Владислав Тимкин - О(бес)смысленно. 294 месяца Страница 5

Или растить в себе наблюдателя и перестать постоянно оглядываться на окружающих.

***

Все вопросы, что мы задаём друг другу и сами себе, – мелкие, поверхностные, временные. Главные вопрос, что мы должны задавать – «Хорошо? Тебе хорошо? Мне хорошо? Нам хорошо?» Ощущая тепло и радость от самого вопроса, от факта его задавания, проговаривания. Катать его во рту, словно маленькое солнце, чувствовать его в гортани, смазанной им словно мёдом, чувствовать в груди, плещущейся искрящейся радостью от того, что хорошо. Шипит, волнуется, пузырится – хорошо. Как холодное ситро летним днём – лезет из носа, леденит нёбо и мозги, – хорошо! И икаешь ты с удовольствием, думая, что от величины глотков икаешь, и зная, что от счастья, от того, что вспоминают тебя. Есть кому вспоминать, есть кому икать тобою. И хорошо тебе, оттого, что кому-то ещё хорошо, оттого, что в ком-то ещё живёт лето, светит живое солнце, шелестит зелёная листва. Ведь это так просто – сохранять в себе солнце на весь год, каждое лето его обновляя. Надо всего лишь отвлечься от несущественного, остановиться и увидеть. Увидеть эти дороги, искрящиеся радугами от поливальных машин, увидеть эти сосны, что, будучи несрубленными, являются мачтами тех кораблей, что наполняют свои паруса облаками, увидеть эту землю, изрытую корнями, что никогда не устанешь гладить босыми пятками, и усыпанную иголками наших уже сбывшихся и сбудущихся завтра мечтаний и надежд. Солнце ведь внутри!

***

В кафе. В большом кафе. В большом шумном кафе. Почему именно здесь так хорошо читается? Не потому ли, что весь этот шум – искусственный, несущественный, не касающийся тебя? Ведь если замереть и вслушаться, осознать, как обильно и часто, густо в твои уши стучатся громкие посторонние звуки, то поймёшь, что громко, вокруг – громко. Но ведь не мешает. И даже помогает. Этакий белый шум, который лишь оттеняет непрерывный разговор, с собой ли или с книгой. Убаюкивает, укачивает лодку мыслей, отграничивает собственно себя от других.

Или можно окунуться, разбежавшись, в толпу, раствориться в ней, открыв глаза, слушать, внимать чужим излияниям, узнавать чужие судьбы, выраженные в собственных словах. Все такие разные… Все такие одинаковые… Мы все – одно, и каждый из нас – одно. Единица, двигающая свои границы туда и сюда, по настроению. Множество, дышащее словно море, накатывая и отступая, словно туча, что то скрывает от солнца землю, то позволяет ему слепить её. Ослеплённые, это ведь тоже про нас. Видим что видеть не стоит, и готовы за это страдать, не спать ночей, гробить здоровье. А есть вещи, что никто не видит, хоть и лежат они у всех на виду. Вот только не верим мы в лёгкие решения, так не бывает, чтобы правильный ответ и у всех на виду. Вот и ходим слепые.

С одной стороны, миру наплевать на наше отношение, с другое – наше отношение и есть мир. Что делать?

Декабрь

В сознании большинства людей взрослость являет собой серьёзность, если не суровость, отказ от праздных развлечений и глупых вопросов. Но в каждом из нас жив Ребёнок, который требует времени и для себя, причём, зачастую, больше времени, чем другие стороны личности. Мы, по понятным причинам, не можем не уступить ему в этом. Вот и получается, что большинство взрослых начинают играть несколько ролей несколькими сторонами себя, этакие внутренние игры. У нас в голове часто не укладывается, как взрослый и сознательный человек может расслабляться и веселиться без отключения своего Взрослого, ведь, на их Родительский взгляд, Детские шалости их самих табуированы, неважно, ими самими или их родителями. Они ловят себя в ловушку шизофрении, когда правая рука делает вид, что не знает, чем занимается левая, в то время, как левая страстно желает быть пойманной. Вот и идут взрослые люди вразнос, отдаваясь на волю порывов своего Дитя, которое тем разрушительнее, чем более суров отворачивающийся Родитель. А Взрослому потом расхлёбывать… Что никому не нравится, что, в свою очередь, ведёт к постепенному отказу от него. Всё в нас самих. И изменить сначала надо себя, правы Древние.

