Юрий Шестера - Последний поход «Новика» Страница 12

При этом обязан упомянуть и о вашем пророчестве, что для реализации этой идеи потребуется довольно значительное время.

Контр-адмирал добродушно рассмеялся:

— Ну вот, Степан Осипович, а вы уже было засомневались в моих способностях.

— Ни в коем случае, Петр Михайлович! Тем более что я хотел бы попросить вас как товарища председателя Морского технического комитета о содействии мне при создании ледокола.

— Какие вопросы, Степан Осипович?! Считайте, как и ранее, меня своим надежным союзником.

— Благодарю вас, Петр Михайлович! Теперь я уверен, что идея создания мощного ледокола будет непременно реализована.

Контр-адмирал задумался.

— Все это дела творческие. Но вас, как мне представляется, после производства в контр-адмиралы непременно назначат младшим флагманом, вероятнее всего, Балтийского флота. В связи с этим у меня к вам, Степан Осипович, есть просьба личного характера.

— Я весь внимание, Петр Михайлович!

Тот смущенно прокашлялся.

— Я имею в виду своего сына Андрея, которого вы в свое время сосватали в кругосветное плавание.

Макаров облегченно откинулся на спинку кресла.

— Какие вопросы, Петр Михайлович?! За своего сына вы можете абсолютно не беспокоиться. Это очень способный и талантливый будущий мореплаватель.

Контр-адмирал напрягся:

— Вы, Степан Осипович, не слишком ли пристрастно относитесь к Андрею?

— Отнюдь, Петр Михайлович! Судите сами. Андрей Петрович в течение трех лет безупречно исполнял обязанности начальника группы по измерению плотности воды и ее температуры на различных глубинах, внеся при этом ряд предложений, позволивших существенно улучшить процесс взятия проб воды. Это первое. А теперь второе. Представьте себе, что юный гардемарин, впервые несший совместную вахту в качестве дублера вахтенного офицера трехмачтового корабля, сумел самостоятельно в моем, заметьте, присутствии успешно выполнить поворот через фордевинд!

Контр-адмирал, напряженно слушавший командира, при последних словах вынул из кармана сюртука носовой платок и промокнул им выступившую на лбу испарину.

— А вы, Петр Михайлович, упрекаете меня в том, что я слишком пристрастен в оценке качеств вашего сына!

— Не скрою, что мне чрезвычайно приятно, а главное, важно, услышать столь лестный отзыв командира корвета, на котором в течение трех лет в условиях кругосветного плавания проходил службу мой сын, об его успехах, — смущенно заметил контр-адмирал.

— Со всей ответственностью утверждаю, что уже сейчас Андрей Петрович — готовый вахтенный офицер с блестящей перспективой флотской службы. Поэтому я непременно буду и в дальнейшем не выпускать его из своего поля зрения, отслеживая прохождение им дальнейшей службы на флоте. Кстати, — хитровато улыбнулся Макаров, — каким именно классам кораблей вы, Петр Михайлович, отдаете предпочтение для дальнейшего прохождения службы вашим сыном?

— Мой ответ кроется в вашей улыбке, Степан Осипович. Мы с вами еще полтора десятка лет тому назад занимались созданием миноносных кораблей, предвидя их массовое применение в будущих войнах на море. И в Русско-турецкой войне вы блестяще подтвердили это. И уже сейчас на флот поступило несколько миноносцев типа «Або», построенных в Германии. Но, должен сообщить вам, что это только начало — принята программа строительства десятков мореходных миноносцев, способных вести боевые действия как самостоятельно, так и в составе эскадр.

Глаза Макарова заблестели:

— Так это же, Петр Михайлович, по существу, программа строительства миноносного флота!

— Согласен с вами, Степан Осипович. Уверен, что существующая тенденция строительства миноносцев будет иметь продолжение и в дальнейшем. Ведь этим перспективным классом кораблей уже сейчас вполне серьезно интересуются англичане, германцы и даже японцы. Вот мой ответ на ваш вопрос.

— Итак, миноносцы! Я, честно говоря, завидую Андрею Петровичу. Какие перспективы открываются перед ним! Смею предположить, что и другие морские державы, как следует из ваших слов, не останутся в стороне от этого многообещающего процесса. Не так ли, Петр Михайлович?

