Ярослав Плотников - Работа и жизнь в Германии, США, Канаде и Австралии. 12 интервью с программистами из России, Казахстана, Беларуси, Украины Страница 13

– Разве это не выглядит негативно, что ты как бы прыгаешь из одной компании в другую?

– Нет, здесь не так. Здесь рынок труда очень мобильный, люди меняют места. Это даже плюс. Я в своих резюме даже подчеркиваю, что я работал IT-специалистом в разных индустриях. Я работал в банковской индустрии, в секторе природных ресурсов, работал в том секторе, в том секторе. И когда я прихожу на работу, у меня более объемное восприятие, как работает компания. Я это преподношу, как плюс. Я показываю, что это преимущество, я могу помочь компании развиваться.

Рынок компьютерных специальностей – здесь очень многие работают по контрактам. Мои друзья-австралийцы работают по контракту. Они берут конкретный проект, там, на три, на шесть месяцев, заканчивают этот проект. Они без работы, но ищут другой проект. Нашли проект в другом городе – уехали в другой город, там работают. То есть в IT-специальности многие работы именно по контракту. Мне это очень по душе, поскольку подписываешь контракт на шесть месяцев.

Заканчивается контракт – с работодателем садитесь и думаете: «Продолжаем контракт? На каких условиях: на таких же, или поднимем зарплату, или, там, еще что-то изменим?» И тебе не надо увольняться, потому что закончился контракт. Вот у меня закончился контракт, и я уехал на два месяца в Украину, в Европу, в Россию путешествовать, увидеть друзей. Вернулся обратно – и у меня уже был новый контракт, который я получил.

Потом, после этих маленьких работ, меня взяли в авиакомпанию Virgin Airlines. Я работал системным аналитиком в главном офисе в Брисбене. Очень хорошая работа была, хорошо оплачиваемая, $70 000 в год, постоянная. Хорошие условия труда. К моему сожалению, я проработал там только один год, потому что коллектив и корпоративная культура мне не подошли. У меня были ожидания, что «Верджин Эйрлайнз», Ричард Брэнсон, там должно быть весело и интересно, а там оказался грустный офис, где люди как-то не сильно общительные, очень занятые, очень в стрессе. Я понимаю, что прихожу с работы расстроенный, в опущенном состоянии.

Тогда мы с женой, прогуливаясь вдоль океана, решили, давай переедем в Голд-Кост. Это было три с половиной года назад, в 2012-м. Тогда Жанна была уже беременна и ее мама жила (и живет все еще) на Голд-Косте. Мы подумали, что поддержка бабушки в первые полгода жизни ребенка и дальше, будет очень ценна. От Брисбена до Голд-Коста почти 80 километров, бабушка далеко, у нас в Брисбене ни друзей, ни родственников, никого рядом нет. Поэтому мы решили переехать на Голд-Кост. На Голд-Косте с работой, конечно, не так хорошо, как в Брисбене. Потому что Брисбен – это центр Квинсленда, там все главные офисы, там местное правительство. Голд-Кост – это второй город, тут уже меньше возможностей. Но все равно, как бы есть.

Голд-Кост, Квинсленд – восточное побережье Австралии © Фото из личного архива автора

Полгода я был без работы. Я занимался ребенком, мы общались с друзьями, развивали круг наших знакомств, даже искали другие семьи с детьми, «нетворкинг», так сказать. На что мы жили тогда? Ну, были сбережения. Я ушел из Virgin Airlines, там у меня была зарплата 70 000 в год. Я все эти деньги не потратил, соответственно. Больше половины ушло в сбережения. И пособие на ребенка. Когда ребенок рождается, платят порядка $7 000, кажется, разово. То есть с деньгами вопросов не было.

Мы снимали тогда квартиру в том же доме, где жила и Жаннина мама. Мама немножко помогала с готовкой, больших запросов у нас не было. На то время у нас уже были машины – у Жанны и у меня. Хватало, не бедствовали (смеется).

Тут понимаешь, чем мне нравится на Голд-Косте? Я хожу целый год в шортах, в футболке. Если зима – одеваю, там, флисовую кофту. То есть я даже босиком хожу часто… Тут затраты на одежду на порядок меньше, чем в Европе. Так, как я хожу здесь, я бы в Киеве не ходил, даже летом.

Тут не важно, как ты одеваешься, не важно, сколько ты зарабатываешь. Если ты себя хорошо чувствуешь, ты приветливый, со всеми общаешься, улыбаешься – это главное, быть счастливым и довольным. Как ты выглядишь, какая у тебя машина, за две тысячи долларов или за двадцать – это здесь не ценность, ну, в нашем кругу, где мы общаемся.

