Люциан Воляновский - Жара и лихорадка Страница 10

«Кто ты, прекрасная маска? Мы танцуем уже третий танец, и весь мир танцует вместе с нами…»

Однако в этот один-единственный вечер в году лучше бы забыть о том, где мы находимся.

А присутствуем мы на ежегодном празднике в Тала. Если в других барриос[12] устраиваются праздники в честь сеньоров, здесь в Тала празднуют годовщину основания общины. А что это такое? Раньше закрытые поселения для прокаженных назывались лепрозориями. Потом по распоряжению филиппинского правительства их стали называть общинами. В Тала находится община Среднего Лусона. Разумеется, в празднике участвует и католическая и протестантская церковь, а также Iglesia Ni Kristo[13], хотя праздник не носит религиозного характера. Мы веселимся и танцуем, то есть танцуют те, кто еще может танцевать.

Ведь в Тала живут только прокаженные. В торговой части общины прокаженные купцы продают свои товары прокаженным покупателям. Прокаженные полицейские следят за порядком. Сейчас в стране проходят выборы, и весь Тала оклеен плакатами, восхваляющими добродетели кандидатов. Иногда прокаженные страдают от отека голосовых связок и разговаривают сиплыми голосами, но они не лишены избирательного голоса, возможности опустить бюллетень в урну.

Прошу прощения, не надо произносить слова «проказа», лучше сказать «болезнь Гансена». Врачи знают, что это такое, а всем остальным знать совсем не обязательно. В истории болезни ставятся две буквы HD («Hansen’s Disease»), и врачу все понятно. Здесь в Тала эти две буквы можно поставить перед фамилией бургомистра господина Пата С. Сингсона, его заместителя господина Хуана С. Юмола-младшего, перед фамилиями всех членов общинного совета. С тех пор, как 17 мая 1940 года в Тала была основана община, сюда имеют право входить лишь больные и те, кто их лечит. В военные годы здесь было очень плохо с питанием, японские оккупанты не щадили прокаженных, но все равно в Тала было лучше, чем в колонии прокаженных на острове Кульон, который находится в 200 милях от Манилы. Есть там было нечего, люди мерли как мухи, а убежать с него не представлялось возможным. Прокаженные гибли от истощения, хотя HD редко сама приводит к смерти, больных добивает либо турбекулез, либо воспаление почек.

Проказа таит в себе еще много неизведанного. Не странно ли, что болезнь, которая известна с незапамятных времен, до сих пор досконально не изучена?

Mycobacterium leprae, или «возбудитель проказы», тщательно оберегает свои тайны от человека. Неизвестно, сколько дней длится инкубационный период, но наверняка очень долго. Непонятно, почему одни люди более склонны к заболеванию, другие — менее. Известно лишь, что палочки проказы вызывают перерождение нервных окончаний. Дело доходит до полной потери чувствительности, сначала больной не чувствует ни горячего, ни холодного, потом теряет ощущение боли и, наконец, не ощущает даже прикосновения.

Люди мало знают о проказе. Говорят, что у больных «отпадают» пальцы, кости у них «разъедает». А раны, царапины, порезы не лечат потому, что больной их не чувствует, постоянно раздражаемая кожа ступней «обдирается». Часто на ступнях образуются наросты, человек не может носить никакой обуви, ходит босиком. На Филиппинах, при тамошнем климате, это не было бы трагедией, но человек не чувствует боли: например, один мужчина ходил два дня с гвоздем в пятке…

Если болезнь вовремя распознать и начать лечить препаратом DDS, известным с 1942 года, то от нее можно избавиться полностью. Однако никто в точности не знает, сколько на свете больных: может, один миллион, а может, пятнадцать — больные скрывают свое несчастье. По когда все-таки они попадают в больницу, то оказывается, что лечить их уже поздно.

Интересно формируется наше отношение к проказе. Не исключено, что в этом повинны различные благотворительные организации, которые без злого умысла, а руководствуясь лишь лучшими побуждениями, играли на чувствах людей, чтобы заставить их «раскошелиться». Человек, никогда не видевший прокаженного, скорее смотрит на проказу как на проклятие, а не как на болезнь.

Прочно установившееся название больного «прокаженный» тоже формировалось веками и шло от незнания болезни и отвращения к несчастным. Такая дискриминация — самое горькое проявление негуманного отношения к человеку. Проказа излечима! Суеверие и предрассудки излечиваются куда труднее, и в этом я убедился после того, как пожил среди прокаженных в Таиланде, на Филиппинах и в Японии.

У Всемирной организации здравоохранения нет власти, она может давать лишь свои рекомендации. Как я уже говорил, специалисты рекомендуют правительствам постепенно закрывать особые поселения для прокаженных, давая им тем самым возможность вернуться в общество. Это касается главным образом больных, у которых с помощью лекарств приостановлено развитие болезни. Они еще не считаются полностью здоровыми, но уже не опасны для окружающих. На такого рода рекомендации решиться было нелегко; что лучше для прокаженного — больничная дисциплина или медленное умирание в нищете? Люди боятся изолированности в больницах вдали от своих близких и уклоняются от лечения до тех пор, пока оно не становится бесполезным.

Люди, которые живут в Тала, больны, и больны очень тяжело. Проказа ведь не убивает человека, а страшно калечит его. Бывают различные формы проказы, ученые их тщательно классифицировали. Есть больные, которые не могут закрыть глаза, потому что у них поражены нижние веки; это ведет к повреждению роговицы, находящейся постоянно на свету, и в конечном счете — к слепоте. Есть больные, «одаренные» так называемым «львиным лицом», по своему выражению напоминающим кошачью морду. Омертвляются кости щек, деформируется мягкая ткань пальцев; на культях остаются только ногти, меняется цвет кожи, выворачиваются пальцы рук, западает хрящевидная перегородка в носу, и нос проваливается.

Поездив по Тала, можно увидеть таких людей.

Но сегодня здесь большой бал. Без устали гремит оркестр «Tala Rhythm Boys» (естественно, что все музыканты в нем — прокаженные).

Праздник заключают танцы. Паситу Лорио выбирают «Камелией Тала», чем-то вроде королевы бала. Пасита Лорио (HD) охотно позирует перед моим фотоаппаратом, как и положено королеве бала…

«Дорогая, я пишу тебе в жаркий день. У меня работы по горло. Некогда даже в кино сходить. Дел полным-полно. Спасибо тебе за твое последнее письмо. Я все время думаю, будешь ли ты меня ждать. Когда находишься так далеко от Манилы, такие мысли нет-нет да и приходят в голову. Пиши по старому адресу, кажется, мне придется задержаться до тех пор, пока я не налажу здесь работу и мне не найдут замену. Но я уже с радостью думаю о том дне, когда увижу тебя на вокзале и…»