Рахул Санкритьяян - В забытой стране Страница 13

Рассказ Чана только разжег мое желание добраться до Митни-Хапи, тем более что к этому времени я уже ничего не боялся, решив, что было бы довольно глупо с моей стороны страшиться неизвестно чего, имея таких друзей, как капитан Дхирендра и Чан.

 — Что же вы теперь намерены предпринять? — спросил я Чана.

 — Мне трудно ответить на это, однако кое-что я все же скажу. Вы сами понимаете, что я не в состоянии осмотреть весь район Суэцкого канала. Но мне кажется, что оба «египтянина» до сих пор находятся здесь, в городе Суэце, и я еще могу разыскать их. У меня уже созрел один план, который я и собираюсь привести в исполнение.

 — Суэц не такой уж маленький город, — заметил Дхандас.

 — Да, вы правы, Суэц действительно крупный порт, но я ведь и не думаю искать беглецов по всему городу, — ответил Чан. — Чтобы вам стал яснее мой план, я в двух словах познакомлю вас с географией Суэца. В нем имеется лишь несколько главных улиц, на которых вы встретите огромные магазины, банки, торговые конторы и особняки иностранных купцов. Но стоит вам немного отойти в сторону, и вы сразу окажетесь среди узких, темных и грязных переулков, населенных простым людом, главным образом арабами. Ни одному беглецу никогда и в голову не придет скрываться в центре города, где днем его постоянно подстерегает опасность быть узнанным, а ночью нет для него пристанища. Деревень же здесь немного, и все они расположены далеко от города. Да и там беглецу нелегко укрыться, потому что каждый незнакомец невольно обращает на себя внимание всех жителей деревни.

 — И все же они, наверное, там! — не удержался я.

Чан, словно не слыша моего замечания, спокойно продолжал:

 — К порту примыкает район, подобного которому нет не только в Африке, но и во всем мире. Нигде, кроме Суэца, не встретите вы городских кварталов, которые были бы расположены так низко, прямо на уровне моря. Здесь живут беднейшие слои населения, а также убийцы и прочие темные личности. Это место напоминает ад: вы спускаетесь по лестнице всего на четыре ступеньки и сразу же попадаете в узкие улочки и переулки, в которых круглые сутки горит газ. Дома, как в пещерных городах, вырыты прямо в земле. В этом районе Суэца собрались подонки из Африки и Европы, и ни один солдат, моряк или просто порядочный человек никогда не отважится прийти сюда. Здешние же жители поднимаются наверх только для того, чтобы совершить очередное преступление. Есть основания предполагать, что воры скрываются там, и туда-то я и намерен пойти.

 — Когда? — спросил я.

Господин Чан вытащил из кармана часы и, взглянув на них, сказал:

 — Через полчаса.

Он встал и отправился в свой номер.

Давно уже пора было спать, но нам не хотелось расходиться, и мы поднялись на крышу гостиницы, где стояли кресла и кадки с пальмами. Мы уселись и стали тихо беседовать между собой. Впереди сверкал своими огнями порт, а наверху, в темном небе, ярко горели звезды и светила красавица луна. Доносившиеся с улицы песни и музыка увеличивали прелесть этой дивной ночи.

Я уже старик, но очень люблю мир, и чем больше я думаю о нем, тем более необыкновенным, красивым и привлекательным кажется он мне. Иногда, в такую ночь, как эта, на меня нападает раздумье: а не зря ли я потратил столько лет, переворачивая по ночам при свете лампы страницы старых, запыленных книг, в то время как в мире есть огромные степи, где дуют жаркие ветры, красивые горные луга, покрытые сочной зеленой травой, и такие места, которые, казалось бы, созданы специально для человека.

Насколько я помню, я начал делиться своими мыслями с Дхандасом и Дхирендрой, как вдруг прямо перед нами, на крыше гостиницы, показался человек, один вид которого вызывал представление об острой нужде, голоде и постоянных страданиях. Мы хорошо разглядели его при свете луны. По внешности он походил на араба и был одет, как современные египтяне. Незнакомец был так грязен, что, когда подошел к нам, мы невольно отодвинулись от него. Его длинные черные волосы, слипшиеся от грязи, падали на лицо. Над глазами нависли густые брови. На одной ноге был надет ботинок, на другой — кожаная туфля, какие обычно носят арабы. Синие штаны были обтрепаны ниже колен. Время от времени беднягу душил кашель.

Дхандас принадлежал к людям, которые без всякого зазрения совести могут грубо обращаться с бедняками, попавшими в самое тяжелое положение.

 — Кто ты такой? Пошел вон! Сейчас же убирайся отсюда! — закричал он.

И вдруг мы услышали спокойный голос господина Чана:

 — Пожалуйста, никуда не уходите до тех пор, пока я не вернусь. Если хотите, идите спать, но ни в коем случае не покидайте гостиницу. Я надеюсь, что буду отсутствовать немногим более часа.

Глава VII

ПЕРВЫЙ ПОДВИГ ЧАНА

Чан вернулся под утро и подробно рассказал нам обо всем, что случилось с ним в ту полную для него опасностей волшебную ночь. Мне хочется, насколько это в моих силах, описать приключения Чана. Я убежден, что все рассказанное им — чистая правда, потому что такой человек, как Чан, никогда не станет придумывать лишнее.

Из гостиницы Чан прошел прямо в порт и оттуда спустился в квартал бедняков. Была полночь, но здесь еще не спали. На улицах было полно грязи и мусора. У детей, которые, несмотря на поздний час, играли при свете газовых фонарей, были серьезные и печальные лица, как у стариков, все переживших на своем веку. Вокруг было много пьяных — одни валялись на земле, другие шли шатающейся походкой.

Чан остановился, чтобы хоть немного привыкнуть к этой страшной, душераздирающей обстановке, и затем пошел по главной улице, начинавшейся прямо от лестницы. Он наклонил голову и незаметно осматривал всех встречных. В кармане у Чана лежал наготове двенадцатизарядный пистолет.

У одной из дверей сидел беззубый и совершенно седой старик араб. Господин Чан, чьи способности были беспредельны, решил выдать себя за турка и заговорил с арабом по-турецки, но тот замотал головой, давая понять, что не понимает незнакомца. Тогда господин Чан перешел на английский. Оказалось, старик немного знает этот язык.

Они разговорились о Тунисе, поскольку Чан сказал, что он родом оттуда. Сам же старик приехал сюда из Бизерты. Много лет назад, в дни своей молодости, он занимался грабежами и воровством и не раз угонял скот с пастбищ Атласских гор. Теперь он постарел, одряхлел, стал слабым и немощным, и не на что ему было надеяться, кроме как на аллаха.

Господин Чан не случайно остановил свой выбор на этом человеке. Он знал, что старики спят мало и поэтому больше других видят и слышат, что происходит вокруг. Каждый, кто спускается сюда, неминуемо должен пройти по этой улице, и, если двое «египтян» действительно укрывались здесь, старик не мог не заметить их.