Голоса животных и растений - Корочанцев Владимир Алексеевич Страница 66

В Намибе самые обширные в мире поля лишайников. Мириады лишайников, среди которых преобладают лиственные виды, придают равнинному ландшафту изумрудные оттенки. Оранжевые растения больше льнут к скалам. В пустыне свыше 120 видов лишайников, а некоторые ученые даже исчисляют их там сотнями. Но только 60 видов лишайников идентифицированы: это комплексные организмы, представляющие собой симбиоз (или сожительство) водорослей и грибов. Похожие на пучки нитей грибы поглощают влагу из воздуха, тогда как одноклеточные водоросли содержат хлорофилл и могут вырабатывать сахар, крахмал. Водоросли зависят от грибов — и наоборот. Лишайники утоляют жажду только из воздуха, главным образом от туманов.

Лишайники — древнейшие обитатели планеты. Они живут на ней уже 200 миллионов лет, а быть может, существовали еще в начале палеозоя, 500 миллионов лет назад. По мнению президента Намибийского научного общества Конрада Будака, изучение и исследование свойств этих необычных существ может дать человеку новые разновидности доселе неведомых спасительных антибиотиков. Во всяком случае, лишайники кормят собой всякого рода насекомых, тех же белых жучков (что и объясняет их многочисленность в этом районе), помогают выжить даже стремительным сернобыкам и антилопам-прыгунам.

Почти все ново для меня в этом диковинном крае. Чтобы описать его, русскому не хватит слов на русском языке, французу — на французском, а англичанину — на английском, ибо аналогов здешним растениям в других краях нет. Удивительные ландшафты, таинственное очарование звездной ночи, пряный аромат горячих дневных ветров — природа здесь не тронута агрессией со стороны мира промышленности и загрязнения. Абсолютное одиночество, дающее ощущение полной отрешенности, и глубокая тишина кажутся ненарушимыми и какими были много миллионов лет назад. Иногда человека здесь зачаровывает странный, грустно-мелодичный звук, наводящий на мысль о голосе сирены: он будто завлекает его в особый мир, где можно долго блуждать, искать и находить в конце концов.

С океана потянуло легким ветерком, и мне вдруг показалось, будто дюны задымились. Курящиеся барханы — уникальное явление природы. Вблизи видно, как сдуваемый ветром песок — в Намибе он красноватый из-за примесей гранита — образует с подветренной стороны маленькие вихри, закручивающиеся спиралью в небо.

Целью моего путешествия была вельвичия: самое гротескное, странное, причудливое растение на свете, первый долгожитель в мире флоры. Повернув по дороге из Свакопмунда в Виндхук направо, на Гоаниконтес, мы попали в гряду лунных холмов из обнаженного гранита, а потом, после хитроумного лавирования между холмами, — на плоскую, покрытую щебнем и галечником каменистую равнину. Этот ландшафт характерен для Намибы. Позади осталась старая ферма на пересохшей реке Свакоп. И вот наконец-то и сама Долина вельвичий.

Внешний облик увиденных впервые растений просто свел меня с ума. Я метался от одной вельвичии к другой и быстро фотографировал их, словно они вот-вот должны были исчезнуть с глаз. Это были явно молодые, возрастом по 200–300 лет растения — в общем, совсем юные существа! Но потом, некоторое время спустя, успокоившись, я застыл в почтительном оцепенении перед вельвичией, возраст которой, по оценкам ученых, составлял от 1500 до 2000 лет, то есть перед самой старой жительницей Земли, современницей Христа. И — странное дело! — почти уже не обращал внимания на растения в возрасте 400–600 лет. Среди очень практичных растений-ксерофитов (обративших свои листья в колючки) распростершаяся во все стороны могучая красавица со змеящимися, а иногда спутанными в клубок, длинными досковидными листьями выглядела вызывающе… В общем-то она напоминает гигантского зеленого осьминога или, скажем, громадный разлохмаченный кочан капусты. Одни сравнивают вельвичию с кожаным передником, другие — с пригоревшим караваем хлеба. Трудно описать впечатление от растения’, не похожего ни на дерево, ни на куст, ни на траву.

В вельвичии есть что-то потустороннее, непостижимое, противоречащее человеческому здравому смыслу и логике самой природы. Когда оказываешься рядом с ней, чувствуешь себя первооткрывателем или ребенком, наяву погружающимся в сказку. Из примерно 375 тысяч видов растений, известных человеку, ни одно не привлекало к себе такого интереса ботаников и не наносило такого ущерба категоричности человека, как вельвичия. Это отметил Крис Борнман в своей книге о чудесной обитательнице Намибы.

