Эрих Раквитц - Чужеземные тропы, незнакомые моря Страница 15

Но его мужественные капитаны с большим усердием исполнили приказ; насколько возможно, они пытались исследовать вновь открытые земли. Плиний сообщает, что для уточнения расстояний они подсчитывали в путевом журнале каждый сделанный шаг. Чтобы попасть от Сиены[108] к Нильским болотам, потребовалась… 871 тысяча шагов.

…Невероятно примитивным по современным масштабам было снаряжение, которым располагали исследователи древности. Тем более высоко следует оценить их успехи. Какие бы мотивы ни побуждали их ступать на незнакомые тропы и направлять форштевни кораблей в безбрежную даль морей, мы склоняем голову перед заслугами пионеров земли.

Задавленное суровыми догмами христианской церкви, враждебной всякому истинному исследованию природы, Познание влечет жалкое существование в течение последующих полутора тысячелетий. На его месте пышным цветом распускаются самые дремучие суеверия. Однако церковникам не удалось загасить огонь человеческой мысли. На почве античной культуры созрели новые силы и снова зажгли гаснущий факел науки.

Новые земли на востоке и западе

Здесь прошли викинги. Бегство в Исландию. Решение тинга и открытие Гренландии. Против воли через Атлантику. Навигация с помощью большого пальца. Первый бостонец Лейф Эйриксон. Где лежит Винланд? Загадочный камень с рунами. Последние норманны в Гренландии. Ватикан ищет союзников. «Мекка» Пикколо и Маффео. Венецианский купец — наместник китайского императора. Впервые в Тибете. Мемуары узника. Арабы и география. В Палермо не боятся церкви. Серебряная карта мира Рожера и Идриси.

Со времен Пифея из Массилии, который обогнул Британию, посетил Среднюю Норвегию и достиг на своих парусниках Немецкой бухты, народы, населявшие север Европы и острова Средиземного моря, особенно больших успехов в познании Земли так и не сделали.

Когда около 860 года норвежские мореплаватели на пути к Фарерским островам попали в сильный шторм, который унес их на запад к незнакомому берегу, они решили, что нашли, наконец, сказочную обетованную страну Туле. Викингам[109] вряд ли было известно, что под таким названием в бассейне Средиземного моря фигурирует их собственная родина — Норвегия…

Суровые северные мореплаватели вышли на зеленый берег, пересекли редкий лес и поднялись в гору: горизонт был чист — ни струйки дыма, ни каких-либо других следов человеческого поселения. Швед Гардар, военачальник маленькой дружины, видимо, хотел привезти на родину возможно более точные сведения о своем сенсационном открытии, поэтому он решает обогнуть неизвестную землю и обнаруживает, что это почти круглый остров. В честь предводителя дружины его называют Гардарсхольмом…

Возвратившись домой, норвежцы не пожалели ярких красок при описании далекого острова. Сюда устремились авантюристы, искатели приключений и безземельные, жаждущие получить наделы на Гардарсхольме и начать новую жизнь.

Несмотря на то, что первый поселок находился далеко на севере, чуть ли не у Полярного круга, он рос и процветал. Но особенно интенсивно развивалось хозяйство на юге страны, где побережье омывал теплый, благодатный Гольфстрим. Маленький народ, удаленный от остального мира, живший в суровых условиях, обладал развитым чувством истории. Он оставил потомкам множество интереснейших сообщений. Перед нашими глазами оживают дела давно минувших дней…

Потомки тех мужественных викингов до сих пор живут в одном из самых древних государств Европы, известном своей независимостью. Каждый уже догадался, что мы говорим об Исландии, форпосте Европы на границе вечного льда.

Но мы несколько опередили события. Капитан Гардар ошибался, считая страну незаселенной. Когда пришельцы получше познакомились с островом, они обнаружили в глубоких пещерах бородатых молчаливых людей. Они сторонились поселенцев, уходили все дальше и дальше в глубь острова, в необжитые области, а потом и вовсе исчезли. В некоторых местах бородачи просто-напросто спасались бегством, и с такой поспешностью, что даже оставили после себя некоторые свои пожитки. Новые обитатели Исландии нашли бубенцы, клюки, книги на ирландском языке.

И в самом деле, где-то за сто лет до викингов на острове по-первобытному жили ирландские христиане: попы и монахи, которые покинули грешный языческий мир, чтобы исповедовать свою веру в полной отрешенности от мирской суеты. В свое время они заселили Оркнейские и Фарерские острова[110].

Для папаров, как их называли викинги, представлялось смертным грехом жить рядом с язычниками, и поэтому они предпочли покинуть Исландию. Куда они потом делись, куда уплыли — этого никто не знает.

Давно уже внуки первых колонистов стали зажиточными хозяевами. Как и на своей старой родине, Норвегии, они не объединялись в деревенские общины: каждый строил себе дом там, где ему казалось наиболее удобным. По лугам бродили тучные стада коров, у подножья гор неприхотливые овцы находили достаточное количество корма, море дарило рыбу. Нет, на этой земле можно было жить!

Но покой и безопасность не жизнь для викинга. Издревле его стихией было море, его коньком — постройка судов. Дерева здесь было достаточно, хватало и шкур, которыми обтягивались изогнутые брусья. С большим искусством вырезались носы кораблей: драконы, человеческие головы, сказочные чудовища, домашние духи — тотемы владельцев кораблей. Осадка такого судна была до одного метра, длина —20–30 метров[111]. На реях полоскался поперечный парус, при желании можно было идти и на веслах. Эти корабли с драконами на форштевнях были отличными «пенителями морей» и не боялись самых сильных штормов.

Вскоре после того, как викинги попали в Исландию, по дворам пополз слух, что Гуибьёрн, который через десять лет после Гардара по большой окружности обогнул остров, увидел далеко-далеко на западе страну, испещренную такими же шхерами, как и родная Норвегия. Старики, которые собирались по вечерам обсуждать события минувшего дня, всегда воспламенялись от подобных разговоров. Однако, сколько бы ни говорили об этой стране на западе, никто толком не знал о ней ничего достоверного.

Один из поселенцев, Эйрик, прозванный Рыжим, происходил из известной семьи, которой издавна принадлежал богатый двор в местности Ставангер в Норвегии. Дед Эйрика был необузданным человеком и часто ссорился с соседями, в него пошел и сын Торвальд. Однажды в драке он убил соперника, и чаша терпения переполнилась. Народное собрание изгнало его из страны. Торвальд покинул свой двор и уехал с семьей в Исландию. Это произошло в 960 году. К тому времени все удобные места для поселений были уже распределены, и Торвальду пришлось строить двор в неприветливом северном районе.