Хельмут Ханке - Люди, корабли, океаны. 6000-летняя авантюра мореплавания Страница 16

Галеры были военными кораблями, поэтому каждая морская держава в интересах повышения своего престижа наперебой старалась украсить их пышной резьбой и расцветить пестрыми флагами и роскошными знаменами.

На картинах современников многочисленные флаги и вымпелы галер выписаны во всем буйстве красок. Во время парадов к этому великолепию добавлялся еще военный оркестр, сидящий под ярким балдахином. Гребцам по такому поводу приказывали одевать красные парусиновые жилеты и шапочки с кистями, совершенно теряющиеся, впрочем, на фоне фантасмагорических униформ и пестропереливчатых шарфов офицеров.

Господствующее положение галера заняла в ту пору, когда Византии для защиты от набегов сарацин потребовались специальные суда, составляющие силы своего рода морской полиции. Первоначально парус галеры был треугольный и крепился к наклонному рею. Название свое галера получила от г а л е и — низкобортного судна длиной до 55 м с острыми обводами по ватерлинии. Треугольный парус перешел на галеры с дромонов, более известных под названием дау, которые арабы строили на старых финикийских верфях. Почему такой парус получил название «латинский», — неясно, ибо подобные паруса издревле применяли уже на гонимых муссонами судах Индийского океана и восточно-азиатских морей. При вооружении судна треугольным латинским парусом, который точнее следовало бы называть азиатским, передний конец рея подтягивался к форштевню; к мачте рей крепили в нижней его трети и не под прямым углом, а наклонно. Угол наклона рея в зависимости от силы и направления ветра можно было менять. Длинной мачты при этом не требовалось. Позднее отказались и от длинного наклонного рея, и стали вверх по короткой мачте поднимать гафель[10]. К гафелю крепилась верхняя шкаторина косого паруса. Косой парус чувствует дуновение даже самого легкого бриза, что при безветрии весьма немаловажно для вывода судна из гавани в открытое море.

Латинский и косой гафельный паруса знаменовали собой начало известной тенденции: вместо одного, неудобного в обслуживании паруса ставить несколько меньших, более мобильных.

По каждому борту галеры располагался ряд весел, каждое из которых было длиной до 15 м и весило от 250 до 300 кг (в вальки для противовеса заливали свинец). Разумеется, это было слишком тяжело для рук одного человека, поэтому гребла таким сверхвеслом, держась за специальные скобы на его вальке, целая команда из 6–9 человек. При этом гребцы располагались уже не один над другим, как это было на античных судах, а рядом друг с другом; во время работы веслами вставали с банок, ибо в течение каждого такта они должны были делать по нескольку шагов вперед (занося весла) и назад (производя гребок.) Темп гребли задавался до 22 гребков в минуту.

Из-за малой осадки галера была не очень-то надежным морским ходоком и при непогоде ее старались поскорее увести в ближайшую защищенную от ветров бухту.

В кормовой части галеры возвышалась богато украшенная надстройка для капитана и офицеров, а в носовой — башня-помост, с которой воины вели стрельбу.

Галеры удержались вплоть до XVIII в. Галерный корпус французского военного флота был распущен лишь в 1748 г. Однако служба галер на этом не окончилась: разоруженные суда, поставленные на якорь в какой-нибудь тихой заводи, вплоть до XIX в. использовались в Италии, Испании и Франции в качестве плавучих тюрем.

Одна галера — венецианский Буцентавр, одно из великолепнейших судов этого типа, — дожила вплоть до наших дней. Ежегодно в день «вознесения господня» на этой галере вывозили в Венецианский залив правящих патрициев для участия в традиционном праздничном обряде. Собравшись на палубе, они наблюдали, как дож величественным жестом бросал в Адриатику золотое кольцо, символизируя тем самым обручение между морем и Венецией — могущественнейшим из итальянских городовгосударств. Когда в 1797 г. эту итальянскую торговую метрополию захватили австрийцы, они распорядились снять с Буцентавра палубные надстройки, а драгоценное судовое оборудование вместе со всей золотой отделкой изъять в свою пользу. После этого «остриженная под нуль» галера была вооружена семью пушками и поставлена на якорь при входе в лагуну как своеобразная плавучая батарея охраны рейда. На том же месте стоит этот замечательный корабль и по сей день.

Белые паруса с черными крестами

«Позаботься о добром благовонном средстве»

Октябрьским днем 1186 г. в венецианской гавани царила суета. Неподалеку от причалов толпились группы людей, судя по одежде, явно иностранцев. Одни возились со своим громоздким скарбом или оживленно беседовали о том, как хорошо им все удалось. Другие, лениво развалясь на брошенных прямо на землю тюфяках и одеялах или рассевшись на бочках с вином и водой, коротали время в блаженном ничегонеделанье. Испуганное кудахтанье тесно набитых в огромные клетки кур заглушалось ржанием коней, привязанных тут же рядом к вбитым в землю колышкам. Резво носились визжащие поросята. Все это было имущество пилигримов[11], ожидавших погрузки на свои суда. Меж тем в венецианской гавани собиралось все больше и больше любителей путешествовать. Уже неделю находился среди них и Конрад Грюнемберг из Констанца, что на Боденском озере. Одет он был как рыцарь, хотя с турнирной пикой управлялся куда хуже, чем с гусиным пером, ибо уже несколько лет писал книгу о геральдике. Он уже не юноша, и должен поторопиться, если хочет успеть увидеть гроб господень. Вместе с ним отправлялся в путь и его друг Каспар Гайсбергер.

Утомительную скачку от Констанца до Венеции друзья преодолели без каких-либо происшествий, и пояса их были туго набиты золотыми дукатами. Однако за время вынужденной задержки в Венеции толщина этих поясов заметно поубавилась, поскольку оба крестоносца закупили здесь все, необходимое для морского путешествия. Имущества этого набралось довольно изрядно: ведь пилигрим хотел путешествовать со всеми удобствами, не испытывая ни в чем нужды. Впрочем, дадим лучше слово самому бравому Конраду, который после успешного возвращения составил для одного своего знакомца из Готы подробнейший путевой бревиариум: «Купи кровать, четыре полотняных простыни, матрац, две наволочки, две подушки, набитые перьями, одну кожаную подушку, ковер и большой сундук. Ложись в постель чистым, и не будут вши да блохи чересчур докучать тебе. Запасись вином и питьевой водой и не забудь заготовить сухари двойной или тройной закалки. Они не портятся.

Закажи в Венеции большую клетку с насестами: в ней ты будешь держать птицу. Затем купи свиные окорока, копченые языки да вяленых щук. На корабле кормят лишь дважды в день. Этим ты не насытишься. Вместо хлеба там дают большей частью старые сухари, жесткие, как камень, с личинками, пауками и красными червями. И вино там весьма своеобразно на вкус. Не забудь о полотенцах для лица. На корабле они всегда липкие, вонючие и теплые. Затем позаботься о добром благовонном средстве, ибо такой там стоит безмерно злой смрад, что невозможно его описать словами».