Хельмут Ханке - Люди, корабли, океаны. 6000-летняя авантюра мореплавания Страница 17

Закажи в Венеции большую клетку с насестами: в ней ты будешь держать птицу. Затем купи свиные окорока, копченые языки да вяленых щук. На корабле кормят лишь дважды в день. Этим ты не насытишься. Вместо хлеба там дают большей частью старые сухари, жесткие, как камень, с личинками, пауками и красными червями. И вино там весьма своеобразно на вкус. Не забудь о полотенцах для лица. На корабле они всегда липкие, вонючие и теплые. Затем позаботься о добром благовонном средстве, ибо такой там стоит безмерно злой смрад, что невозможно его описать словами».

Что касается запаха, то в формировании его сложного букета участвовали пищевые отходы, экскременты больных дизентерией, пропотевшая одежда и рвота мучимых морской болезнью путешественников. (Твиндек пассажирского судна тех времен покрывался пластами песчаника.) К этому примешивался еще стойкий, распространявшийся по всему судну дух конского навоза, который невозможно было забить даже крепчайшей дамской мускусной парфюмерией.

Каждое судно, отправляющееся в «святое плавание», имело на борту стойла. Три-четыре десятка коней висело в них на лямках, дававших возможность животным лишь слегка касаться копытами палубы. Они ржали, раскачиваясь в такт движениям судна и скользя подковами по доскам настила.

Если отвлечься от этой невеселой картины, подобное путешествие имело и свои прелести. Можно было знатно почревоугодничать и пображничать. Из своих запасов, разумеется.

Патроном судна (капитаном) был, по описанию Грюнемберга, венецианский патриций, и на корабле не изменявший приличествующему его общественному положению стилю жизни. Во время принятия пищи, подаваемой на серебряной посуде, для него играли четыре трубача. Кроме этого в его личном услужении состояли двое мальчиков-пажей из благородных семейств, мажордом, дворецкий и камердинер.

Старший офицер назывался комитом. По служебному положению ему полагался издающий пронзительные звуки серебряный свисток. Парусами ведал сам патрон. Штурмана называли пилотом. Ему помогали рулевые. Самыми низшими в этой иерархии были галиоты (гребцы). Они приступали к работе лишь во время определенных маневров судна и при погрузке продовольствия, воды и других припасов на стоянках, ибо в море шли преимущественно под парусами. Помимо этого в состав экипажа входили также врач, цирюльник, портной и сапожник.

Жизнь на этих кораблях протекала безо всякой спешки: все равно ведь нельзя было заставить ветер дуть постоянно в одном направлении! Некоторое оживление возникало лишь при необходимых парусных эволюциях. В них принимали участие все, перебегая по команде с одного борта на другой, чтобы уберечь высокий корабль от опрокидывания при опасном крене.

В остальном же все шло своим чередом. Время терпело. И не столь уж удивительной выглядит в этом свете запись в бревиариуме Грюнемберга о том, что «плавание от Венеции до Яффы длилось 10 недель». Для разнообразия останавливались по нескольку дней у о. Корфу или других островов и отправлялись на прогулки. Иногда случались и небольшие аварии, заканчивавшиеся, впрочем, весьма благополучно, да при подходе к Родосу произошла неприятная встреча с пиратами, которые отпустили вскоре корабль восвояси, вполне удовлетворившись денежным выкупом. Восемь человек за время плавания умерли или были смыты за борт…

Комбинированный «грузо-пассажирско-военный» корабль крестоносцев

Высокий тоннаж высокобортных неуклюжих кораблей крестоносцев покупался ценой потерь в скорости. Однако возникшую настоятельную общественную потребность в больших транспортах для перевозки людей ничем иным поначалу удовлетворить было нельзя. Корабль наглядно доказал свое преимущество перед всеми другими тогдашними транспортными средствами, ибо по вместимости и грузоподъемности ни одно из них не могло и близко с ним сравниться. Не только исключительная ширина, но и некоторые другие характерные особенности отличали эти неповоротливые корабли от галер.

Высота новых судов достигала 13 м (от киля до верха самой высокой надстройки), а осадка в грузу — 6 м. В носовой и кормовой частях высились надстройки, на которых, в свою очередь, сооружали навесы в форме палатки или шатра. Свободной от надстроек оставалась лишь средняя часть судна (по теперешней терминологии — шкафут), приподнятая на добрый десяток метров выше киля. Надстройки, выступающие за штевни, как бы несколько выравнивали несоразмерную громоздкость этих плавучих корыт, и на глаз казалось, что длина их больше, чем это было в действительности.

Эти морские транспорты, вошедшие в историю корабля под именем н е ф (в те отдаленные времена их все еще называли галерами), благодаря своей значительной ширине И высоте, были очень вместительными, хотя нельзя не упомянуть, что распределение помещений на них было довольно странным. Всего метрах в четырех поверх кильсона, т. е. ниже ватерлинии, располагался упомянутый ранее твиндек — палуба для размещения простолюдинов. Над твиндеком по всей длине судна проходила сплошная главная палуба, а выше нее — полупалуба-помост. На этом помосте по обоим бортам судна размещались палубные каюты, которые резервировались для состоятельных пассажиров (таких, как рыцарь Грюнемберг).

Крыша этих кают служила опорой для ограждения типа фильшборта с прорезанными в нем бойницами. Отсюда полупалуба производила впечатление большого, окруженного постройками четырехугольного двора. В штормовую и дождливую погоду, а также для укрытия от палящих лучей полуденного солнца над ней натягивался большой парусиновый тент.

Изменение формы и размеров кораблей явилось, как уже было упомянуто, следствием тех больших требований, которые предъявляли к транспортным средствам крестовые походы. Сотням тысяч людей, везущим с собой не только солидный багаж, но и мелкий скот и коней, необходимо было перебраться через Средиземное море. «Сутолоку», созданную крестовыми походами, трудно вообразить даже в наши дни: плыли не только целые войска с оружием, повозками, лошадьми и провиантом, но и огромные толпы цивильных. Погрузка и выгрузка длились неделями.

Огромную эффективность нефов наглядно подтверждает ответ дожа Венеции посланцам французского короля, который в 1201 г., перед Четвертым крестовым походом, обратился к дожу с просьбой о предоставлении соответствующего тоннажа. Ответ гласил: «Мы дадим вам перевозочные суда для доставки 4500 лошадей, 9000 оруженосцев, 4500 рыцарей и 20 000 пехотинцев. И люди и лошади обеспечиваются съестными припасами на девять месяцев. Все это будет сделано на том условии, чтобы нам заплатили за каждую лошадь по 4 марки и за каждого человека по 2 марки. Все эти обязательства мы исполним в течение одного года, считая со дня отплытия из Венеции отправившихся на службу богу и христианской церкви. Вышесказанное составляет сумму в 85000 марок. И сверх того мы поставим от себя 50 вооруженных галер».