Николай Максимов - Поиски счастья Страница 23

— Сегодня мы отплываем на своей лодке на север, — произнес он и оглядел юношу: какое впечатление эго произвело? Тымкар ему нужен, так как лодка тяжела, да и не грести же им с Устюговым всю дорогу самим!

Тымкар молчал. Смотрел на летящих вдоль берега уток.

— У меня есть мука, сахар, табак, чай, ружье, — продолжил было Ройс, но тут же сообразил, что о ружье он заговорил напрасно.

Тымкар глядел в море.

— Я зову тебя с собой, — наконец прямо сказал проспектор.

Не ожидая, вероятно, такого предложения, Тымкар испуганно взглянул на него. Лицо норвежца, широкоскулое, с квадратным подбородком и маленькими глазами, выглядело добродушным, таким он казался и весь — большой, немного нескладный человек в огромных болотных сапогах, в кожаных, уже сильно потертых куртке и брюках.

— Карэм! — молодой чукча отрицательно качнул головой. Он продолжал всматриваться в море: там виднелась шхуна. Она шла из-за пролива. А от Уэнома в это время отходила «Китти».

Ройс долго и убедительно что-то втолковывал Тымкару, но тот не слышал его слов, хотя норвежец и был уверен, что чукча думает, колеблется и нужно лишь красочнее обрисовать ему выгоды этого путешествия. Он использовал весь запас известных ему чукотских слов, накопленный за год, и, наконец, дружески взял Тымкара за плечи.

— Я зову тебя, Тымкар, с собой. Понимаешь?

Вновь отрицательно качнулась черноволосая голова.

Ройс тоже заметил идущую к берегам шхуну, поднял бинокль.

— «Морской волк»! — обрадовался он.

И без того бледное лицо Тымкара побелело еще больше. Ничего не сказав Ройсу, не ответив на приветствие подошедшего Василия, он почти бегом бросился к своей яранге. Схватил там вещевой мешок с подарками для Кайпэ и ее отца Омрыквута, вышел, прикрыл входную дверцу и, не оглядываясь, направился вдоль берега на северо-запад, туда, где должно кочевать стойбище Омрыквута.

…Под вечер отплыли на своей лодке и золотоискатели. Они наняли — но лишь до соседнего поселения — Пеляйме.

Джонсон категорически отказался заниматься поисками золота, так как его новый хозяин — владелец «Морского волка» — остался доволен торговлей и предложил Мартину быть его постоянным представителем на Чукотке. Джонсон дал согласие и теперь срочно грузился на шхуну чернобородого янки, чтобы основать торговую факторию в еще более глухом поселении — миль за пятьсот северо-западнее Берингова пролива.

Его зимняя подруга, дочь Кочака, пока, как сказал Мартин ее отцу, оставалась здесь.

Глава 8

ВСТРЕЧА У КОСТРА

Устюгов и Ройс торопливо пробирались вдоль побережья. Исследовали горные породы, пески, закладывали у ручьев и речек пробные шурфы. Графит и железо встречались в изобилии. Местами попадалось и золото, но слишком бедное для разработки. Они двигались дальше.

Успеху поисков мешали как примитивность исследований, так и недостаток рабочих рук: чукчи ни за какую плату не хотели копать землю, опасаясь выпустить из нее земляного духа… Не оказалось у проспекторов и третьего помощника: Мартин изменил им. Чукчи соглашались сопровождать экспедицию только от поселения к поселению: им нужно было заниматься промыслом, чтобы обеспечить свои семьи жиром и мясом. А в Энурмино проспекторам вообще не удалось найти людей, которые проводили бы даже до следующего населенного пункта. Суеверный слух о людях, пытающихся выпустить духа земли, достиг Энурмино раньше золотоискателей, и чукчи их сторонились. Вот тут-то Ройс и пожалел, что отказался от включения его в поисковую партию Олафа Эриксона. Они с Джонсоном тогда пожадничали, не захотели делить найденное золото — и Мартин, и Бент были уверены, что золото найдут! — на несколько долей. И вот теперь остались вдвоем.

Проспекторы не тратили времени впустую. Каждое утро, кроме дождливых дней, они выходили в окрестности Энурмино с кайлами, лопатами, ведром, люлькой и другим несложным инвентарем золотоискателей.

Здесь, как нигде, были заметны явные признаки богатого месторождения золота, и это важное обстоятельство побуждало их не спешить с продвижением дальше.

Кроме того, они надеялись, что, освободившись от летнего промысла, чукчи помогут им в разработках. И, наконец, они ждали продовольственного подкрепления из Нома и не хотели забираться в глушь, в безлюдное место, опасаясь, что их не найдет шхуна «Северо-Восточной компании». Все эти обстоятельства и удерживали их в Энурмино.

Как-то в полдень Ройс заметил подходившую к поселению шхуну и поспешил возвратиться с прииска.

На берегу скопились чукчи, готовясь к обмену. Они с опаской смотрели на обросшего рыжей бородой иноземца в сапогах с износившимися подметками, привязанными ремешками.

Шхуна оказалась торговой. Она называлась «Бобер». Это была вовсе не «Золотая волна», принадлежавшая «Северо-Восточной компании».

Ройс уже устал от одиночества — Василий оказался на редкость молчаливым, — ему недоставало людей, в нем росла естественная потребность в общении. Однако он не поплыл с чукчами на шхуну. Зачем? О чем они там будут говорить? Кому интересна его болтовня? Там деловые люди. Что может он им предложить? Ройс оглядел оставшихся на берегу и вдруг увидел… Тауруквуну.

— Тауруквуна, этти! — обрадовался Бент знакомому человеку.

Он мигом вспомнил ту морозную ночь в Уэноме, когда уже много дней не возвращался с охоты ее муж Унпенер, когда умерли ее свекор Эттой и свекровь, когда он принес ей хлебные лепешки. В ту ночь она исчезла. Но, черт возьми, ведь она приглянулась ему еще со дня высадки на азиатский берег!

— Этти, Тауруквуна! — он вплотную подошел к ней.

Чукчи недоуменно смотрели на огромного, заросшего щетиной иноземца. Ох, не зря, видно, он хочет выпустить земляного духа! Да не дух ли он сам?

Невысокая плотная девушка не менее удивленно глядела на него и молчала. Как мог он знать имя ее старшей сестры Тауруквуны? Почему он ее, Тэнэт, называет именем сестры? Ведь ее зовут Тэнэт!

— Ты забыла меня, Тауруквуна? — спросил он эту девушку с черными пугливыми глазами.

Тэнэт впервые так близко видела человека другой земли. Ей стало страшно, она склонила голову, приподняла плечи и, что-то шепча, побежала к себе в ярангу.

Чукчи старались не встречаться взглядами с Ройсом. Норвежец заметил испуг в их глазах, огляделся и медленно, ничего не понимая, побрел в свою палатку.

Этим вечером, светлым, как все июльские вечера у Полярного круга, Тымкар стороной обходил поселение Энурмино. Он видел стоящую на рейде шхуну, белую палатку Устюгова и Ройса — она резко выделялась среди темных куполов яранг, — слышал лай собак, но сам старался держаться незамеченным.