Михаил Черемных - Возвращение в Сары-Черек Страница 10

Прожив в Караване несколько дней, выполнив намеченную работу, мы выехали в Джанги-Джол, обогнув Бозбу-Тау на 180 градусов. Высадившись среди поселка, и узнав, что здесь нет гостиницы, решили поставить палатку поближе к реке, так как опыт жизни в обезвоженном Караване, где не всегда можно было найти воду даже для того, чтобы помыть руки, не прошел бесследно. Выйдя на берег Кара-Суу, мы увидели купающихся детей в её быстрых прохладных и чистых струях. Но что такое? Берега реки украшены многочисленными нечистотами. Здесь негде было поставить палатку. Последнее обстоятельство всегда огорчает. Такая вот есть в этом поселке традиция – откладываться на берегу. Нам осталось только переправиться на другой берег. Мы перешли Кара-Суу вброд, перенесли вещи. Это была удачная и редкая на Кара-Суу переправа. Поток воды достигал до груди, был быстр и сбивал с ног, разворачивал. Дно устилали окатанные, скользкие валуны, которые река время от времени, переворачивала, и был слышен доносящийся из глубины гул. Я держал ребят на вытянутых руках, и они как поплавки, с визгом и смехом барахтались в воде, не касаясь дна. Мне было не до смеха. Это рискованное мероприятие закончилось благополучно. Кара-Суу – не такая уж безобидная река. Труднее перейти её в другое время года, даже осенью, когда воды поменьше, она небезопасна. Так, например, в «Записках пристава», в 1899 году, в которых неизвестный автор[9] (нам остаётся только назвать его – Пристав), описывает путь из Намангана в Кетмень-Тюбе, мы находим сведения об этой реке и об этих местах: «При спуске с перевала Бит-Муйнак открывается чудесный вид на долины рек Кара-Суу и Ходжа-Ата, последнюю приходится переходить в брод, неглубокий и не опасный. После, обогнув отрог горы, Вы пойдете по правому берегу реки Кара-Суу…» И далее: «Река Кара-Суу несет массу воды, которая вследствие быстрого течения мутная, почему река и получила свое название. Кара-Суу впадает в Нарын. Бродов через Кара-Суу мало, да и не везде есть и в известное время года. Надо заметить, что долина реки Кара-Суу лежит ниже рек Афлатуна Итокара и Падша-Аты, а потому климат здесь мягче и теплее, так что ниже, по течению реки Ману-Балды, пробовали сеять хлопок, который дает один сбор. Почвы замечательные, богатые, орошение в изобилии, в виду чего, почти вся долина покрыта посевами пшеницы, ячменя, кукурузы, клевера и других. Переправившись на ту сторону, дорога идет вверх, по реке Кара-Суу, по левому берегу. Вправо ущелья Узум-Джат и Кесарь, по которому дорога пойдет по хребту гор на перевал Кумбель…» В Записках говорится об узбекском Зоркенте: Дорога пойдет на Чаткал, через селение Аркыт и в Кетмень-Тюбе, через Успеновку, а так же в Кассан и Чует. Таким образом, Зоркент стоит в узле всех главных дорог. Село Успеновка, основано в 1897 г., заселено крестьянами Коневского уезда, Киевской губернии. Насчитывает 78 дворов. Скота и оборудования у поселенцев достаточно. Есть между ними зажиточные – Фома Бреус[10], Григорий Негрош, Яков Ращенко (имел мельницу), Ким Бибик (торговал незаконно водкой), Мефодий Линский** (этот тоже, где-то, не чист на руку). Повсеместно приводятся ботанические сведения, так, после описания реки Кара-Суу: «Немного дальше Вы поворачиваете вправо, в долину реки Турдук и через несколько верст приедете на остановку Туз-Янгек – чудная ореховая роща. Здесь, под сенью деревьев, у чистой прозрачной воды ручейка приготовлены уже юрты и Вы, после верховой езды, можете отдохнуть и освежиться, для чего советую взять полотенце и мыло, спуститься вниз, к самому Турдуку… с шумом несущему прозрачную, холодную воду… На противоположной стороне вливается каскадами в Турдук, речка Арык-Таш, куда можете переправиться через дважды перекинутые через Турдук громадные бревна, изображающие мост. Все это вместе с окружающими исполинскими орехами и елями составляют чудную горную картину…» И далее: «Поездка по Турдуку, в смысле красоты, не оставляет желать ничего лучшего. А виды действительно восхитительные. Громадные ели перемешивались с березой, орехом и другими деревьями, на светло-зеленом фоне богатых травостоев и высоких посевов. Внизу виден пенящийся и отливающий синевой Турдук, с перекинутыми через него мостами. Вдали, сверкают на солнце, снежными вершинами горы. Все это представляет чудесную картину…». Пристав написал еще много удивительных страниц своего путеводителя, который может увести нас по прекрасным местам в тучные пастбища и сенокосы долины Кетмень-Тюбе, ныне, большей частью, затопленные. Кто еще посещал эти места? До революции здесь путешествовал В.И. Липский, исследовавший также Ферганский хребет и другие горные сооружения Средней Азии. В 1926 году в район озера Сары-Челек была направлена экспедиция Главного Среднеазиатского музея, во главе с его директором, энтомологом, В.И. Янковским. Он изучал горы Северо-Восточной Ферганы еще в дореволюционное время. Жил тогда в Намангане, служил податным инспектором Наманганского уезда, имел возможность путешествовать с отрядом солдат, собирать налоги, везде и всюду, в полной безопасности. Об этом поведал мне письмом из Ташкента в 1987 году ученик В.И. Янковского, В.Э. Крейнцберг, рассказавший, что, начиная с 1932 года, он неоднократно бывал в Сары-Челеке и в смежных ущельях от Паша-Аты до Турдука и Узун-Ахмата. В.И. Янковский распределил сборы между систематиками Москвы, Питера, Киева и других городов, да и сам описал из этого района ряд новых форм жуков. После смерти В.И. Янковского не только не были возвращены розданные им материалы, но и нахлынула лавина энтомологов поработать в научной фондовой коллекции. Вернувшись в Ташкент – В.Э. Крейтцберг пишет, что работал тогда в Кушке – он сразу же догадался, как они «почтили память» великого труженика. В фонде было много ценного, в том числе типовые экземпляры около полусотни новых видов. Все исчезло, и сейчас всплывают иногда в разных коллекциях, в том числе и частных, осколки материалов из сборов В.И. Янковского… Результаты исследований экспедиции были опубликованы в 1927 году в книге участника, зоолога, Д.Н. Кашкарова, под названием «Озеро Сары-Челек». Д.Н. Кашкаровым были сделаны описания растительных сообществ, названы десятки растений. Проезжая Кара-Суу и Ходжа-Ату, он писал: «скалы исчезают, склоны становятся мягкими, зелеными, древесных пород становится всё больше и больше. Деревья образуют настоящий лес. Особенно поражает масса ореха. Мягкими, ярко-зелеными волнами поднимаются заросли по склонам, ползут по ущельям, взбираются на водоразделы. Бросаются в глаза пихты, ели, словно свечи, поднимаются там и тут из орехового моря…». Тот, кто держал в руках книгу Д.Н. Кашкарова, обратил внимание, что цифра 1 на её титульном листе, подразумевает существование, по крайней мере, второго тома. Второй том, однако, не был подготовлен.