***

Мы же всю жизнь проводим, оглядываясь, – на мораль, партнёра, себя, миллион других мерок, которым мы стараемся по тем или иным причинам соответствовать. Наше Дитя свободно в своей деструктивности, созидательности, во всём, если его не давит Родитель. И вот эту непосредственность, лёгкость мы теряем, становясь взрослее, обрастая общественными договорами и нормами морали. Изгнание из рая – вот лейтмотив жизни для очень многих. Жизнь, проведённая в попытках избавиться от необходимости соответствовать, ведёт в никуда, покуда мы не сможем принимать себя. Нормы нельзя переломить, потому что они – основа реальности других людей, других миров. Нормы можно лишь пересоздать под себя, таким образом, чтобы вписываться в заданные рамки без проблем, являя собой эти рамки. И знакомство с миром других необходимо нам для облегчения этой задачи – отринуть то, что неприемлемо для нас и взять то, что устраивает, что работает. Тогда ты будешь одним из них, но собой. Это ли не свобода?

***

Иногда ты открываешь блокнот, чувствуя, что хочешь что-то написать, и в этот самый момент открытия понимаешь, что лучшее, что ты можешь сделать – ничего не писать. И, с одной стороны, ты думаешь, что лучше поступить именно так, но с другой – ты создашь зарубку. Пусть твоя заметка будет подобна плохой фотографии, сделанной полароидом, но ведь и её может с интересом и удовольствием разглядывать какой-нибудь искатель чужих отражённых эмоций. Но всё же это лишнее. Я чувствую, что могу написать много, но всё, что я напишу сейчас, будет обречено на неудачу. Сейчас я один, поэтому не буду писать.

***

А, может, это всё надуманное? Всё безумное, пляшущее, эфемерное? Все эти страдания, глупости, радости, бытовуха вся эта, созданы лишь для заполнения времени между подъёмом и временем отхода ко сну? А реальны лишь холод за окном, горячий дым, от которого першит в горле и хочется плеваться, стакан с джином, который, если вдуматься, отвратителен в своей притягательности? Мы жаждем ответов, беспрестанно задавая вопросы, на которые боимся себе отвечать. И готовы уничтожить любого, кто знает этот ответ, в первую очередь себя. О каком Боге вы говорите, если вам завтра вставать на работу, о которой вы не можете думать без мата? О какой душе вздыхаете, если телефон ваш – хозяин ваш? О каком вдохновении идёт речь, если вы пялитесь в свои телеящики, напитываясь скверной, что создана за тем же, что и ваши глупости? Кто вы? Мы кто? Мы не приемлем рамки, что могут привести нас к лучшей жизни, но всё наше житейское умещается в рамки гораздо более узкие. Мы рассуждаем о важности работы, когда нас держит на ней лишь рабская подачка. Мы не способны создавать блага, хотя требуем к себе добра и снисхождения. Мы кусаем руку дающую и ластимся к руке разрушающей. Это даже не цинизм, это глупость, глупость самого низкого пошиба, та, что не выдерживает и пары наводящих вопросов, та, что не глупость даже, но ложь. Лжём себе, что знаем… Ни хрена мы не знаем… А признаться себе в этом боимся.

***

Несогласие – акт воли, веры, слепой уверенности в собственной непогрешимости. Средства без цели – способ состариться, чуть более оправданный человеческой моралью. Даже не «чуть», а вполне себе респектабельный способ. Цель – обретение цели, ведь нам не по пути с этой продажной девкой – общественной моралью?

***

Мы ни о чём не думаем. То есть, конечно, о чём-то мы всегда думаем, но ни о чём конкретно. Мысль подобна пёрышку, подхватываемому порывами ветра, влекущими его совсем не туда, куда бы ему хотелось. Но ведь ему никуда и не хочется, не так ли? Семиотически знание весит больше, чем незнание, поэтому мы так боимся прослыть болванами или невеждами. Поговорки с детства программируют нас на маскировку незнания – «молчание – золото», «умный промолчит» и т. п. Промолчав, оказываешься умным. Причём не только в чужих глазах, но и самому себе кажешься умнее, значительнее, тоньше. Маскировка пустоты превращает пустоту в нечто, заслуживающее маскировки, а, значит, уже и не пустота, нечто, а не ничто. И мысли наши такие же – ни к чему не приложимые, плывущие из ниоткуда в никуда, изредка притормаживающие в сознании, конечно, если сознание в этот момент влючено.

***

Разговоры ни о чём, мысли ни о чём, друзья ни о чём, – вот то, что составляет круг прогрессивного человека, добавь сюда работу ни о чём и покупки ни о чём, совершённые таким же образом и с такой же целью, и получишь уже успешного прогрессивного человека. А облака плывут… А сознание всё реже включается, опасаясь своей пустоты, боясь её, не умея превращать ничто в нечто.