Жак-Ив Кусто - В поисках Атлантиды Страница 4

Возвращаемся в Зею, куда прибыл доктор Критзас со своими ассистентами.

15 ноября. «Калипсо» входит в залив Пета тая, затем в южную часть залива Эввоикос. Слева по борту проходит Аттика, справа лежит крупный остров Эвбея. Пройдя под мостом у города Халкис, мы минуем самую узкую часть канала, соединяющего южную и северную части пролива Эввоикос. Огибаем самую западную точку Эвбеи. Стая дельфинов несется на восток: мы пристраиваемся ей в хвост и берем курс на мыс Ставрос и залив Пагаситикос. Наша цель — высокий мыс Артемисион (или Артемизиум), расположенный на северном побережье острова Эвбея. Поиски начнем завтра. А сегодня вечером бросаем якорь вблизи крохотного порта Тиикери, который «запирает» залив Пагаситикос.

Я не случайно привел «Калипсо» в эти пользующиеся дурной славой места — здесь часты ураганные северные ветры, а прихотливо меняющиеся течения затрудняют плавание. Именно у мыса Артемисион (здесь за 480 лет до н. э. греки дали морской бой персам) на затонувшем судне была найдена одна из прекраснейших античных статуй эллинского периода — бронзовая скульптура бога. Некоторые утверждают, что она изображает Зевса, другие (несомненно, они ближе к истине) — Посейдона. Высота статуи немного выше человеческого роста. Волосы и борода ниспадают волнистым потоком. Брови, глаза и губы, наверное, когда-то были инкрустированы различными (драгоценными?) металлами. Этот шедевр является прекрасные образцом начального периода классического греческого искусства и создан не менее чем за 400 лет до н. э.

Если речь действительно идет о Посейдоне, то греческий ваятель никак не мог забыть о трезубце — символическом атрибуте бога морей: но когда статую подняли со дна. трезубца при ней не было. Находка трезубца стала бы счастливым событием как для нас, так и для доктора Критзаса, атташе-археолога.

Более того, бог должен был стоять в колеснице, запряженной морскими конями. Многие специалисты склоняются к мысли, что упряжка была, поскольку в то же время, когда проводилась работа по поднятию скульптуры, рыбаки поблизости нашли и извлекли на поверхность два обломка конских статуй. Каким потрясающим открытием стала бы находка даже крохотного фрагмента, могущего дополнить мозаику!..

Двухтысячелетний платан

Над портом Трикери занимается серое, даже какое-то грязное утро. Море вспенилось барашками, которые бегут в сторону Эвбеи. Где они — лазурь и солнце Греции с почтовых открыток? Эти места прославились своей мерзкой погодой еще со времен античности. А сегодня всплески дурного настроения моря приходится терпеть нам.

Поиск любого затонувшего судна сопряжен с множеством проблем. Прежде всего должны существовать исторические свидетельства кораблекрушения, но тексты зачастую расплывчаты и указывают примерный район поисковых работ. Если же работы уже проводились (как в районе Артемисиона), можно надеяться, что нужное место будет быстро найдено. По крайней мере я надеялся на это. И как выяснилось, глубоко ошибался.

Сведения о затонувшем у мыса Артемисион судне не были обнаружены в древнем пергаменте какой-нибудь библиотечной крысой, как это нередко случается. На судно наткнулись ловцы губок. В 1900 году они спустились на глубину 80 метров, используя примитивную технику задержки дыхания, и увидели на дне груду мраморных статуй. Греческие власти узнали о находке и на следующий год организовали экспедицию, чтобы поднять сокровища со дна моря. Для этих работ был специально зафрахтован мощный морской буксир. К сожалению, техника археологических работ в данном случае была до безобразия грубой: водолазы в скафандрах обвязывали тросом видимые части статуй, а лебедка тянула их наверх. Не стоит и говорить, как велики были убытки от столь разрушительных методов работы. Несколько мраморных скульптур подняли целиком — их выставили в Музее Афин, а поврежденные фрагменты попали в закрытые хранилища. Вся операция проходила под охраной вооруженных солдат, которые следили за тем, чтобы никто не приближался к поднятым на поверхность сокровищам.

Экспедиции 1901 года сопутствовал ряд неблагоприятных обстоятельств. На редкость плохие метеорологические условия позволили вести работу всего двадцать дней, хотя судно находилось в районе около года. Поиски пришлось свернуть досрочно: один из водолазов умер из-за кессонной болезни. В то время еще не было соответствующих таблиц, которые указывают режимы декомпрессии в зависимости от глубины спуска и времени пребывания на глубине. Каждый водолаз поднимался и спускался, полагаясь на счастливый случай, и частенько погружение заканчивалось встречей с Косой.

Бронзовый Посейдон был найден только в 1925 году. Тогда же подняли два фрагмента конских статуй и отбитую руку. Вторая подводная археологическая экспедиция у мыса Артемисион была организована молодым археологом Николаосом Платоном. Через пятьдесят лет мне довелось познакомиться с ним. Он и его супруга являются, по-видимому, крупнейшими специалистами по греческой археологии вообще и критскому периоду в частности.

Платон, оказавшись у нас на судне, не смог указать точное местонахождение затонувшего корабля. Он помнил лишь, что, будучи в те времена полным профаном в морских делах, требовал от ныряльщиков одного — указать, «как ориентировано судно». Он рассчитывал поднять его целиком, освободив от панциря наносов. Водолазы не понимали его вопросов, и тому была причина. На глубине перед их взорами представала какая-то заиленная масса с неясными очертаниями, а поиск они осуществляли с помощью длинных заостренных шестов, которые загоняли в дно. Если шест натыкался на твердый предмет, они высвобождали его руками… Так они нашли Посейдона.

В подводной археологии основной проблемой является проблема точной локализации судна. Судна у мыса Артемисион, которое было исследовано за полвека до прихода «Калипсо», как бы и не существует. Его местоположение не нанесено на морские карты, а оставшиеся участники работ 20-х годов не могут вспомнить, где оно лежит. Даже археолог, который возглавлял экспедицию, ничего не помнит…

Пока тола подготовка к нашему путешествию, Колен Мунье и Бабет Сориа с помощью доктора Критзаса все же отыскали в деревеньке Трикери рыбака, утверждавшего, что он хорошо помнит ту операцию. Ему в ту пору было шестнадцать лет, и его отец работал на затонувшем судне,

Этот рыбак выбрал два ориентира для локализации судна — полоску суши характерной формы и известный всему району платан, Платану этому было более двух тысяч лет — о нем есть упоминания в текстах, написанных задолго до начала христианской эры. Это восхитило меня: какое чудесное растение, ведь оно «наблюдало» за ходом истории в течение двух тысячелетий, каждую осень теряя свой лиственный наряд и каждую весну покрываясь свежими почками!