Джеймс Купер - Колония на кратере Страница 21

Часу в десятом вечера «Бриджит» вошла вновь в свою бухту; Марк позаботился о своем стаде и поспешил затем скорей укрыться в каюте старого «Ранкокуса».

Утомленный трудами и впечатлениями этого богатого для него событиями дня, Марк поспешил раздеться, лег в постель и заснул крепким сном.

Проснувшись, он вдруг почувствовал, что задыхается, и вслед за тем, раскрыв глаза, был поражен каким-то странным светом, наполнявшим всю его каюту. Сначала он думал, что горит «Ранкокус»; вскочив с кровати, Марк прислушался, но треска горящего дерева нигде не было слышно; он стал смотреть — огня нигде не видно! Одевшись, он выбежал на палубу и тут вдруг ощутил такой толчок, что лишь с большим трудом мог удержаться на ногах; сотрясение прошло по всему судну. Море кругом бурлило и шумело, точно готовясь выйти из берегов. До слуха Марка доносился какой-то небывалый резкий свист. Зловещие зигзаги пламени прорезали тьму.

Марк Вульстон сразу понял, что тут происходит; это было не что иное, как землетрясение; не подлежало сомнению, что вулкан вдруг пробудился и заговорил; пресыщенная смрадом атмосфера мешала видеть и дышать. Марк инстинктивно посмотрел в сторону, где находился кратер, но там все было тихо и спокойно. Очевидно, извержение происходило не там, а где-то в другом месте. Вдруг налетевший порыв ветра развеял и разнес все эти зловонные испарения и почти сразу вновь очистил воздух.

Марк с нетерпением ждал рассвета; минуты казались ему вечностью. Вот показались первые признаки постепенно нарождающегося утра. Марк поспешил на бушприт; глаза его были обращены на восток, и едва только солнце послало первые свои лучи на горизонт, как наш моряк был поражен происшедшей там переменой, ясно свидетельствовавшей о скрытых в недрах земли силах. Повсюду, где еще вчера красиво расстилалась морская гладь, торчали голые утесы; а та подводная гряда, которая оцепляла водяной бассейн, служивший стоянкою «Ранкокусу», и возвышалась над поверхностью моря едва на несколько лишь дюймов, теперь местами достигала от трех и до пятнадцати метров вышины. Природа вновь сделала несколько усилий и, так сказать, в одно мгновение ока создала новые утесы, скалы и острова.

Едва успел Марк убедиться в этом, как тотчас же поспешил на корму, чтобы посмотреть, какие перемены произошли на кратере. Оказалось, что весь он был как будто выпучен наверх, подобно большинству скал и островков, окружавших его на протяжении нескольких миль. Его поверхность не претерпела между тем никаких изменений. Только сходни, ведущие с кормы «Ранкокуса» на берег, вместо своего прежнего сильно наклонного получили горизонтальное положение.

Сгорая от нетерпения увидеть, что могло произойти за это время на его острове, Марк побежал туда. К этому времени уже совсем рассвело; он посмотрел во внутрь кратера, затем поднялся на вершину; здесь ровно ничто не изменилось. Стадо его беспечно разбрелось в разные стороны и преспокойно паслось на лугу. Однако, вся поверхность Рифа была осыпана пеплом, на котором каждый шаг оставлял глубокий след, точно на мягком снегу. Долина кратера также была засыпана все тем же пеплом на целый дюйм, не исключая сада, пастбищ и огорода. Но это нисколько не беспокоило Марка: он знал, что первый дождь прибьет этот тонкий слой серовато-беловатого пепла к земле, смешает его с почвой и превратит его в источник еще большего плодородия.

Взобравшись на самую вершину, Марк вдруг увидел, что вместо прежних пенящихся белых пятен все море вокруг усеяно скалами, рифами и песчаными мелями. Более всего преобладали песчаные мели; некоторые из них находились даже непосредственно около Рифа. Таким образом, Марк мог, прибегая к лодке или шлюпке, не замочив даже ног, прогуливаться целыми часами, — а как знать! — быть может, и целыми днями по суше, перебираясь с одного островка на другой, с одной песчаной мели или гряды на другую. Со всех сторон, на протяжении многих миль, поднимались из воды эти островки, отделенные друг от друга маленькими проливчиками.

Остров Кратера являлся как бы центром этого вновь возникшего архипелага. Хотя сквозь густое облако, которое точно туманом заволакивало горизонт, нельзя было рассмотреть ничего, тем не менее Марк был убежден, что среди этого густого тумана в небольшом расстоянии от Рифа подземные силы нашли себе новый выход, то-есть, пробив земную кору, образовали новый кратер; существование последнего казалось Марку столь же несомненным, как если бы он видел его своими глазами.

С первого взгляда Марку было довольно трудно определить характер всех тех маленьких озер и прудков, которые образовались кругом и которые, по его мнению, неминуемо должны были испариться, так как между ними и морем не было никакого связующего звена. Кое-где виднелись морские рукава и проливы, к числу которых принадлежало, очевидно, и то водное пространство, которое опоясывало Риф. Кругом ли оно опоясывало его или нет, об этом Марк теперь еще не мог судить, так как с того пункта, на котором он в настоящую минуту находился, ему невозможно было бы видеть, примыкает ли Риф непосредственно к той бесконечной цепи скал или мелей, которая тянулась по направлению к западу, или нет. Остров Гуано и Остров Ила, очевидно, примыкали к этой сплошной массе; это были уже не одиночные островки, а нераздельные части большой вулканической горы. Тем не менее рукав, который омывал и Риф, и эти два важные склада удобрений, остался, и это было приятно Марку, потому что позволяло ему продолжать перевозить эти удобрения прежним порядком — при помощи лодки или плота.

Затем Марк озаботился положением «Ранкокуса». Он еще, очевидно, держался на воде, находясь посреди бассейна, но, чтобы вполне удостовериться в настоящем положении дела, Марк вошел в свою лодку и объехал вокруг судна. Вода здесь была так чиста и прозрачна, что легко видно было дно на глубине нескольких метров. Марк увидел, что расстояние между дном бассейна и килем было не более метра. Но в данную минуту еще продолжалось время прилива, и потому было ясно, что доброе старое судно рискует сесть на мель. Что же касается возможности вывести его из бассейна, то о ней речи быть не могло в виду того, что судно стояло над глубокою впадиной дна, где воды было на два, на три метра больше, чем повсюду вокруг. Установив все эти факты, Марк отправился пешком, с ружьем за спиною, осматривать свои новые владения, так значительно увеличившие его территорию.

Прежде всего он направился к западной части острова, где, как ему казалось, тянувшиеся в этом направлении мели и рифы стали слитою, нераздельною частью его. Дойдя до одной из этих песчаных отмелей он заметил, что по песку бежит небольшая струя воды, вытекавшая, по-видимому, из-под слоев лавы. Марк вздумал попробовать ее на вкус и, зачерпнув воду рукою, поднес к своим губам. Какова же была его радость и удивление, когда вода оказалась не только пресной, но и чрезвычайно вкусной. Марк тотчас вырыл небольшое углубление и обложил его камнем. Не прошло и десяти минут, как ямка наполнилась чистой и светлой водой. Дойдя до самой узкой и выдающейся части Рифа, лежавшей всего ближе к соседним утесам, Марк убедился, что предположение его было ошибочно. Риф остался попрежнему островом, хотя пролив, отделявший его от утесов, не имел и семи метров ширины, но, наверное, был вдвое глубже. Вернуться к верфи, захватить там подходящую доску, перекинуть ее через пролив и с помощью этого импровизированного моста перебраться в свои новые владения было делом нескольких минут.