Жак-Ив Кусто - В поисках Атлантиды Страница 5

Пока тола подготовка к нашему путешествию, Колен Мунье и Бабет Сориа с помощью доктора Критзаса все же отыскали в деревеньке Трикери рыбака, утверждавшего, что он хорошо помнит ту операцию. Ему в ту пору было шестнадцать лет, и его отец работал на затонувшем судне,

Этот рыбак выбрал два ориентира для локализации судна — полоску суши характерной формы и известный всему району платан, Платану этому было более двух тысяч лет — о нем есть упоминания в текстах, написанных задолго до начала христианской эры. Это восхитило меня: какое чудесное растение, ведь оно «наблюдало» за ходом истории в течение двух тысячелетий, каждую осень теряя свой лиственный наряд и каждую весну покрываясь свежими почками!

Под сдоем ила

Мы встретились с нужным нам человеком. Альбер Фалько доставил его из Трикери на шаланде. На борту «Калипсо» ему была оказана встреча, достойная главы государства, сначала на палубе, а затем в кают-компании, где доктор Критзас и наш радист любезно согласились выступить в роли переводчиков.

На море волнение. Короткие волны бьют о борт. Мы идем курсом восток-юго-восток под низким пологом туч, а рыбак рассматривает южный берег пролива Трикери.

Он без труда находит крохотный мыс — первый береговой ориентир. А где же платан? Его как не было! Позже мы узнали, что дерево замерзло во время суровейшей зимы 1956 года и его срубили. Такова судьба двухтысячелетнего гиганта — обратиться в золу и дым!

Нас такое положение не устраивает. Не имея второго ориентира, рыбак оказывается в плену сомнений. Здесь? Или там? А может, на 100 метров восточнее? Или на 50 метров южнее? Погода вот-вот окончательно испортится, глубины весьма приличные (50–80 метров), ныряльщики «Калипсо» должны выполнять «насыщенные погружения» (значит, нужны особые режимы декомпрессии), а потому мы не можем себе позволить «бить мимо цели».

Наконец рыбак принимает решение: он тычет пальцем в какую-то точку. Альбер Фалько сажает его в шаланду, и они отправляются устанавливать буй. Иван Джаколетто и Ремон Колл, облаченные в гидрокостюмы, едут с ними. Вскоре они исчезают в волнах. Когда же снова оказываются на поверхности, выясняется, что они нашли лишь обрезок резинового шланга!

— До античной статуи далековато, — язвительно замечает кто-то позади меня.

Альбер Фалько не теряет надежды: он требует спустить «блюдечко» и забирается в него вместе с доктором Критзасом. Для греческого археолога погружение — первое крещение глубиной. Вернувшись на палубу «Калипсо», он едва находит слова, что-бы выразить свое восхищение: сколько возможностей эта карманная подлодка открывает перед мореной археологией!

Лодка уходит вниз. «Гастон» Жак Ру следит за погружением с помощью гидрофона. Наг охватывает какое-то тоскливое нетерпение Когда «дыня» из окрашенного в желтый цвет металла выныривает из клокочущей пены, мы теряем всякую выдержку: нам поскорее хочется услышать отчет главного ныряльщика и археолога. Пусто. Видимость не превышает нескольких метров, и на дне Не заметно ничего стоящего.

«Папаша Блиц», не обращая на нас внимания, колдует со своим гидролокатором бокового и обзора. Неудача постигает и его. Однако имеются подозрительные эхо-сигналы. Поль Зуена и Жо Сега сбрасывают буи с носа судна. За несколькими зайцами сразу гоняться никогда не следует. Результат всех этих наспех выполненных операций печален: винты (и «Калипсо», и шаланды) запутались в тросах наших собственных буев, и Ан)_и Гарсия приходится нырять, чтобы освободить их!

18 ноября. Утром шаланда вновь ушла в Трикер и, В этом крохотном порту каждый знает, чем мы заняты. Нам сообщили, что городской булочник тоже участвовал в подъеме Посейдона и помнит о месте кораблекрушения. Альбер Фалько и Жо Сеги доставляют его на борт «Калипсо». Доктор Критзас опять работает переводчиком.

Булочник с новыми подробностями рассказывает о ток, как проходила та операция. Он описывает работу подводников в скафандрах на дне, которые шли и шаг за шагом втыкали в илистое дно длинные шесты. Он объясняет, как им удалось определить контуры статуи. Посейдон лежал; правда, рассказчик уже забыл как: на боку, на животе или на спине. Он уверен в одном — когда статую вызволила из илистого савана, се поставили на ноги, а затем привязали тросы талей. Судно, которое занималось подъемными работами, двинулось в путь поздней ночью, а драгоценный груз тащился на тросе за ним. Античный шедевр был оставлен на глубине двух метров под водой до утра, а на заре выяснилось, что он исчез! Вмешалась полиция, на поиски были мобилизованы карабинеры, однако тайну так и не удалось раскрыть. Посейдон вернулся на место столь же загадочно, как и был украден…

Когда булочник закончил рассказ, он указал место, где, по его словам, в 1925 году велись подводные работы. Мы ставим еще один буй — Ныряльщики «Калипсо» натягивают скафандре и исчезают в волнах. Как и накануне, они возвращаются ни с чем.

Во второй половине дня мы узнаем, что еще одна могущая помочь нам в поисках личность ищет встречи с нами. Боб Бронбек доставляет человека на вертолете. Мы принимаем его в радиорубке, где «Папаша Блиц» пытается получить нужные эхо-сигналы. Человек, который стоит перед нами, знает с бронзовом Посейдоне еще больше, чем двое первых. Он сам был водолазом. Он, можно сказать, подцепил статую своим шестом…

Пока он пересказывает свою версию находки, ветер сильно свежеет. Вскоре его скорость возрастает до 50 узлов. В таких условиях нам остается одно — вернуться в укрытие и стать на якорь в Трикери. Погружения состоятся завтра (если будет на то воля всемогущего Эола) в том месте, которое указал бывший водолаз.

И все это ради ночного горшка!

(Бортовой журнал «Калипсо»)

19 ноября. С утра сияет солнце. «Калипсо» снова в море. Мы быстро добираемся до места предполагаемого кораблекрушения.

Путь указывает старый водолаз. Он помнит лишь об одном ориентире и о глубине (около 15 метров), на которой лежала статуя. Поль Зуена готовит зонд такой длины и укладывает его в шаланду, там же занимают места Альбер Фалько и бывший водолаз. Они сбрасывают в указанной точке несколько буев.

Затем шаланда уходит во второй рейс, забрав Альбера Фалько, «Папашу Блица» и его гидролокатор бокового обзора. Бебер и доктор Эджертон настроены не очень оптимистично, несмотря на яркое солнце. Они во весь голос распевают знаменитую арию из «Кармен». Ныряльщики «Калипсо» готовятся к погружению. Иван Джаколетто и Ремон Колл уходят под воду — напрасный труд: видимость не лучше, чем вчера. Затем ныряют Альбер Фалько и Анри Гарсия. И тоже безуспешно. Вечером, когда солнце собирается скрыться за горами, мы спускаем на воду блюдечко-подлодку. В ней занимают места Альбер Фалько и доктор Критзас. Новая неудача. Возвращение в Трикери.