Андрей Ветер - Хребет Мира Страница 52

Летом 1835 года Лесное Лекарство родила Марселю Дюпону сына и назвала его Марсель. Осенью они отправились вниз по Миссури с флотилией барж, нагруженных товарами из форта Юнион. Неподалёку от устья реки Титон плоскодонка, на борту которой плыл Молчун с семьёй, села на песчаную отмель и была обстреляна Дакотами. Молчун получил две смертельные раны и скончался в тот же день, повторяя в бреду имя какой-то Жозефины и проклиная её. Нападавшие не уехали, но расположились на расстоянии, недосягаемом для пуль. По словам очевидцев, жена Молчуна вышла на берег, неся на руках младенца, и направилась к Дакотам. Они всполошились и внезапно скрылись. Индеанка возвратилась к барже и попросила перенести умирающего мужа на твёрдую почву, принесла из прерии бизоний череп и положила его у головы Молчуна. Здесь воспоминания лодочников расходятся: одни настаивают на том, что она завернула в бизонью шкуру уже мёртвое тело, другие утверждают, что Марсель ещё дышал, когда Лесное Лекарство стала укутывать его в покрывало и завязывать ремнями. Как бы то ни было, Марсель Дюпон по прозвищу Молчун и Большое Крыло навеки остался лежать на берегу Миссури. Лесное Лекарство вернулась на посудину и поплыла дальше. Поговаривали, что её пригрел капитан. Впрочем, это лишь слухи, но наверняка известно, что она добралась до Большого Изгиба. Кое-кто из трапперов утверждал, что в форте Лукаут видел невероятной красоты скво из Вороньего Племени.

В 1845 году Беркли Симсон, контрабандный торговец спиртом, попал в деревню Дакотов где-то в верховьях реки Шайен и встретил среди них женщину, которую все почитали за великую колдунью и утверждали, что она умела сохранять молодость и совсем не старела. Её называли Горячими Глазами, Матерью Орлов, Стоящей Женщиной и Лесным Лекарством. По его словам, глядя на неё, он прежде всего ощутил страшное желание упасть к её ногам и молить её уехать с ним, затем ему сделалось страшно. Трудно сказать, была ли эта индеанка женой Молчуна, но у неё был сын, носивший какое-то европейское имя.

В 1854 году среди воинов общества Лисицы появился молодой боец, называвший себя Большое Крыло. Дакоты рассказывали, что он не был чистокровным индейцем — его мать происходила из племени Ворон, а отец был белым. Отправившись в поход против Ворон, он привёл оттуда пленную девушку и сделал её женой. Родившуюся дочь Большое Крыло назвал Лесным Лекарством, а сына — Белым Вороньим Человеком. Лейтенант Доан указывал в своих мемуарах, что на переговорах в форте Ларами он познакомился с воином из племени Дакота, который называл себя Марсель Большое Крыло. «Он был метисом, этот стройный и очень красивый молодой человек, и утверждал, что носил полное имя своего отца. Он никогда не видел своего белого отца, так как тот погиб чуть ли не в год его рождения. Мать же оставила Марселя, едва почувствовала в нём достаточно силы для самостоятельной жизни. Он утверждает, что она умеет колдовать, поэтому без страха путешествует по равнинам».

В 1877 году путешественник Кларк Эриксон оставил в своём дневнике запись о том, что среди Шайенов жила таинственная женщина по имени Стоящая Женщина. «Она считалась женой Разбитой Плошки, которому лет десять назад Хранитель Священной Бизоньей Шапки передал мистические знания. Мне удалось выяснить, что года четыре назад из-за Священной Бизоньей Шапки в племени разразилась ссора. Какой-то из Шайенов объявил, что Разбитая Плошка и Стоящая Женщина не имели права по какой-то непонятной мне причине быть Хранителями. Было много шума, в дело вмешались даже воинские общества. Тогда Стоящая Женщина разъярилась и велела Разбитой Плошке отдать Священную Шапку тому, кто на неё претендовал. Вопрос казался улаженным, но многие ждали беды, так как знали, что Стоящая Женщина обладала огромной силой. Через несколько дней на какой-то церемонии новый Хранитель с ужасом обнаружил, что на Священной Бизоньей Шапке не хватало одного рога и пропали ещё какие-то детали. С тех пор якобы на племя не прекращали обрушиваться несчастья. Но интересно не это. Когда я попросил, чтобы меня свели с той колдуньей, мне объяснили, что на самом деле в резервации жила вовсе не та Стоящая Женщина, которая испортила шапку, а другая. Но и та, что была здесь, не пользовалась популярностью, потому что в ней текла кровь какого-то другого народа. Одним словом, история любопытная, но слишком смутная».

Трудно решить, имела ли Стоящая Женщина отношение к матери Большого Крыла, которая среди Дакотов, помимо прочих прозвищ, носила и кличку Стоящая Женщина.

Сам же Большое Крыло погиб в 1876 году на берегу Маленького Большого Рога, сражаясь с генералом Кастером. Некоторые из индейцев утверждали, что он никогда не стремился к общению, был нелюдим и этим очень напоминал боевого вождя Оглалов по кличке Неистовая Лошадь. Его сын Марсель остался в лагере Неистовой Лошади и погиб в 1877 году при нападении солдат на лагерь Оглалов в Волчьих Горах, а его дочь Лесное Лекарство прошла сквозь резню на ручье Раненое Колено в 1890 году и скончалась в 1910 году. Она успела родить трёх детей, но двое умерли в младенчестве от голода. Третья дочка выстояла, и Лесное Лекарство сумела переправить её в резервацию Абсароков, куда после смерти Большого Крыла уехала жить к родственникам его жена и где условия существования казались более благоприятными. Девочку звали Красная Лошадь, и когда она попала к своей бабушке, Абсароки посчитали, что её приезд был добрым для них знаком. Вероятно, они имели в виду давнюю легенду о Красной Лошади, которая покинула их народ, но обещала возвратиться и принести с собой сытое и беспечное время.

Если в перечисленных фактах нет никакой ошибки, то Красная Лошадь действительно была правнучкой Марселя Дюпона, известного под именем Молчун. Это означает, что род одинокого бродяги не прервался, хоть и сильно перемешался в разноплеменной крови, и его потомки вполне могут жить среди нас и поныне. Кто знает?

«Вот мы и добрались до Вороньего Племени. В деревне очень много собак, весьма агрессивных и похожих на волков, которых нужно беспрестанно отгонять палками и камнями. Вокруг стойбища щиплют траву тысячи лошадей. Говорят, что ни у одного племени на Миссури нет таких огромных табунов. Индейцы обоих полов и всех возрастов находятся в постоянном движении. Меня изучают на каждом шагу, чего не скажешь о Марселе. Иногда внимание дикарей становится по настоящему назойливым и даже беспокойным. Какой-то краснокожий настойчиво хватал руками висевший у меня на шее компас, и я знаками показывал ему, что не собираюсь меняться. Дикарь заметно разозлился, и не представляю, чем закончилось бы, если бы не Марсель.