Сказание о распрях 2 - Lars Gert Страница 16

Очнувшись через некоторое время, Бренн чихнул – аллергическая реакция на пыль. Увидев же исполинских размеров Змея, мальчик понял, что всё, что с ним сегодня происходило – далеко не сон.

Нужно было как можно скорее бежать, прихватив с собой злополучную книгу – как назло, она оказалась достаточно тяжёлой. Унести её было под силу, но только не сильно торопливым шагом и уж тем более не бегом.

Как Бренн выбрался из Подземелья, он помнил смутно, слабо – двигался точно в полудрёме, полусне. Уходя, он ощутил позади себя какое-то движение – вода в озере зашипела так, будто её кипятили. Также, юнец обратил внимание на странные воздушные пузыри – застывшие, никуда не летящие. Позже они очень медленно поднялись в небо.

На счастье Бренна, ишак, которого он оставил наверху, много выше прибрежных камышей, никуда не делся, и спокойно щипал себе траву.

«Преданный какой», устало улыбнулся мальчик. «Если бы все люди были такими же».

Едва юный, но храбрый норд уселся на осла, мигом превратившегося в благородного коня, как его глазам предстала следующая картина: от озера снизу вверх потянулась свежевспаханная, пробуренная кем-то полоса земли.

«Очнулся», догадался Бренн. «А теперь ужаль, ежели настигнешь!».

Земля заходила ходуном – колоссальных размеров земляной червь устроил самое настоящее землетрясение, заметавшись по подземельному лабиринту в бессильной ярости и злобе.

Благополучно добравшись до дворца Лариоха уль-Вулкани, Бренн, вложив ему в персты «Некрономикон», пал ниц в изнеможении.

– Несите героя в его покои, – Приказал своим слугам довольно потирающий руки аррав и отнёс книгу в дальний конец своего дворца, куда не мог войти никто, кроме него самого, и запечатал за семью замками ради безопасности самих же грабителей, если бы они вознамерились украсть драгоценный, бесценный оригинал.

Василёк, которую уже давно не занимали ни шуты, ни рассказчики, ни игрушки, со всех ног побежала к лежащему в кровати Бренну, не подающему никаких признаков жизни.

– Где ты был, ёжик? – Тянула она брата за рукав, сидя у его изголовья. – Опять ты оставил меня одну?! Ёжик, я тебя ни на какой рахат-лукум, ни на какой кус-кус не променяю!

Но брат безнадёжно, немигающим взором смотрел в потолок.

Вернувшийся маг, потрогав лоб мальчика, забеспокоился:

– У него я наблюдаю и жар, и озноб одновременно; странное пограничное состояние между жизнью и смертью.

Три дня и три ночи боролся Лариох за жизнь Бренна, наказав Синеглазке пока не выходить из своей комнаты, ибо «брату надобно малость передохнуть после долгого похода». Банки, склянки, усердное врачевание…

– Что же я за лекарь такой, коль справиться не могу с сущим для меня пустяком? – Хватался за затылок кудесник.

Некогда этот астролог, звездочёт мог сделать так, что определённое, выбранное им созвездие уже находится в другом месте, в иной части неба, а Луна его стараниями могла выйти замуж за Сатурна – покрыть собой его диск.

«Не бывать, не бывать тому, чтобы Змееносец был одним из Двенадцати», бормотал дед какой-то бред. Посвящённый же уразумел бы враз, что ныне господствует, довлеет именно этот знак, и знак этот покровительствует, благоволит всем злодеяниям Червя, а родиной Змееносца является небесное тело, именуемое некоторыми людьми не иначе, как Плутон.

И переставил старик в календаре своём знаки зодиака, и убрал оттуда Змееносца; за пределами зодиакального круга теперь тот знак; с тех самых пор нет его там. И в тот самый миг глубоко задышал Бренн, и кровь вновь разлилась по его жилам. Уль-Вулкани успел как раз вовремя: промедли он ещё пару мгновений, и не было бы Бренна в мире живых. Что именно успел внушить мальчику Змей перед временным своим ограничением, какой впрыснул яд – теперь это неважно; важно, что заклинание сработало, книга в надёжном месте, а Бренн стремительно идёт на поправку.

– Хорошо ли чувствуешь себя? – Осведомился амулетинец через некоторое время.

– Гораздо лучше; благодарю. Но ты кое-что обещал…

Старый аррав было усмехнулся, но ответил предельно серьёзно:

– Раз обещал – слово я сдержу. Но я никуда не отпущу вас обоих, пока не накормлю пахлавой и халвой.

И наелись дети досыта, и были довольны (в особенности Василёк).

– Что ты намерен делать дальше? Что ждёт эту книгу? – Захотел прояснить, уточнить кое-что для себя Бренн.

– От тех, кто пережил страшное, тайн и секретов у меня нет. – Начал торговец, лекарь, аптекарь, маг, кудесник и астролог. – Есть в Северных Кронствах одна высокая гора, которую мы, амулетинцы на картах помечаем для себя, как гору Хаддад. Хаддад, что высотою ровно две тысячи триста лиг, расположен на плато Лэнг, которое лежит много дальше таких земель, как Хладь и Сиберия. Хаддад не является горой-одиночкой: сокрыта она от потусторонних глаз в Ледовых холмах (которые на самом деле и не холмы вовсе, но высокие, неприступные скалы). Вы, норды зовёте Хаддад Чёртовой горою, и неспроста: только глупец, только безумец возымеет желание подняться на неё, ведь на ней заклятье богов.

– А бывали ли такие?

– Находились, мой юный друг, к великому моему сожалению. Есть среди вас, нордов тайный Орден Змеи (на гербе которого изображена пожирающая саму себя змейка). Члены этого ордена, как наверняка ты уже мог бы догадаться, поклоняются Цепню (который, согласно их поверьям, есть везде и всюду). Эти люди внимают тьме и мечтают прочесть «Некрономикон», взобравшись на вершину Хаддада – это идеальное место для того, чтобы разбудить злые силы – силы настолько высшего порядка, которые ты себе и в страшном сне представить не сможешь. Их задача – во что бы то ни стало осуществить задуманное. Однако эти наивные люди не ведают, что ничего не добьются, читая копию: они не знают, что оригинал не пропал, не исчез, не погиб. Но они пытаются снова и снова – и пусть пока все их попытки тщетны, для них карабкаться по Хаддаду равносильно дани традиции, а также неплохая возможность улучшить свою физическую подготовку, постоянно быть натренированными, ибо Хаддад – гора не для обывателей, а для людей опытных. В любом случае, считают они, однажды Червь прогрызёт основание горы, взберётся наверх и через жерло потухшего вулкана-Хаддада обратится к своим предкам сам. Таковы сказки, которые они рассказывают друг другу. На самом же деле они надеются, что Червя нет – а если и есть, они мечтают опередить его, ибо человек по природе своей всегда хочет быть первым.