Андрей Троицкий - По Америке с русской красавицей Страница 39

– Вы опубликовали в России много книг, – сказал водитель. – По вашим книгам поставлены фильмы. Значит, вы очень богаты. А если вы богаты, у вас есть возможность помогать тем, кому в жизни повезло меньше, чем вам. Вы помогаете бедным?

– Понимаете ли…

Не помогать бедным – это жлобство, одна из разновидностей хамства. Я замялся, не зная, как объяснить разницу между русским литератором и американским. Здесь писатель, чью книгу однажды экранизировали, встретит старость обеспеченным человеком. Нарушение авторских прав карается дикими штрафами и тюрьмой.

В России другие законы, в том числе в области авторских прав на книги. Проще говоря: эти самые права, – полный пшик, пустые разговоры. В России я был знаком с известными, можно сказать культовыми писателями, доживавшими жизнь в бедности. После их смерти вдовы хлопотали в Союзе писателей о материальном пособии, чтобы похоронить мужей более или менее достойно. А речь шла о мизерных, смешных по американским меркам деньгах.

Ну, расскажи я эти грустные истории, мне бы никто не поверил. Решили, что я фантазирую, что я специалист по черному юмору.

– Я небогатый человек, – ответил я таксисту. Он лукаво улыбнулся, решив что я, как и все русские, люблю прибедняться.

Начинало темнеть, я с меланхоличностью тупостью замерзающего человека следил за прохожими. Вот мужчина средних лет выгуливает двух лаек, коричневую и белую с голубыми глазами. Он остановился, ожидая, когда одна из собак справит большую нужду. Дождавшись, натягивает на руку разовую перчатку, упаковывает все в пакетик с логотипом известной фирмы и медленно идет в сторону улицы. Он несет пакетик гордо, с молчаливым достоинством, будто в нем дорогущие конфеты, купленные любимой девушке.

Вот появился белый мужчина лет пятидесяти пяти, он катит впереди себя магазинную тележку, в которой аккуратно сложены какие-то вещи. Сверху стопка рубашек и маек, завернутых в прозрачную пленку, рядом упаковка со свитером и теплой курткой, в целлофане. На нижней площадке тележки – свертки и темные пакеты. Вещей много. Даже на ручках тележки висит пара сумок. Человек сел рядом, протянул раскрытую пачку сигарет, угадав во мне такого же бродягу, как и он сам. Встал, порылся в тележке, вытащил ворсистое покрывало и протянул мне.

– Вам это пригодятся, – сказал он.

Я набросил покрывало на плечи, и стало теплее.

– Мне нравятся тележки, – сказал человек. – Это лучше, чем целый день таскать сумку или рюкзак.

Мы разговорились. Моего нового знакомого звали Майклом. Когда-то у него была своя торговля подержанными автомобилями. А торговец имеет право покупать на аукционах, которая устраивает полиция, конфискованные машины, а также автомобили, отобранные у владельцев, не выплативших кредит. И цена на такие машины, как правило, очень привлекательная. Майкл покупал их пачками, и продавал в основном мексиканцам.

Они приезжают сюда, набиваясь вшестером в одну машину, скупают подержанные автомобили, перегоняют их в Мексику и там перепродают. Таких постоянных клиентов из Мексики у Майкла было много, он не успевал продавать партию машин, как приезжали новые покупатели. У него водились деньги, заем за дом был почти погашен.

Но с женой начались проблемы, наверное, потому что он слишком много работал и слишком мало бывал дома. После развода львиная доля его собственности оттяпал адвокат жены. А Майкл покатился по наклонной, стал часто прикладываться к бутылке и курить травку.

Но теперь с этим покончено, он не прикасается к спиртному уже полгода. Один знакомый из той прежней благополучной жизни, возможно, даст Майклу работу. Пока временную, но и это неплохо. А там, если дела пойдут, можно дорасти до менеджера по продажам подержанных автомобилей.

– Чего-то я раньше тебя здесь не видел, – Майкл вглядывается в мое лицо. – По разговору ты вроде иностранец.

Настала моя очередь рассказывать о себе. Я попытался как-то объяснить ситуацию, вышло не очень складно и убедительно. Но Майкл понял главное. Понял, что я на дне жизни человек временный, случайный турист. Настанет новый день, и я навсегда уйду и вряд ли вернусь. А он залег на дно прочно и основательно, подняться наверх шансов не так уж много, хотя он любит об этом поговорить.

Здесь так: человек может оступиться и упасть, на то он и человек, чтобы совершать ошибки. Но вернуться к прежней жизни бывает чертовски трудно.

– Я не профессиональный нищий, – говорит Майкл. – То есть я не живу с нищенства.

– А что значит профессиональный нищий?

– Тот, кто хорошо зарабатывает. Один мой приятель умеет красиво попадать под машины. У него было коронное место на углу одной центральной улицы. Там через дорогу останавливался автобус. Есть пешеходный переход. Машины имеют право совершать правый поворот, если нет пешеходов. Мой приятель подгадывал так, чтобы напротив через улицу останавливался городской автобус. И выскакивал из-за угла, словно черт из коробки. Прямо перед машиной. Она била его передком – он летел на асфальт. Якобы терял сознание. У врача симулировал сотрясение мозга, проблемы с позвоночником и шеей. Автомобилисты выкладывали деньги: ему на лечение и на прочие расходы.

– Рискованный бизнес, – замечаю я.

– Если наработан навык – все получится. Но есть затруднение: водители – люди осторожные, они поворачивают медленно, следят не только за дорогой, за пешеходами. Поэтому здесь очень трудно попасть под машину, – это уж я точно говорю. Серьезных травм у моего приятеля не было, поэтому и компенсации небольшие. Но однажды он так славно выскочил из-за угла, что водитель не успел затормозить, спешил куда-то… Мой друг схлопотал двойной перелом ноги, перелом ключицы. И кое-что по мелочи.

– И много он заработал?

– Немало. На полученную от водителя компенсацию купил дом, обставил его, открыл банковский счет. Даже женился. Теперь сидит у камина, пьет красное вино, вспоминает свои приключения и посмеивается. И вся плата за эти блага – легкая хромота. Честно говоря, не знаю: он действительно хромает или притворяется. Я сам не против того, чтобы два-три раза попасть под машину. Да, это было бы совсем неплохо, очень даже… Но тут надо иметь хорошую спортивную подготовку. Иначе кроме могилы на муниципальном кладбище не получишь ничего.

– Да, я слышал о парнях, которые хорошо зарабатывают на таких делах. Падения, увечья…

– И женщины преуспели, – Майкл кивает. – Я знал одну, кстати, русскую. По имени Настя. В больших универсамах она профессионально падала на только что вымытых полах. Но до серьезной травмы не доходило. Да и в магазинах почти по всему городу знали: не успеет уборщица полы помыть, как прямо из воздуха появится эта Настя. И упадет на мокром месте. Стали огораживать такие места, ставить знаки. У Насти наступили трудные времена.