Николай Урванцев - Два года на северной земле Страница 66

Наши вернулись во-время. Полоса тихих погод кончилась и сегодня строгает такая пурга, что носу высунуть нельзя. Усталых собак так забило, что потом их пришлось разыскивать и откапывать. Вылезти же сами они оказались не в состоянии, будучи погребены под толстым слоем плотного снега.

Пурги бушевали с небольшими перерывами, в сутки или даже несколько часов, вплоть до начала апреля. Собаки отдохнули и поправились, чему помогло свежее мясо медведя, которого убили недавно.

Постепенно снаряжаемся в маршрут. Ремонтируем сани, одежду, обувь и сбрую. Теперь это все уже хорошо знакомо, не то, что первый раз, когда многое приходилось делать наощупь, вслепую.

Собрал и зарядил батареи накала и анода. Для последней около 30 % элементов оказались негодными, из-за вытекания электролита через щели плохо паялного цинкового резервуара. Ходов ремонтирует дорожный приемник, который за последнее время начал серьезно капризничать из-за неисправной работы сопротивления утечки и высокой частоты.

Таблица VI

Нормы и список продовольствия для маршрута № 4 в апреле и мае 1932 г

Журавлев объезжает капканы, сегодня привез целых трех песцов.

Один из медвежат научился освобождаться от цепи, стаскивая ошейник через голову лапами. Так как шея у него толще головы, то это ему после некоторого старания всегда удается. Вчера его увидели уже на верху острова, около радиомачты, к которой он прижался задом, осажденный сворой, щенков, от которых этот малыш, едва 30 см ростом, отбивался вполне успешно. Сегодня он удрал снова — себе на гибель. Его заметили взрослые собаки и, конечно, моментально разорвали, прежде чем мы успели подбежать. Осталась теперь последняя пара: брат с сестрой, — Миша и Маша. Эти живут дружно и спокойно в берлоге, которую мы им выкопали сзади дома, в снеговом забое.

Отобрали и развесили продовольствие из расчета на 45 дней для двух человек (см. табл. VI). Нормы оставлены прежние, последнего, маршрута. Только не взяли шоколада, который у нас совершенно не пользуется популярностью. Весною в предыдущий маршрут он оставался последним из продуктов и его скормили собакам. Вместо шоколада решили увеличить несколько суточную норму ингредиентов «мурцовки».

Срок выезда назначен на десятое, но из-за очередной полосы пург его пришлось перенести на четырнадцатое.

ГЛАВА XI

Сегодня, наконец, стихло, и я с Ушаковым тронулись в путь на двух упряжках, забрав всех более или менее годных собак. У меня в упряжке 12 собак: Колыма, Осман, Старик, Хорек, Штурман, Аната, Мазепа, Бандит, Корнаухий, Ведьма, Тяглый и Бурый. Из них Мазепа и Корнаухий со слабыми ногами, а Штурман и Аната еще не вполне оправились после полета с обрыва. В общем вполне годных только восемь, остальных взяли из расчета, что сколько-нибудь да проработают. У Ушакова в упряжке 10 штук: Тускуб, Шайтан, Резвик, Дохлый, Ошкуй, Песец, Махно, Серушка, Петух и Попадья, из них годных тоже не более восьми. Передовым у него Тускуб, из первого декабрьского помета Сучки, прекрасная по всем статьям собака, несмотря на молодой возраст, сильная, послушная и быстрая.

Перед отъездом, по обыкновению, некоторых псов пришлось поймать и посадить заблаговременно на цепь, иначе, увидя запряжку, они удирают подальше и в руки не даются, несмотря на приманки. Особенно этим отличается черная, как смоль, сученка Ведьма, единственная из Милькиного потомства, приученная к запряжке. Тянет она лямку очень усердно, но в руки не дается ни под каким видом. Поймать ее можно только, или застав в загородке, или заманив в сени и мясной амбар на приманку. Вчера накануне отъезда ее пришлось ловить капканом, так как в загородку она ни за что не шла, чувствуя подвох. Пришлось во время кормежки поставить в стороне песцовый капкан, прикрыть его снегом по всем правилам промыслового искусства, а около в качестве приманки положить кусок мяса. «Легче песца поймать, чем эту дьявольскую собачку», молвил Журавлев, устанавливая капкан. И верно: нам долго пришлось караулить, прежде чем песик, наконец, подошел к мясу, сначала обойдя его вокруг раза три. Только удостоверившись в отсутствии опасности, Ведьма уже смело бросилась к куску и сразу же влетела передней лапой в ловушку. Это ее так потрясло, что она даже не сопротивлялась, когда ей торжественно надели крепчайший кожаный ошейник с кольцом и карабином и приковали в загородке на надежную цепь.

Журавлев остался охотиться в окрестностях дома. Упряжка у него самая сборная: его любимый передовой Беркут, три суки, которые скоро ощенятся, и штук пять щенков из наиболее слабых.

Сани у меня прошлогодние чукотские, вновь отремонтированные и перетянутые с новыми подполозками, так как старые за весеннюю поездку пришли в негодность. На санях научное и походное снаряжение по списку прошлого года общим весом 114 кг, ящик галет (30 кг), ящик мясных консервов (37 кг) и три банки людского пеммикана (9 кг). Всего, таким образом, 190 кг, присоединяя сюда вес седока в одежде (80 кг) и сани (40 кг), получим общую нагрузку на упряжку 310 килограммов. Пеммикан собакам возьмем на южном конце Среднего острова, где его сложено достаточно в первую поездку в феврале.

Погода ясная, тихая и теплая, около —20°. Дует слабый юго-восток. От дома взяли курс прямо на мыс Среднего острова, где и поднимаемся на его поверхность, выбрав самый пологий склон. Километров через десять остров снижается и кончается косой, переходящей в косу следующего острова, которые таким образом связаны друг с другом. Возможно, впрочем, что между ними есть и пролив, но в таком случае чрезвычайно узкий и мелкий.

Здесь, на южном конце острова и сложили пеммикан. Сюда прибыли в 18 часов, сделав за переход 24,9 километра. Уже за 5 км. до стоянки Мазепа выбился из сил, упал, так что до лагеря его пришлось довезти на санях.

Поврежденная лапа у него сильно распухла, и ступать на нее он совершенно не может. Ясно — дальше рассчитывать на него нечего.

Утром Мазепу оставили здесь. Вскрыли ему 3 банки пеммикана, чтобы питался, пока подживет нога, а потом, можно думать, сам доберется до дому.

Из склада взяли: я на свои сани 20 банок пеммикана (60 кг) и Ушаков 50 банок (150 кг.). Теперь у меня на упряжку приходится 370 кг, у Ушакова около 400 кг общей нагрузки.