Лариса Васильева - Альбион и тайна времени Страница 19

Град прошел, и вышло солнце. И все возвратились к своим занятиям.

Я спустилась с холма в сторону Риджент-парка, мимо молодого дубка, посаженного актерами Лондона в честь и память Вильяма Шекспира.

Свадьба и ссора

Накануне миссис Кентон сказала, что придет ко мне, если я хочу этого, на весь день. Мы будем смотреть телевизор, и она подробно все расскажет и объяснит.

Передача была объявлена по всем трем программам телевидения, но по двум Би-би-си она была одинаковая, а по Ай-ти-ви — коммерческому каналу — своя.

— Я предпочитаю Ай-ти-ви, — расположилась в кресле моя соседка, — программа неофициальная, в ней больше интересных подробностей. Впрочем, иногда мы будем переключать.

Весь день 14 ноября 1973 года был посвящен королевскому событию — дочь королевы принцесса Анна выходила замуж за капитана Марка Филиппа.

Задолго до свадьбы газеты в подробностях описали и обсудили жениха и невесту. Я узнала, что они познакомились в клубе верховой езды, оба увлекаются конным спортом, оба участвуют в соревнованиях. Несколько дней, ничуть не смущаясь, газеты, как заправские сплетницы, обсуждали жениха и охали, не находя в нем не то чтобы королевской, но ни капли более или менее «благородной крови».

— Принцесса выходит за простого офицера!

— Человек из народа в Букингемском дворце!

— Демократизация королей! — истошно кричали заголовки со всех первых газетных полос. Одна, не самая заметная газетка, в результате продолжительных поисков нашла в роду капитана Филиппа предка, служившего в королевских конюшнях, и на основании этого «сенсационного открытия» пыталась приписать жениху баронский титул.

Еще одной важной темой прессы было свадебное белое платье невесты. В центре внимания оказалась фирма, где его шили. Представительницы фирмы не жалели красок в описании форм и линий этого выдающегося наряда.

Накануне назначенного дня состоялось сенсационное телеинтервью. Интервьюер проник в покои Букингемского дворца и в комнате принцессы беседовал с нею и счастливым капитаном.

— Вы заметили, — позвонила мне после интервью миссис Кентон, — какая скромная обстановка в ее комнатке, точь-в-точь как у девушки-студентки. И вообще, что ни говорите, она прелесть. Как вы думаете, он правда влюблен в нее, она ведь не очень хорошенькая, или как судачат некоторые, женится по расчету?

— Откуда же мне знать это, миссис Кентон! Об этом ведь даже у самого капитана не спросишь. Кстати меня поразил в интервью один факт — принцесса совершенно невежественна: она, не смущаясь, призналась, что не любит книг, ничего не читает, не интересуется музыкой, живописью, равнодушна к политике и единственное ее увлечение — скакать на лошадях!

— Видите ли… — ноты достоинства и непререкаемости загудели в голосе стопроцентной англичанки, — наша страна в это сложное и смутное время двадцатого века одна из немногих сохранила великую реликвию прошлого — королевскую семью. Дочь королевы может себе позволить ничего не читать и не интересоваться тем, чем обязана интересоваться рядовая ее сверстница. Ей не нужно делать карьеры, стремиться к богатству или знатности с помощью знаний и умений. Мы пока еще можем позволить себе любоваться девушкой, увлеченной истинно королевским занятием — лошадьми. Это — свидетельство очень хорошего тона. Кстати, вы знаете — сама королева начинает свое утро не с политических газет, а с чтения спортивных известий о скачках. Вот истинно королевское поведение!

Ничего не могла я сказать ей в ответ на это, у меня никакого ответа не было, и она, поняв мое молчание, как желание слушать ее и слушать, пообещала прийти в день свадьбы и вместе смотреть процессию.

Сначала показывали королеву. Она улыбалась в Токио, в Канберре, Оттаве и Париже. Досужие репортеры подсчитали: во время посещения одной из стран Латинской Америки ей пришлось 2500 раз пожать руку… Потом показали пикник королевской семьи, Елизавету Вторую, склонившуюся над жаровней. Ее же в деревенской лавочке, покупающей сыну мороженое.

— Жаль, не показали, как она стоит в очереди в кассу продовольственного магазина. Ведь это же неправда, королева не жарит шашлык и не ходит по деревенским лавчонкам.

— Разумеется, нет. И все это знают. Просто королева немного попозировала перед камерой, несколько минут побыла как все. И всем это приятно.

— Ну, наверно, далеко не всем.

— Не знаю, — раздраженно сказала миссис Кентон, — я говорю о себе и таких, как я. А нас немало.

Пока мы спорили, экран показывал покои Букингемского дворца, простыни королевы Виктории, одеяло Генриха IV, серебро Карла И. Диктор долго рассказывал об огромном штате прислуги дворца, о том, как накануне свадебного обеда обсуждалось меню и возникла необходимость для высокочтимых гостей из разных стран приготовить яства в их национальном вкусе.

— Ах, как трогательно! — воскликнула миссис Кентон и поглядела краем глаза на мое молчание.

Чем увлекаются сегодняшние короля? Принц Филипп, муж королевы, пишет картины. Королева — иногда, в Виндзорском парке, — водит машину. Принц Чарльз, наследник престола, по утрам играет на виолончели, а также увлекается вождением самолетов.

— Ну, это уже громадный скачок от скачек! — заметила я миролюбиво.

Миссис Кентон не успела ответить, раздался резкий звонок у двери моей квартиры. На пороге стояла Пегги Грант.

— Чашку кофе! — приказала она, тряхнув светлой своей головкой. — Еле пробилась через центр. Такое столпотворение из-за этого свадебного спектакля.

— Как приятно видеть вас. Надеюсь, все в порядке. Как вы поживаете? — пропела миссис Кентон, которая уже встречала художницу в моем доме и терпеть ее не могла.

Пегги не обратила никакого внимания на ее слова и села пить кофе.

Мы занялись с ней разглядыванием рисунков для книжки, которую она оформляла.

— Ах, да смотрите же, смотрите. Сейчас начинается самое главное: королева выезжает из дворца в Вестминстерское аббатство! — волновалась соседка.

Пегги повернулась к телевизору.

— Вы смотрите эту ерунду? И охота тратить время. Впрочем, с непривычки, возможно, интересно.

Плечи миссис Кентон сказали весьма определенную фразу, но Пегги не услышала.

— Вот родители жениха. Какой чудесный цвет платья у матери капитана Филиппа. Они ведь фермеры я не без средств. Ах, ах, это Грейс, принцесса Монако. Боже, как хороша! И как молодо выглядит! Осанка! И прическа, вы заметьте, прическа! И как смело — белое платье — пальто с белым мехом.

— Чертовски устала. Сброшу эту книжку и поеду в Йоркшир. Там есть кое-какая работенка по оформлению интерьера квартир. Если мне хорошо заплатят, можно будет вызвать туда Дональда и побродить с ним по йоркширским аббатским развалинам. Мечтаю увидеть аббатство Ривокс — это целая Помпея в ущелье между горами. Может быть, попишу его маслом. Кстати, вам бы тоже не мешало съездить туда.