— Вы правы, Степан Осипович. Во всяком случае, как мне известно, англичане прикладывают серьезные усилия в этом направлении. И, что не менее интересно, Япония после так называемого «обновления Мейдзи»[60] в 1868 году встала на путь реорганизации своих вооруженных сил, в том числе и флота, по европейским образцам. Так, например, программой, принятой ей только в этом году, предусматривается строительство не только двадцати пяти крейсеров и канонерских лодок, но также и тридцати миноносцев.

— Вот это действительно новость! Я, можно сказать, только что оттуда. И, конечно, слышал, что японцы с помощью французских специалистов оборудовали адмиралтейство в Йокосуке. Но никак не мог предположить, что они смогут принять такую большую судостроительную программу, — растерянно отреагировал Макаров.

— Не расстраивайтесь, Степан Осипович. Японцы будут в основном заказывать корабли за границей — в Англии и Франции.

Тот задумчиво покачал головой:

— Сдается мне, что со временем нас ожидают большие неприятности на Дальнем Востоке.

— Вы не слишком сгущаете краски, Степан Осипович?

— Ни в коем случае, Петр Михайлович! Окрепнув и развив свое промышленное производство, Япония непременно обратит свои взоры на Корею и Китай. Я имею в виду Маньчжурию, — уточнил он. — Да и на наши дальневосточные земли тоже. Одним словом, тесновато станет японцам на их островах.

— Вы в этом уверены? — озабоченно спросил Чуркин.

— Абсолютно! Видимо, придется мне снова побывать на Дальнем Востоке, но уже, как понимаете, совсем с другой миссией. Вот такие дела, Петр Михайлович… — и задумчиво расправил свою уже значительно отросшую бороду.

Они замолчали, обдумывая состоявшийся между ними столь важный обмен мнениями.

Молчание нарушил капитан 1-го ранга:

— Мы с вами, Петр Михайлович, вроде бы определились с ближайшим будущим вашего сына?

Тот утвердительно кивнул головой.

— А теперь, Петр Михайлович, мне кажется, пришло время увидеться вам с сыном. Не так ли? — улыбнулся Макаров.

— Буду признателен за такую возможность.

Командир позвонил в колокольчик.

— Гардемарина Чуркина ко мне! — приказал он появившемуся в дверях вестовому.

В дверь каюты постучали.

— Входите! — разрешил командир.

На пороге появился Андрей. Однако, увидев в капитанской каюте отца, о чем он, конечно, уже знал — «матросский» телеграф работал без сбоев! — не стушевался:

— Ваше превосходительство, разрешите обратиться к их высокоблагородию капитану 1-го ранга?

— Обращайтесь! — разрешил контр-адмирал, довольный тем, что его сын, с которым они не виделись целых три года, строго соблюдает все требования устава.

— Господин капитан 1-го ранга, гардемарин Чуркин по вашему приказанию прибыл!

— Добро! Вы, Андрей Петрович, — обратился он к гардемарину, — пообщайтесь с Петром Михайловичем, а я пока дам некоторые необходимые распоряжения, — полуофициально распорядился командир и тактично вышел из каюты.

— Папа! — метнулся Андрей к отцу, когда дверь за командиром закрылась.

— Здравствуй, сынок! — счастливо проговорил тот, обнимая гардемарина.

Так и стояли они, накрепко связанные не только родственными, но и дружескими мужскими узами. Затем Петр Михайлович несколько отстранил от себя сына:

— Ну и вымахал же ты, Андрюша, за это время! Еще чуть-чуть, и, пожалуй, догонишь меня по росту.

— Как говорит матушка, яблоко от яблони далеко не падает, — радостно заметил Андрей, с любовью и гордостью глядя на отца.

— Вспомнил-таки о любимом выражении матери, — удовлетворенно заметил Петр Михайлович. — А она ждет не дождется, когда увидит тебя, мореплаватель.

— Придется еще некоторое время ей потомиться. Да и мне вместе с ней.

Петр Михайлович вопросительно посмотрел на сына.

— Дело в том, что наш командир предупредил нас с Алексеем, что отпустит нас по домам только после нашего производства в мичманы.

— Ай да Степан Осипович! — озадаченно воскликнул контр-адмирал, удивившийся несколько неординарному, с его точки зрения, решению Макарова.

— Поэтому он и направил нас в Морской корпус для снятия мерок в пошивочной мастерской в сопровождении офицера, чтобы мы ненароком не отлучились по своим домам. Кроме того, старший офицер сказал нам, гардемаринам, что представления на нас по приказу командира были подготовлены им заранее, еще в конце плавания, и теперь уже переданы в Главный морской штаб. Так что, папа, передай маме, что ждать ей осталось не так уж и долго.