Как любить животных в мире, который создал человек - Генри Манс Страница 5

экосистем, ключевым элементом которых являются другие животные, у нас не будет чистой воды, углерод не будет удаляться из атмосферы, берега не будут защищены от затопления. Многие сельскохозяйственные культуры не смогут расти без опылителей – насекомых и птиц. Чарльз Дарвин считал, что ни один вид не «сыграл такой важной роли в мировой истории», как дождевые черви, благодаря которым стало возможным сельское хозяйство. Наверное, глупо перечислять, что дают нам другие животные, потому что без них мы вообще ничего не имели бы. Тем, кто считает, будто люди создадут автономные колонии на Марсе без других видов, стоит провести некоторое время с учебником экологии – и с владельцем домашнего питомца.

Тем не менее нам непросто постичь существование других существ, обладающих сознанием. Когда я учился в университете, природу все еще считали подчиненной экономике, а не наоборот. Считалось само собой разумеющимся, что жизнь животных не имеет ценности сама по себе. Если мы готовы платить за то, что они есть, – например, потому что нам нравится смотреть на них в бинокль или потому что они опыляют наши растения, – прекрасно. В противном случае их исчезновение и страдания не будут представлять экономического ущерба. Это не первый случай, когда экономическая теория дает сбой: если признать, что некоторые животные обладают сознанием, могут испытывать боль и имеют социальные отношения, придется признать и то, что их жизни имеют ценность. Джейн Гудолл однажды отреагировала на смерть Фло, дикой самки шимпанзе, которую она знала одиннадцать лет, такими словами: «Даже если бы я не приехала и не записала ее историю, вторгнувшись в эти нетронутые места, жизнь Фло все равно была бы важной и ценной, полной смысла, энергии и жизнелюбия».

О том, что животные могут сделать для нас, написаны другие книги. Эта книга – о том, что для животных можем сделать мы, а также о том, как нам учитывать их мировосприятие в ходе неустанного развития нашего собственного общества.

Мы часто качаем головой и заявляем, что понять других животных – и понять их правильно – очень сложно. Это отговорка. Есть у них чувство справедливости или нет – неважно, потому что оно, несомненно, есть у нас и у нас есть способность действовать соответствующе. Если мы любим наблюдать за животными на отдыхе, любоваться ими на открытках и смотреть документальные фильмы о дикой природе, мы не можем закрыть глаза, заткнуть уши и не замечать вымирания видов.

* * *

Со мной это изменение произошло после рождения дочерей. Вскоре их буквально окружили животные. У нас появились до невозможности лопоухий кролик и вязаная панда – такая толстая, что ею можно было подпирать дверь. Была сова, которая пела, если ее надуть через шею, и тукан абсолютно неправильной расцветки. Еще был жираф с резиновыми ногами, которые было удобно сосать, и пластмассовый осьминог без лап, но с головой, позволяющей черпать воду в ванне, и многие другие. Это был настоящий Ноев ковчег с надписью Made in China. Подобный набор найдется в любой семье. Наши игрушки попали к нам разными путями: их дарили, одалживали, передавали по наследству. Вся природная иерархия была здесь нарушена: божья коровка у нас была не меньше льва, а корова по экзотичности не уступала зебре. Элизу и Клео это ничуть не смущало: для них все эти животные были безвредными и неуязвимыми главными героями человеческой жизни. А вот мне было не по себе.

Благодаря Редьярду Киплингу, Беатрис Поттер и Уолту Диснею дети не первое десятилетие имеют дело с романтическими образами животных. Поверьте, я не из тех педантов, которые заявляют, что Питер – кролик, а значит, не может носить куртку, свинка Пеппа – лишь одна из многих поросят, а тигр если и правда заглянет на чай, то сначала съест девочку. Разумеется, книжки с картинками вводят в заблуждение: фермы в основном непохожи на пасторальные уголки, а волки и осьминоги не вынашивают зловещих планов. Это никогда меня всерьез не волновало.

Беспокоила меня картина в целом. В детских рассказах люди и другие животные взаимозаменяемы: у Микки Мауса, Винни Пуха, медвежонка Паддингтона и свинки Пеппы характера и моральных ценностей не меньше, чем у любого человека. Из всех этих книг, видео и игрушек ребенок может закономерно сделать вывод, что люди понимают животных. Конечно, мы, взрослые, уже знаем, как жить рядом с ними, и в свое время поделимся этим знанием. В книгах Элизы и Клео я видел не одну ласку, но не мог припомнить, чтобы они попадались мне в реальной жизни. Я задумался, как объяснить своим детям нашу связь с животными, и пришел к выводу, что лучше эту тему не трогать.

Начнем с того, что у людей за плечами истребление самых больших живых существ, которых они только находили, путем охоты. Когда наш вид добрался до Австралии, жившие там звери – например, восьмиметровые ящерицы и трехсоткилограммовые кенгуру – начали исчезать. Слоны, жирафы и носороги для нас – воплощение дикой природы, но если ориентироваться на любые прошлые тенденции, то они, а также все другие животные аналогичного размера могут исчезнуть за два века и крупнейшими наземными млекопитающими станут коровы. Это был бы самый мелкий рекордсмен за целых сорок пять миллионов лет. Я смотрел на игрушечных тигров моих дочерей, и такая перспектива приводила меня в ступор. Я боялся, что однажды они спросят меня, почему виды вымирают. Всего несколько поколений назад наши отношения с животными сводились к иерархии и триумфу. Теперь это вызывает чувство вины.

Когда речь заходит о животных, пособия для родителей советуют беречь детей от домашних питомцев и на этом останавливаются. Оно и понятно, ведь их авторы озабочены другими темами: например, как не сойти с ума, если спишь ночью по четыре часа. С другой стороны, книги о животных довольно много рассказывают о воспитании потомства. В них видно, как важны эти первые моменты. Лосось возвращается в водоем, где он проклюнулся из икринки. Альбатросы летят воспитывать потомство туда, где много лет назад родились. В книге «Утопия», вышедшей в 1516 году, Томас Мор отмечает, что только что вылупившиеся цыплята, видимо, считают людей, которые их кормят, «своими матерями». Дальнейшие исследования показали, что многие птицы эмоционально привязываются к первому движущемуся предмету, который увидели. Если утенок замечает человека и идет за ним некоторое время, он уже не будет следовать за своей природной матерью. От первых недель жизни собаки зависит, тепло ли она будет относиться к людям. Этот ранний период – время, когда нам легче всего