Путь к бессмертной славе полон неожиданностей, а уже обретение ее почти всегда происходит внезапно… 3 сентября 1859 года австрийский врач Фридрих Мартин Йозеф Вельвич, занимавшийся коллекционированием редких видов ангольской флоры по заданию правительства Португалии, натолкнулся на странное растение — около мыса Негро на юго-западе Анголы. Исследователь был настолько потрясен его видом, что поначалу принял растение за мираж, за нечто мистическое и даже встал перед ним на колени. Сначала Вельвич боялся и притронуться к растению: а вдруг это просто иллюзия, которая от прикосновения мгновенно рассеется?

В российских источниках Ф. Вельвич почему-то записан в португальцы. На самом деле он родился в Мария-Саал близ Калгенфурта. Учился в Вене, потом в Геттингенском университете. 10 апреля 1852 года получил от правительства Португалии официальный статус исследователя ангольской флоры.

Через два года, 6 мая 1861 года, художник Томас Бейнс нашел вельвичию во время посещения религиозной миссии в Хайгамкабе (примерно там, куда мы теперь приехали): она росла в песчаном русле притока реки Свакоп. Бейнс сделал набросок растения, подписав под ним: «Луковичное растение с четырьмя листами». Аборигены величали растение «Отжи-тумбо» («Большой господин»). Джозеф Хукер, сподвижник Дарвина, назвал вельвичию «самым удивительным из всех известных растений», а Бернард Карп в книге «Я выбрал Африку» именовал ее «спрутом Намибы». Когда Вельвич прислал образчики растения в Лондонский ботанический сад Кью-Гарден, то Джозеф Хукер присвоил ему нынешнее имя — вельвичия мирабилис (удивительная).

Ф. Вельвич классифицировал 3227 растений, но бессмертие принесло ученому лишь одно из них — вельвичия. Впрочем, здесь все-таки следует добавить, что первым из европейцев это растение открыл и сфотографировал в январе 1859 года Джеймс Чэпмен.

Вельвичия — один из неповторимых парадоксов природы. Казалось бы, она обитает в самых неблагоприятных условиях: близ Атлантического побережья Анголы и Намибии, в полосе, удаленной от океана на 30–50 километров (редко попадаются отдельные экземпляры в 80 километрах от океанского берега), в исключительно сухой каменистой пустыне, где трудно выжить, поскольку там годами не выпадают дожди, где нет постоянных водных источников. Но ее спасают… туманы. В некоторых районах здесь количество осадков не превышает 25 сантиметров в год. Порой невозможно и поверить в то, что растение отдела голосеменных, когда-то определенно жившее в лесах, могло настолько успешно прижиться в пустыне.

Вельвичия — раздельнополое, двухдомное растение, одно из 15 охраняемых законом в Намибии, редко бывает выше полуметра, в диаметре — метр и более. «Большой господин» выпускает твердый стержневой корень на глубину не более пяти метров, который никогда не дотягивается до подземных вод. Ствол сверху выглядит как блюдце, книзу конусообразно суживается: он напоминает перевернутую ногу слона, высунувшуюся из земли. Ствол покрыт толстым слоем эпидермы — толщина его доходит до двух сантиметров. Древесина плотная, как у секвойи, и настолько твердая, что поцарапать ее удается только гвоздем. Принято считать, что стволы вельвичии сохраняют запасы воды, но никто точно не знает, так ли это. Во всяком случае, свежесрубленное растение тонет в воде. Сухая древесина горит долго, без дыма, как древесный уголь.

Жизнь вельвичии начинается с того, что из глубоких борозд в широком приземистом стволе она выпускает два длинных зеленовато-коричневых листа, похожих на листья обычной большой лилии, но на ощупь напоминающих доски. Этих листов хватает на всю жизнь. Они расширяются, растут со скоростью 8—15 сантиметров в год, достигая 3 метров в длину. Описана вельвичия с листьями длиной 6,2 метра при ширине 1,8 метра, а Крис Борнман рассказывал о растениях с листьями длиной 8,8 метра. Ветер яростно рвет тугие волокнистые листья на полосы, распарывает их вдоль, расщепляет на сегменты; они громоздятся на песке бесчисленными грудами, вьются, как змеи, иссохшие, сморщенные, отмирающие на концах, срастаются между собой — кажется, будто у растения много стреловидных листьев. Вельвичия в возрасте две тысячи лет дает такую массу и площадь листа, что можно покрыть беговую дорожку длиной 400 метров и шириной 3 метра.