Бишка и гусь Сократ — вот и вся труппа.

Сократ был очень умный гусь. Я выучил его ходить по арене и останавливаться по команде «стой». Потом я выучил его стрелять из ружья.

Я взял кисть со шнурком от портьеры, прилепил внутри кусочек хлеба и дал Сократу. Он стал выклёвывать из кисти хлеб.

На следующий день, когда я показал Сократу кисть, он тотчас же стал искать хлеб в бахроме кисти. Как только Сократ прикасался клювом к кисти, он получал от меня кусочек хлеба. Я повторял это много раз, и в конце концов Сократ понял, что получит хлеб только после того, как притронется к кисти.

Но вот я перестал давать ему приманку. Гусь разозлился и стал нетерпеливо дёргать кисть. Этого я и ждал. Сократ тотчас же получил награду.

Где бы потом Сократ ни увидал висящую кисть, он подходил к ней и начинал трепать её широким клювом. Он дёргал её до тех пор, пока не получал кусочка хлеба.

Потом я сделал подставку, прикрепил к ней ружьё, заряжённое пистоном, и привесил кисточку к взведённому курку. Сократ дёргал за кисточку, и ружьё стреляло.

Сократ умел ещё, неуклюже переваливаясь, кружиться и танцевать вальс.

Несмотря на то, что в нашем цирке выступал такой замечательный артист, дела наши шли неважно. Публика почти не ходила в наш цирк, и мы сидели без денег.

Хозяин нашего цирка Ринальдо злился, когда мы заводили разговор о жалованье.

— Ну, где же я возьму вам денег? Ну, где? — ворчал Ринальдо.

Мы голодали.

В цирке Ринальдо, кроме меня, тогда работали ещё силач Подмёткин, «человек-змея» Люцов, его жена Ольга — «королева воздуха», шпагоглотатель Баут и музыкант, игравший на разных инструментах, Быков.

Больше всего страдал от голода силач Подмёткин.

— Да пойми же ты, — кричал он хозяину, — я есть хочу! Дай полтинник!

— А где его взять, полтинник-то? — отвечал Ринальдо. — Вчера сбору опять было три рубля с копейками. Никто на вас, артистов таких, и смотреть не хочет!

— У меня все мускулы слабеют! — жаловался Подмёткин.

— Может, поджечь балаган? — серьёзно спрашивал Ринальдо.

— Вы с ума сошли, Ринальдо, — отвечала «королева воздуха». — Скоро праздники, Новый год, публика как повалит к нам ходить, битковые сборы будут!

— Держи карман! — уныло говорил Человек-змея». — У меня вот последнее трико порвалось…

Лучше других жилось музыканту. Его полюбили купцы. Он их потешал игрой на гармошке, на свистульке, на барабане с медными тарелками.

А сборы в нашем балагане становились с каждым днём всё хуже и хуже.

Наступил канун Нового года. Ринальдо куда-то ушёл. Он понимал, что сегодня мы особенно настойчиво будем у него просить денег.

Целый день мы напрасно искали его по всему городу. Вечером мы, голодные, сидели в нашем балагане и ругались.

— Ох, жизнь наша каторжная! — ворчал я.

— Славно было бы сейчас курочку хорошенькую съесть! — отозвался «человек-змея».

— Порядочные люди под Новый год гуся едят, — заметила «королева воздуха».

— Гм… Гуся-то и мы могли бы… — задумчиво произнёс силач.

— Откуда? Откуда? — повскакали все.

Силач показал на меня:

— А вот у него есть. Большой, на всех хватит.

— Ребята, вы с ума сошли? — закричал я. — Моего Сократа? Артиста?

— Что? Испугался? — засмеялись все. — То-то!

Музыкант махнул рукой:

— Ладно! Всё это пустой звон. Надо о деле говорить. Махну-ка я к одному купчишке знакомому. Наверно, полтину отвалит. А?

Все одобрили его предложение.

Быков накинул на себя пальтишко и вышел из комнаты.

Меня тоже потянуло на улицу. На душе было тяжело. Я пошёл бродить по городу.

Ярко освещены магазины. В окнах всякая снедь. Богатые купцы и чиновники в шубах и меховых шапках толпились у прилавков. А бедняки, вроде меня, ёжились на улице от холода и, глотая слюнки, посматривали на витрины. Долго я так бродил по городу и вернулся окоченевший.

Дома я застал большое общество. Музыкант рассказывал что-то смешное. «Королева воздуха», «человек-змея» и силач заливались хохотом.

— Володя, друг, — закричал, увидев меня, силач, — садись! Выпей! Закуси ради Нового года!

— Спасибо.

— Закуси, не стесняйся! Ты-то имеешь полное право попробовать этой закуски.

— Хо-хо-хо! — засмеялись все. — Правильно! Полное право!

— Что такое?

Я шагнул к столу. На бумажной скатерти красовался большой новогодний гусь. Часть его была уже съедена; обглоданные косточки валялись на столе.

Я бросился в угол, где стояла клетка с Сократом.

Клетка была пуста!..

Я кинулся с кулаками на сидящих за столом. Кого-то ударил по лицу, кого-то сбил с ног.

Потом я сел на пол, обнял опустевшую клетку обеими руками и горько заплакал.

* * *

Что за птица — гусь? Почему гуси считаются умными?

Вероятно, у автора жил и работал артистом домашний гусь, которых обычно держат на фермах. Это давно одомашненная птица, происходящая от диких водоплавающих птиц. Если сравнивать гуся с другими сельскохозяйственными птицами, то, пожалуй, он и правда гораздо сообразительнее куриц или, например, страуса, и поддаётся нехитрой дрессировке.

Кто такие силач, «человек-змея», шпагоглотатель? Что они делали?

Все эти люди — артисты цирка: силач поднимает невероятные тяжести, человек-змея очень гибкий, его суставы подвижны, и он может гнуться и изгибаться и помещаться в самых неожиданных местах, например в маленький ящик. Шпагоглотатель умеет проделывать удивительный трюк: длинную металлическую шпагу он пропускает через рот, и та доходит до желудка, а затем он её вынимает. Этому умению трудно научиться, требуется масса тренировок.

Ворон Карп и галка-воровка

В заключение расскажу о вороне Карпе и галке-воровке.

Чёрный ворон — умная птица. У него неплохой слух, и он недурно подражает звукам. За это нашего ворона можно назвать «русским попугаем».

Мой ворон хорошо знал своё имя и отзывался на него, — наверное, потому, что «Карп» похоже на его родное «карр».

Я выучил его произносить два слова: «Кто там?» Он