Милош Главса - Спящий пробуждается Страница 2

И те и другие с нетерпением ждут этого мига: и мухи, и люди.

А судно «Джиджелли» сохраняет полное собственного достоинства, стоическое спокойствие, лишь дым валит из широкой его трубы. Сохраняет спокойствие даже тогда, когда Омар тащит из-под носа у Давида рыбную кость, на которой еще осталось чуточку мяса. Миг, и противники с азартом, но совсем без злобы барахтаются на мостовой пристанского мола. Вокруг них зрители — грязные и не менее голодные мальчишки — с волнением ожидают, кому же достанется добыча. Бой за объедки в то же время и рыцарский спорт. Это зрелище не нарушает спокойствия и портового ажана, стража порядка в белой униформе и пробковом шлеме. Он привык к этому. Ему и в голову не придет размышлять о «типичности» подобного зрелища. Стоит ли обращать на это внимание!

На судне моют кухонные котлы. Запах жира и гниющих овощных отбросов. Нетерпеливое металлическое жужжание аеленых мух. Вода вблизи сточного люка «Джиджелли» покрывается масляными пятнами. Какой поэт сложит оду радужным пятнам масла и нефти?

Последний день в Алжире!

В памяти снова разматываются, как кинопленка, события трех последних недель. Главный вокзал в Праге, в 8.14 отправляется «Восточный экспресс» Прага — Нюрнберг — Страссбург — Париж. Душно. Освежающая ванна в отеле Монталамбер. Парижский Трокадеро на фоне знаменитой Эйфелевой башни. Метро, три ряда автомобилей, снующих по асфальту, гудки автомобильных сирен. Американский Ise cream Club на бульваре Гауссманн. Рю де Бак и опять метро. Уличка «Кошка, ловящая рыбу», увековеченная романом Иоланы Фольдеш. Бистро «Au vieux coin» — «На старом углу», где к дешевому вину бесплатно получите соленые маслины. Неоновые вывески магазинов и реклам переливаются в прическах женщин светло-синими и голубоватыми отблесками. «Défense d’afficher» (наклейка плакатов воспрещена) — такое предупреждение вывешено на каждой стене, чтобы никто ею не пользовался… Потом юг Франции, рыбацкий поселок Séte. Впервые мы вдыхаем соленый запах французского моря, покупаем на рынке корзину с оливками и устрицами.

В Марселе волокита с визами в Африку и красные вывески баров в Старом порту. Ночная жизнь кабаре «Chez Langoustieres» — «У ловцов лангуст» — приюта для людей, возвращающихся с индокитайских морей. Наконец, палуба почтенной старомодной матроны «Марии Луизы», а на далеком горизонте — темный массив, на котором то и дело вспыхивают огни маяка острова Мальорки.

После двух дней морской качки — Алжир.

А сегодня, 12 сентября, прямо с пристани мы вопрошающе всматриваемся в твое лицо, Алжир. Цивилизация, как видно, захватила большую твою часть. Превратила тебя, вчерашнее убежище морских пиратов, в резиденцию финансовых и торговых магнатов — завоевателей сегодняшнего дня. Надо видеть твое побережье, увенчанное пылающим ожерельем банков, пароходных компаний и отелей, чтобы почувствовать это. Своими белыми постройками, асфальтом, рекламой кока-кола и безупречными фраками официантов в «Brasserie Suisse» — «швейцарского ресторанчика» — ты в какой-то мере напоминаешь Марсель или любой другой город на Средиземном море. Этому способствует и фиолетовое сияние, которое льется из неоновых трубок реклам твоего ночного заведения «L’Arc-en-ciel» — «Радуга» — на широченном бульваре Бюго.

Как ты чувствуешь себя, старинное пиратское убежище, под космополитическими наслоениями нового века? Знаете ли вы, что прежняя жестокость, воплощенная в кровавых преступлениях беев, переросла в другую крайность — в холодную и корректную жестокость, которую в огромных масштабах, по-плантаторски, культивирует Банк Ротшильда? Толпы твоих безработных и дети, покрытые сыпью, с глазами, зараженными трахомой, доказывают это. Кто вылечит тебя, кто укажет тебе Путь, кто скажет истинное Слово?

Последнее уже принадлежит к твоей нынешней истории, Алжир, и еще больше — к твоей будущей истории.

Слепят глаза своей белизной террасы вилл, в беспорядке разбросанных по склону. Виллы окружены зелеными веерами пальм. Наводнение растительности! Можно захлебнуться и утонуть в бурных водопадах белых, голубых, оранжевых и розовых цветов. Мавританские своды, разукрашенные каменными кружевами. Персидская майолика мечети Джема Сафир, на которую бросают тень платаны.

Я читал сказки из «Тысячи и одной ночи», но лишь теперь, лицом к лицу с тобой, Алжир, получил ясное представление о том, как выглядит роскошь восточных правителей и владык. Что это — мираж? Действительность?

Да, действительность. Вы найдете ее 12 сентября, здесь в порту, у мола, на дамбе «Северный мол», где стоят на якоре… «Джиджелли», «Ville de Bougie», «Mascara» и «Koutoubia».

Пестрая картина всевозможных народностей и рас. И все эти люди с переливающимися мускулами ищут работу. Смуглые лица, рваные майки, сквозь дыры просвечивают синие наколотые сердца — татуировка. Алжирцев определите с первого взгляда: кожа их цвета темной меди, во рту два ряда белоснежных зубов — они улыбаются часто и охотно. На голове красная феска — шашия. Здесь же вы видите и таких рабочих, которых африканское солнце как следует еще не успело коснуться. Эти приехали из Франции или еще откуда-либо, чтобы искать счастья на алжирской земле. А в местном словаре слово счастье — это синоним слову деньги.

Юноша европеец подскакивает с ящичком в руках и предлагает вычистить «господам» обувь, пусть они заплатят ему, сколько сами захотят. В который раз сегодня! Это безработный мойщик автомобилей, уволенный из гаража «Corneille».

— Гараж «Corneille» — самый большой в городе, — сообщает паренек. — Шеф решил навести экономию. Он оставил из европейских рабочих только квалифицированных, а нас, мойщиков, и других неквалифицированных рабочих шеф три дня назад уволил, заявив, что для нас работы нет. На наши места он возьмет туземцев, которых можно нанять за меньшую плату. Вот мне ничего и не остается, как бродить по Северному молу и ждать, не подвернется ли в конце концов хоть какая-нибудь работа.

Даем пареньку сигарет.

— Нет, спасибо, обувь чистить не надо.

Потом желаем ему успеха. И снова обращаем взор к белым террасам дворцов, которые тонут в фонтанах зелени. Кулиса, которая никого не обманет.

Настоящая действительность именно здесь, в порту.

Нечистоты на улице Н’Фиссах

Мы видели белый Алжир. Алжир тех, кто греется на солнцепеке Судьбы. И Алжир тех, которые в порту среди отбросов ищут хотя бы корку хлеба, потому что не могут получить целого куска. Но существует и другой, туземный Алжир, на его границе висит табличка с надписью:

КАСБА

Это значит, что после шести часов вечера европейцы могут входить туда только на свой собственный риск.