Александр Чернобровкин - Морской лорд. Том 2 Страница 12

Вечером был пир. Он ничем не отличался от попоек на английской земле, разве что столы покрывали чистые скатерти из зеленой плотной ткани и графам и баронам поставили по отдельной керамической тарелке с незамысловатым узором из волнистых белых линий. Остальным досталось по одной деревянной тарелке на двоих. И вино преобладало белое, а не красное, хотя ели в основном мясо. Зато программа развлечений была интереснее. Музыканты, акробаты, мимы, шуты, в том числе карлики, и обязательный ручной медведь, который пил вино похлеще людей. Зверь быстро набрался, завалился между столами и громко захрапел. Хозяин медведя, смуглолицый цыган, попытался разбудить его, но, как мне показалось, не очень усердствовал. Граф Анжуйский приказал не беспокоить зверя. Хозяину велели идти на кухню и там ждать, когда медведь проспится.

Я сидел рядом с графом Глостерским. Он меня представил Жоффруа Плантагенету, графу Анжуйскому и т. д., назвав Византийцем, рассказал о некоторых моих подвигах, закончив:

– В Линкольнском сражении мы скакали впереди, бок о бок.

Граф Анжуйский посмотрел на меня с интересом.

– Я слышал, что византийцы не самые лучшие воины. Приятно встретить исключение!

– Я всего лишь служил в Византии, а на самом деле потомок норманнов из Руси, – сообщил я.

– Тогда понятно! – обрадовался граф Жоффруа подтверждению своей теории. – Мне всегда нужны смелые и, что главное, еще и умные рыцари. Я умею щедро их награждать. Когда мы выгоним из Нормандии сторонников короля Стефана, освободится много земель.

– Готов послужить отважному и щедрому сеньору, – заявил я.

– Только не сейчас! – возразил вроде бы шутливо граф Глостерский. – Я приплыл просить у тебя помощи, а ты моих рыцарей переманиваешь.

– Всё-всё, больше не буду! – шутливо произнес граф Анжуйский, но посмотрел на меня взглядом сообщника.

Я подумал, что во Франции климат получше. Да и ситуация в Англии может измениться к худшему. Хотя, насколько я помню, во Франции вскоре будет Столетняя война – такой бардак, что земли эти буквально опустеют. Так что отказываться от владений здесь не буду, но и сильно напрягаться тоже не стану.

8

Мы провели в Анжере почти три недели. Жоффруа Плантагенет вел с Робертом Глостерским продолжительные беседы, но рыцарей не давал, ссылаясь на то, что ему самому нужны для «освобождения Нормандии от узурпатора». Граф Глостерский в свою очередь не собирался уезжать без военной помощи. Без армии ему нечего было делать в Англии. Не знаю, как долго продолжались бы эти бессмысленные переговоры, если бы не пришло известие, что войска короля Стефана захватили порт Уарем, через который анжуйцы переплавляли войска в Англию. Вопрос о помощи стал неактуален.

Через день мы отправились в обратный путь. Вместо целой армии рыцарей везли с собой лишь два десятка их, как свиту девятилетнего наследника графа Анжуйского по имени Генрих и прозвищу Плантагенет – невысокого, но плотного, склонного к полноте мальчика с рыжеватыми волосами, четырехугольным лицом, голубыми глазами на выкате и кривыми, кавалерийскими ногами. Виконт Генрих числился оруженосцем Роберта Глостерского. Он должен был стать флагом, под которым объединятся противники короля Стефана. Мальчик был чрезмерно суетлив, непоседлив и любопытен. Он сунул нос во все дыры на шхуне и даже вопреки запрету своего наставника, спокойного тучного монаха по имени Марциал, слазил в «воронье гнездо». Добился он этого, зайдясь в припадке ярости. Монах спокойно переждал припадок, а потом разрешил подняться на мачту, но при условии, что это будет первый и последний раз. Он не уточнил, что за весь переход. Поэтому виконт Генрих лазил на мачту первый и последний раз каждый день.

Я не собирался набиваться ему в холуи. Их и без меня хватало. За исключением Роберта Глостерского и моих людей, все остальные обхаживали виконта, понимая, что этот мальчик скоро станет влиятельным сеньором, который сможет осчастливить любого бедного рыцаря. И не бедного тоже. Однажды утром граф Роберт решил поучить своего оруженосца умению владеть оружием. К моему удивлению, мальчик неплохо для своего возраста махал деревянным мечом. В его непоседливости был плюс – хорошая физическая форма и быстрая реакция. Техника, правда, хромала. Граф Глостерский легко справлялся с ним. Мальчишку это рассердило. Привык, что все играют с ним в поддавки.

– Мой учитель Филипп все равно сильнее тебя! – проиграв в очередной раз, заявил Генрих.

– Не может быть! – насмешливо произнес Роберт, граф Глостерский.

– Филипп, победи его! – приказал виконт Генрих своему учителю – хмурому мужчине лет сорока, с вытянутым, лошадиным лицом, лишенным каких-либо эмоций, долговязому и длиннорукому.

Тот оказался в неловкой ситуации. С одной стороны нельзя было не выполнить приказ своего сеньора, а с другой – кто он такой, чтобы сражаться с королевским сыном?! Графу Глостерскому тоже нельзя было просто так отказаться от поединка, потерять лицо, но и сражаться было не в масть, грозило потерей репутации.

Я выручил его, заявив:

– Графу не пристало сражаться с заведомо слабым противником. Для этого у него есть вассалы, владеющие мечом немного хуже.

Роберт Глостерский сразу ухватился за мою идею, произнес с милой улыбкой:

– Да, пусть твой учитель сперва справится с моим бароном.

Филипп, из-за высокого роста и длинных рук, был неудобным противником, благодаря чему и выигрывал. Он привык сражаться на дальней дистанции, а я умело рвал ее, заходя за правую руку. Первый пропущенный удар он отнес за счет неожиданности. Второй пришлось признать. В третьем раунде я в придачу взял меч в левую руку, чем окончательно вогнал его в тоску. Я парировал удары деревянным клинком, не боясь затупить его, и сразу заходил за руку и сокращал дистанцию. Филиппу, наученному горьким опытом, приходилось быстро отпрыгивать вправо. Приучив его к этому типу атаки, я отбил очередной удар и переместился не влево, как раньше, а вправо, куда он заранее отпрыгнул и налетел на острие моего меча.

– Твоему учителю, виконт, рано еще сражаться с графом Робертом, – подвел я итог.

Генрих и сам это понял.

– Ты будешь моим учителем! – заявил он.

Поскольку я не являюсь его вассалом, согласился с оговорками:

– Только на время перехода. И ты будешь беспрекословно выполняешь мои наставления.

– Я согласен, – быстро произнес виконт.

Никто так не мечтал побыстрее добраться до Бристоля, как я с того момента. У меня просто не осталось свободного времени. Я должен был заниматься с этим непоседливым мальчишкой с утра до вечера. Чего у Генриха не отнимешь – занимался он усердно и не ныл, когда получал по рукам и другим частым тела.