Первые четыре-пять месяцев я вообще не искал. Я наслаждался тем, что я могу купаться в океане и проводить время с ребенком, ходить в лес. Мы ездили с палаткой. Потом я начал искать, и за два месяца я нашел работу. Конечно, не настолько хорошо оплачиваемую, как в Брисбене, но мне она была очень по душе.

Я ремонтировал лэптопы «физически», то есть, занимался «железом», ездил по школам, ремонтировал компьютеры. Мне это очень нравилось. Это было автономно, довольно гибко, и мне это было по душе. Оплата была почасовая, порядка $25 в час. В неделю часов где-то двадцать, на полставки.

Жена пишет сейчас докторскую. Что интересно, она получила грант на написание этой докторской, называется «сколаршип»13. Ей правительство оплачивает за то, что она пишет. Она делает исследование в маркетинге, исследует франчайзинг.

Также у нее есть работа на полставки в компании, которая занимается ортодонтическими устройствами, которые помогают детям выравнивать зубы и возвращают красивую улыбку. В австралийской компании, которая небольшая, но международная.

Ее, кстати, взяли на работу из-за знаний русского языка, поскольку им нужен был человек, который бы общался с представителями Восточно-европейского рынка, ну постсоветского то есть. Она сейчас курирует обучение врачей, развитие этого рынка. И в связи с этим, компания помогает нам, когда мы едем в Россию, в Украину. Она оплачивает Жанне билеты, проживание, ну и мы всей семьей там проживаем тоже (улыбается).

Ездим мы довольно часто, каждый год или через год. Единственный год, когда мы не были – это когда Майя родилась, она была тогда еще совсем маленькая. Тогда приезжали мои родители сюда. А так мы были в прошлом году, и в этом году тоже собираемся.

Мы стараемся в Европу ездить в июне-июле, когда здесь зима, потому что здесь немножко прохладно, зябко. Мы ездим туда, где лето, тепло и много фруктов и овощей, которые мы очень любим.

Кстати, в Австралии я стал вегетарианцем. Мне так нравятся эти местные выращенные фрукты и овощи, что места для мяса у меня просто уже нету. Я объедаюсь бананами, манго и авокадо, всякие салаты и для мяса места уже просто не хватает (смеется). Здесь в Австралии, мы всей семьей стали вегетарианцами. Сегодня ходили в Sushi Train. Это где суши ездят по такой ленте.

Майя выбирает суши сама, и только с авокадо. Я говорю: «Майя, возьми суши с рыбкой, попробуй». – «Нет, не хочу, рыбку убили, я кушать не буду. Пусть другие». Мы ее не ограничиваем. Она пробовала и рыбу, и курицу и мясо. Когда в гостях или что-то, ей было интересно попробовать. Мы как бы абсолютно недогматичны. Ребенка ни в чем ограничивать не надо: она все равно вырастет – попробует. Поэтому мы ей даем пробовать. Наелась как-то она чипсов, разболелся живот. Мы объяснили: «Ну, много чипсов съела!». После этого чипсы уже не есть. То есть ребенок сам знает. Она знает, что ей нужно, что ей приятно, что пойдет. Я немножко отвлекся, наверное (смеется)?

– Да, тема такая, что легко отвлечься (смеется). Скажи, а где ты сейчас работаешь?

– По ряду причин, я закончил работу с компьютерами, которые ремонтировал. Там поменялось руководство, и работать стало как-то некомфортно. Я ушел. Сейчас я не ищу новый контракт. Я понял, что постоянная работа, то есть с девяти до пяти и три недели отпуска в году – для меня слишком мало. Мне нужно больше отпуска и больше времени с ребенком.

Сейчас я работаю убердрайвером14, то есть я подвожу людей на своей машине. Да, не по специальности, но мне это очень нравится. Я работаю где-то часов 10—15 в неделю, тогда, когда мне хочется. Это одно из занятий.

Eще у нас есть Airbnb. У нас есть квартира, которая приносит доход. То есть, мы ее сдаем. Такой вот у нас маленький отель, на одну квартиру. Подробней про эту квартиру? Выплачиваем ли ссуду в банк? Мы старались с банком не связываться. У Жанны были сбережения. Она очень бережливая жена. Были у меня сбережения, немножко родители помогли. Мы вот решили сделать вложение, потому что деньги обесцениваются очень быстро, мы все это знаем: Советский Союз, 98-й и все остальные года. Недвижимость дает больше уверенности в сохранности сбережений.

Квартира приносит доход, поскольку она в центре Сёрферса15. Люди путешествуют много, очень много с Азии приезжают. За прошлый год она восемьдесят процентов времени была занята. Доход не такой уж и пассивный, требует уборки, ремонта, встречи гостей, какие-нибудь запросы гостей, это считай, что работа (смеется).