Рудольф Самош - Кантор идет по следу Страница 47

— Кантор идет уверенно, — значит, он на верном пути.

— Но мы уже вышли за город.

— Ну и что! Мы же по следу идем, а не за фиалками, — спокойно заметил Чупати.

Дойдя до железнодорожного полотна, Кантор свернул налево. Теперь он почти бежал, таща за собой хозяина.

— Скорее, скорее! — позвал сержант старшего лейтенанта и показал рукой на железнодорожное полотно, где между рельсами лежал какой-то человек.

Чупати спустил с поводка Кантора, и тот стремглав бросился к рельсам.

— Может, это сбитый поездом олень? — предположил старший лейтенант.

Чупати покачал головой:

— Нет, это или грабитель, или его сообщник, — сказал Чупати и бросился вслед за Кантором.

— Ну и скверная история! — Этими словами Чупати встретил подошедших к нему через минуту Шатори и криминалиста. — Что вы на это скажете? — Он показал на безголовый труп мужчины, лежавший между рельсами. Голова валялась метрах в шести от туловища, между шпалами.

Подобное Шатори приходилось видеть только в книге по истории французской буржуазной революции. Сейчас это было не на картинке, а на самом деле.

Криминалист тем временем делал свое дело: что-то замерял, что-то фотографировал.

Кантор тоже не бездействовал: он притащил найденные в кювете несколько жемчужных ожерелий и два золотых кольца, завязанных в платок.

Старший лейтенант и Чупати наклонились над трупом.

— Вот как раз не хватает той самой пуговицы, которую мы нашли на месте преступления, — сказал Чупати. Порывшись в карманах погибшего, он добавил: — Удостоверения личности нет, зато четверо часов…

— Значит, он и ограбил магазин, — заметил криминалист.

— Только не известно, что с ним произошло, — произнес Чупати. — Возможно, он шел по направлению к пограничной станции.

— Неужели машинист локомотива не заметил на путях человека? — удивился старший лейтенант.

— Поезд прошел на рассвете, — пояснил Чупати.

— Не понимаю, — недоумевал старший лейтенант. — Может, он под последний вагон бросился?

— Товарищ начальник, — перебил Шатори криминалист, — голову погибшему отрезало отнюдь не колесами, а чем-то более острым.

— Кантор узнает, самоубийство это или нет, — заявил сержант, решив пустить собаку по обратному следу. Если Кантор пойдет точно по старому следу, значит, это не что иное, как самоубийство; если же свернет в сторону, значит, убитого кто-то преследовал.

— След! Ищи! — шепнул сержант Кантору.

Пес, сделав несколько шагов, перешел на другую сторону железнодорожного полотна.

— Теперь я уверен: это убийство… — твердо сказал сержант.

— А может, перед нашим приходом сюда здесь кто-то побывал и теперь пошел заявлять в полицию? — предположил Шатори.

— Нет, факты говорят о другом. Почему вы не верите Кантору?

— Я твоему Кантору верю, — улыбнулся Шатори. — Верю даже больше, чем людям.

Перешли через мост. Шатори отослал криминалиста в полицию доложить о результатах расследования.

Майор Бокор нервно барабанил по крышке стола, слушал, как следователь (в который раз!) задавал одни и те, же вопросы одной из задержанных ночью женщин.

Она все время утверждала, что они знать ничего не знают ни о каком жемчуге.

— А от кого вы получили вот эти часы? — спросил женщину следователь.

— Жених подарил.

Бокор бросил взгляд на руки допрашиваемой. Женщина инстинктивно спрятала руки за спину.

— А кольцо это чье? — спросил неожиданно майор.

— Кольцо?… Тоже он подарил.

— А как зовут вашего жениха? — тут же поинтересовался следователь.

— Месарош… Петер Месарош. Он работает здесь на стройке, но вчера вечером его у нас не было.

— А ночью был?

— Нет, — затрясла головой женщина. — Не было его и ночью.

— А когда же он дал вам это кольцо?

— Неделю назад. Он предложил мне выйти за него замуж. Он меня любит, и я его…

В этот момент в кабинет вошел криминалист и, наклонившись к майору, что-то тихо сказал ему на ухо. Бокор быстро поднялся.

— Уведите женщину.

Когда допрашиваемую увели, сказал, обращаясь к криминалисту:

— Значит, нашли на путях?

Криминалист кивнул.

— А старший лейтенант Шатори что об этом думает?

— По поведению собаки получается, что погибший и грабитель — одно и то же лицо. Значит, это убийство, — развел руками криминалист.

Майор приказал снова привести женщину на допрос.

— Вы все еще утверждаете, что ваш жених сегодня ночью не был у вас? — спросил он женщину.

— Да, — ответила она бодро.

— Очень любопытно, — заметил майор и, сделав небольшую паузу, сказал: — Тогда кто же тот мужчина, который все-таки был у вас ночью и труп которого обнаружен в двух километрах от города на полотне железной дороги? Быть может, это и есть ваш жених?

— Нет! Нет! — истерически закричала женщина и разрыдалась.

— Так кто же тогда у вас был, если не Месарош?

— Петер, бедный Петер!.. — Женщина зарыдала.

— Ну вот мы и уточнили. Значит, это и есть ваш жених, — сказал следователь.

Она согласно кивнула головой. Не было никакого смысла отпираться.

— Но он ни в чем не виноват. Он мне подарил это кольцо, и все. И его друг тоже не возражал против того, чтобы мы поженились. — Женщина внезапно смолкла.

— А какое отношение имел этот друг к вашему браку?

— Я сама не знаю… Но Петер всегда приходил ко мне вместе с ним. Он добрый человек. Угощал особыми сигаретами. Но я и Петеру не раз говорила, зачем этот человек сует нос в наши дела.

— Ну и что же Петер?

— Не знаю… Господи, какая я несчастная!.. — И она снова заплакала. Потом вдруг успокоилась и со злостью закричала: — Врете вы все! Петер ничего плохого не делал! Все это вы нарочно придумали!

Бокор дал знак полицейскому, стоявшему у двери, чтобы женщину увели. Он приказал точно установить личность погибшего на железнодорожном полотне.

От железнодорожного полотна Кантор повел хозяина в город. Они обошли старинный замок в городском парке, приблизились к простому зданию с табличкой: «Общежитие строительного треста горисполкома».

Дверь общежития открыла пожилая толстая женщина. Кантор, не обращая на нее никакого внимания, повел хозяина по коридору и остановился перед второй с краю дверью.

— А ну, мамаша, откройте нам вот эту комнату, — попросил Чупати привратницу.

— Поищи себе другую мамашу!

— Ну ладно, ладно. Это полиция. Откройте!

— Полиция — тогда входите, — проговорила женщина тише. — Здесь и не заперто.