…Три недели нашей работы в окрестностях Джанги-Джола простояли солнечные. Место для палатки выбрали удачно. Расположились на чистом участке побережья, с тенистыми зарослями ив, тополей, где лежало много принесенных рекой палок, и у нас не было проблемы с дровами для приготовления пищи. Мы были ограждены от праздного любопытства мальчишек, купающихся по всему противоположному побережью и бросающих в нас камни, которые, правда, не долетали.

Район работы – горы Бозбу-Тау, находились с нашей стороны и не было необходимости каждый раз переходить реку.

Напротив нас, через Кара-Суу, располагался совхозный сад и за три недели, с разрешения сторожа, мы принесли три рюкзака отличных спелых яблок сорта «кандиль синапа», продолговато-цилиндрической формы, которые, по «совету» философа Джона Локка ели с хлебом. Это была замечательная еда, особенно при отсутствии сахара. На склонах созревала фисташка. Мы имели возможность купаться и загорать на берегу прозрачной и теплой в это время года, стремительной и прекрасной реки.

Поселок Джанги-Джол расположен метров на 500 ниже Каравана. Сразу же почувствовалась разница в климате разных высот над уровнем моря – 1400 м (Караван) от 900-800 м (Джанги-Джол). Эта полукилометровая разность выражалась в прибавке 10-12 градусов ночного тепла и 6-8-дневной жары. Для второй половины сентября это существенно. Совершенно прав Пристав, заметивший, что климат по Кара-Суу, мягче и теплее. Замечателен и джанги-джольский рельеф. Это рельеф переходный от низкогорий к среднегорьям, рельеф «суглинистых холмов», о которых писали СИ. Коржинский в 1899-м году и Д.П. Кашкаров в 1927-м, он называл их «рассеченными увалами в области лёссового покрова». Да и Пристав тоже упоминает о лёссе, говоря, что перевал Бит-Муйнак «легкий, с лёссовой почвой». Геоморфологи назвали эту местность Джанги-Джольским межгорным понижением.

Есть неподалёку и Афлатун-Аркитское понижение, это – Сары-Челек. Здесь воочию можно убедиться, какое большое значение имеет лёссовый покров для ландшафта низкогорий. Мы видим, что Джанги-Джол расположен в котловине, которую прорыла Кара-Суу в течение миллионов лет. Местность заполнена округлыми плосковершинными холмами, которые были когда-то террасами, с крутыми склонами, переходящими в горы. Это с нашей стороны. С противоположной стороны – там, где находится Джанги-Джол, склоны пологие и мягкие. Они плавно поднимаются вверх и на высоте около 3000 м заканчиваются тупыми вершинами. Разница в рельефе объясняется еще и тем, что по реке Кара-Суу проходит разлом между горными системами. Геологи назвали этот разлом «важнейшей, структурной линией Тянь-Шаня». Сейчас, почему-то, не называют, да и что-то сильно позабыли нынешние ученые своих предшественников, работавших в 30-е годы. Может быть, предшественникам не удалось открыть ничего нового? Не буду глубоко внедряться в область не своих наук – геологии, географии и геоморфологии, тем более что разные карты по-разному называют одни и те же горные сооружения. Скажем только, что «мягкие горы» со стороны Джанги-Джола – это горы Суук – отроги Ат-Ойнокского хребта. За ними расположены более высокие вершины и система реки Узуннахмат.